В свете последних событий (прежде всего, нападения на базу “Тразея Пет”), гибель Канара приобретала особое значение.
Главк еще раз просмотрел текстовую информацию на погибшего, пытаясь определить, что же важное он упустил, и даже прикинул, что именно мог бы отфильтровать в имевшихся данных Корвин, если бы сидел сейчас в этом кресле и копался в галанете. Однако Главк почти сразу отказался от этой игры в “прозрение патриция” и решил действовать на обычный, плебейский манер: то есть приказал местным копам (число его непосредственных починенных уже выросло до двенадцати человек) проверить все связи Канара, а сам отправился в отель: было уже далеко за полночь по местному времени, надо было отдохнуть хотя бы четыре или пять часов, чтобы завтра со свежими силами взяться за расследование нового убийства.
“Да что же это такое! – мысленно воскликнул Главк. – Что ни день, то новая смерть, как будто дело происходит не на курорте, а на войне”.
Война! Вот именно. Война между Неронией и Колесницей Фаэтона, которая грозила вот-вот разразиться, вылупиться из локального конфликта, была причиной всех событий. Не надо обладать прозрением патриция, чтобы догадаться о такой простой вещи. И кто-то очень хотел, чтобы Лаций ввязался в войну. Участие в этом деле Канара только все запутывало. Можно было предположить, что беглец-колесничий мечтал натравить на Колесницу одновременно Лаций и Неронию, что, несомненно, привело бы к поражению Колесницы. Версия вполне правдоподобная.
Только не ясно пока, как планировал это сделать Канар.
“На все решился…” – вертелся в мозгу обрывок фразы.
Кто решился? На что? Ответов не было.
Главку казалось, что он сходит с ума.
Главк отпер дверь в свой номер, зажег свет, сбросил рубашку и уже собрался пройти в ванную, когда увидел, что кровать, которая должна быть тщательно заправлена, в беспорядке. Более того, на кровати кто-то лежал.
Префект вынул парализатор из кобуры и медленно, неслышно ступая, приблизился. На белом покрывале ничком лежала женщина, черноволосая, загорелая в длинном вечернем платье из белого псевдотрикотажа. В первый момент Главку показалось, что девушка спит, потом заметил алое пятно на белой ткани. Одно, второе…
Резким движением он перевернул девушку. Покрывало под ней было в крови. Как и платье на груди и животе. Девушка еще дышала, но жить ей оставалось несколько минут – если немедленно не будет оказана помощь.
– Медиков! Экстренный вызов! – гаркнул Главк, сдавливая узор комбраслета. – Ранение в грудь или живот. Большая кровопотеря.
На взгляд он не мог определить, куда она ранена: все платье спереди до самых бедер было в крови.
– Будем через пять минут, – отозвался женский голос. – Продержитесь.
Главк кинулся к шкафу: префект возил с собой всюду аптечку с таблетками стимуляторов, нехитрым набором лекарств, бутылкой герметика и – что сейчас было особенно важно – набором браслетов с голубой кровью и физраствором.
Через несколько секунд на каждой руке девушки было по манжете с голубой кровью.
Ну вот, теперь она должна продержаться необходимые пять минут до прибытия медиков. Следователь вздохнул с облегчением и только теперь задумался: как попала девушка в его закрытый номер. И что вообще означает ее присутствие здесь? Попытка подставить префекта или что-то иное?
У него было пять минут (нет, уже гораздо меньше), чтобы выяснить это.
Главк достал из коробки сканирующий браслет и надел поверх комбраслета девушки.
“Верджиния Лиск, девятнадцать лет, временный вид на жительство на Островах Блаженных сроком на пять лет, работает гидом в отеле “Жемчужина”.
Орк! Так ведь эта девчонка – гид Корвина.
Вот это да! Что же получается? Пока ничего.
Тут Главк вспомнил, что он просил подготовить помощника из местных копов досье на Верджи, но ему ничего пока не прислали.
– Так-так-так, – пