— Привет, — говорит он, слегка помахивая мне.
— ...Приве-ет? — откликаюсь я, робко взмахнув свободной от кинжала рукой.
— Меня зовут Эрикс, — ангел не гаснет. Улыбка его всё так же ослепительна, будто в комнате и нет демона, что клокочет яростью.
— ...Эт-то... круто... — тяну я, бросая растерянный взгляд на Ашена. Его глаза как два расплавленных камня. Всё ещё прикованы к ангелу, хоть я знаю, он чувствует мой взгляд. Снова смотрю на Эрикса, его улыбка всё так же застыла на прекрасном лице. — Я Лу...
— Лу-... — шипит Ашен.
— ...а это Ашен, — продолжаю я. Ашен издаёт стон, и я почти слышу, как он закатывает глаза. — Эм... что ты здесь делаешь?
— Я пришел предложить помощь, — весело говорит Эрикс. Он звучит искренне взволнованным этой идеей.
Я делаю шаг вперёд, но рука Ашена стремительно преграждает мне путь, его ладонь прижимается к моему животу. Это мгновенно возвращает меня к той драке, когда мы встретились. Я поднимаю взгляд, и он смотрит в мои глаза. В них тревога. Я отвечаю полуулыбкой, но она только сметает слои, скрывающие его самые глубинные мысли. В его глазах отчаяние. Глубоко запрятанный страх проявляется, когда он качает головой и отодвигает меня на полшага назад. Я кладу руку на его и снова смотрю на ангела, который наблюдает за нами с интересом, но без осуждения.
— ...Э-э... — я прочищаю горло, пытаясь улыбнуться. Получается скорее оскал, и ангел наклоняет голову. — Это, конечно, очень мило с твоей стороны, Эрикс, но... зачем?
— Чтобы сохранить равновесие Миров, разумеется, — отвечает он, складывая крылья в жесте доверия. Ашен не отвечает взаимностью. Дым продолжает оседать вокруг нас, укутывая пол густой чёрной пеленой. Я сжимаю пальцы на его руке, пытаясь унять напряжение, но он не поддается.
— Кто послал тебя? — спрашивает Ашен.
— Он сказал, что мне не стоит говорить, — в голосе Эрикса слышится дискомфорт.
— Это был Коул? — угадываю я. Лицо ангела озаряется чем-то вроде облегчения.
— Да! Хорошая догадка, Лу. Ты очень сообразительная.
— Слышишь? Ангел сказал, что я очень сообразительная, — повторяю я Ашену с сияющей улыбкой. В ответ он сверлит меня взглядом. Я кривлю нос и возвращаюсь к Эриксу. — Насчёт равновесия Миров... не хочешь объяснить?
— Некоторые в Царстве Света считают, что эра человечества закончилась, — голос Эрикса становится серьёзнее. — Они верят, что Мир Живых должен достаться бессмертным. Но сначала они хотят уничтожить Царство Теней. Они помогли оборотням создать первых гибридов. И теперь мы должны действовать, пока те не усовершенствовали своё творение и не начали войну.
Эрикс печально улыбается и шагает сквозь дым. С каждым его шагом Ашен оттесняет нас назад. Я смотрю, как ангел наклоняется, поднимает опрокинутый табурет и ставит его у кухонного острова.
Мы с Ашеном переглядываемся. В моём взгляде — тревога. В его — ярость.
— Есть и в Царстве Теней те, кто хочет создать гибридов для войны со Светом. Этого тоже нельзя допустить. Нам доверено слишком много душ, — Эрикс скользит вокруг острова, берёт одну из кружек с сушилки. Включает воду, наполняет емкость, затем оборачивается к нам, делая долгий глоток. — Вода – это прекрасное наслаждение, не думаете? — искренне улыбается он. Его перья царапают пол, будто падающие ножи, когда он садится на табурет.
— Нет, — отвечает Ашен.
— Не особо, — говорю я.
Эрикс пожимает плечами, но его улыбка не меркнет, несмотря на наш холодный приём.
— Нам нужно убедиться, что у оборотней не будет нового шанса создать гибрида. Лу была бы в безопасности в Царстве Света — вне их досягаемости.
— Нет, — рычит Ашен.
Всего одно слово, но оно пропитано звериной яростью.
Эрикс недовольно поджимает губы.
— Почему?
— Во-первых, ты сам только что сказал, что в твоём мире есть те, кто помогает оборотням.
— Но не в Доме Добродетелей, — твёрдо качает головой Эрикс. — Там Лу будет в большей безопасности, чем где-либо ещё.
— Прости, но я не верю ни единому твоему слову, ануннаки. Твой народ лжёт искуснее любого существа, ступавшего по этой земле, — Ашен говорит сквозь зубы, и Эрикс, кажется, искренне поражён. Он ставит кружку на стол, его лицо бледнеет. — Во-вторых, последний ангел, которого мы видели, поранил Лу лицо. А он даже не сделал это намеренно.
Улыбка ангела гаснет, сменяясь гримасой. Он переводит взгляд с Ашена на меня и обратно, словно ища подтверждения. Сглатывает, и кажется, это даётся ему с трудом.
Как странно, — мелькает у меня в голове. И я не одна это замечаю.
— Именно так, ануннаки. До кости. Кровь была повсюду. Настоящая резня.
Эрикс подносит кулак ко рту, слегка откашливается, его другая рука впивается в край столешницы.
— Это... — он снова сглатывает. Клянусь, его кожа приобретает сероватый оттенок. — Крайне прискорбно.
— Да, и очень хорошо, что мы нашли решение, пока твой сородич улетал в небо, даже не оглянувшись. Кстати, Лу, ты, наверное, голодна, — Ашен смотрит на меня сверху вниз.
И правда. Я чертовски голодна.
— Выпей ещё моей крови.
Я бросаю взгляд на Эрикса — кажется, его вот-вот вырвет на отполированный камень пола. Ашен едва заметно ухмыляется, убирает ладонь с моего живота и подносит запястье к моим губам.
— Просто доверься мне, — шепчет он.
Цветочная сладость яда распускается на моих клыках, когда они удлиняются во рту. Я беру его запястье в руки, провожу большим пальцем по голубой вене. Глаза сами закрываются от аромата крови под кожей. Я прижимаю губы к этому месту — извинение за боль, которую сейчас причиню. Ашен не шевелится, когда мои зубы вонзаются в его плоть. Он осторожно замирает, когда я делаю первый глоток его насыщенной крови и открываю свои светящиеся глаза.
Эрикс впивается в столешницу, будто это спасательный плот в бушующем море. Его кожа приобретает зеленоватый оттенок, на лбу выступает испарина. Сердце его бьется как крылья колибри, готовое вырваться из груди.
Я делаю еще один долгий глоток крови Ашена, и она разливается по моим венам, словно пламя. Боже, как же это вкусно. Тепло растекается по груди, разжигая во мне желание — опасное, недопустимое для того, кто связался с демоном Теней. С трудом заставляю себя отпустить его запястье.
— Прости, тебя это… беспокоит? — мой голос звучит томно. Я прижимаю ладонь к ранке.
Эрикс видит мою окровавленную улыбку — и тут же съезжает с табурета, падая на пол. Его крылья грохаются о камень, будто рассыпавшийся арсенал клинков.
— Думаю, это означает «да». Пора уходить, — Ашен отстраняется, хватает полотенце, чтобы прижать к укусу. Его крылья растворяются в клубах дыма и искр. Адское пламя гаснет на лезвии меча. Мы хватаем сумки, оружие, и выбегаем из дома, оставив ангела без сознания на полу.
— Мне его немного жаль, — говорю я, запрыгивая на пассажирское сиденье машины Ашена и пристегивая ремень. — Он казался милым.
— Конечно, он казался милым. Он же ангел. Они все такие. В один момент рассуждает о том, как обожает воду, черт возьми, а в следующий режет тебе лицо своими перьями, — отвечает Ашен, резко разворачиваясь на сиденье, пока машина на скорости сдает назад. Шины скользят по гравию, когда он бьет по тормозам и рывком переключается на «драйв». Мы несемся прочь от дома, и густой туман постепенно редеет, исчезая у самой дороги.
— Мы так и не услышали его план.
— Уверен, он заключался в том, чтобы упасть в обморок при первой капле крови, пока мы спасаем миры.
Я издаю смешок, но он быстро затихает, когда волна тревоги сжимает мне горло.
— Насчет этого... Как именно мы собираемся это сделать?..
Ашен тяжело вздыхает, его пальцы сжимают руль, а взгляд прикован к дороге.
— Не знаю. Но придумать надо быстро. Времени нет.
— Вот незадача, потому что я чертовски голодна и вообще не могу соображать, — хнычу я, глядя в окно на проплывающие мимо поля.
Я замечаю отражение Ашена в стекле, он бросает на меня взгляд, затем тянется к сумке на заднем сиденье.
— Там есть кровь, — говорит он.
Я благодарно улыбаюсь и роюсь в рюкзаке, пока не нахожу пакет с кровью. Переливаю её в термокружку и делаю глоток, но вкус кажется пресным и безжизненным, слишком холодным, чтобы утолить жажду, особенно когда кровь Ашена всё ещё греет меня изнутри.
— Спасибо, — тихо говорю я. — Не то же самое, но поможет. Но до вечера мне нужно нормально поесть.
— А что вечером?
— Энди? Кино?..
Чувствую, как тело Ашена напрягается рядом. Его сердце бьётся чаще.
— Ты собираешься идти на свидание? С этим детективом, который дарит уродливые растения?
Я отворачиваюсь к окну, скрывая улыбку.
— Некрасиво будет просто продинамить. Он месяцами пытался пригласить меня. Схожу, а потом отправлю его во френдзону.
Замечаю, как его пальцы впиваются в кожу руля.
— А нельзя просто... съесть его? — спрашивает он, и я не могу сдержать смех.
— Съесть? Нет, Жнец, я не могу его съесть.
— Почему?
— Во-первых, он детектив. Будет скандал, если один из двух детективов Сэнфорда пропадёт.
Я улыбаюсь ещё шире, видя, как Ашен хмурится.
— Во-вторых...
— Серьёзно?
— Во-вторых, я придерживаюсь диеты «только мудаки».
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Это осознанный выбор. Я убиваю только мерзких подонков. Это не каприз, а этическая позиция.
Воцаряется напряжённое молчание. Ашен сжимает руль, его ярость направлена на дорогу. Я снова смотрю в окно, прикрывая рукой растущую улыбку. Секунды тянутся, и сдерживать смех становится всё сложнее.
— Ашен, — наконец не выдерживаю я, и в моём голосе слышится смех, а моя рука ложится на его мускулистое предплечье. — Ты что, ревнуешь к Энди Картрайту?
— Нет, — отрезает он, и слово звучит резко.
— Правда? Потому что звучит именно так.
Ашен фыркает и бросает на меня угрожающий взгляд.
— Я не ревную к какому-то городскому детект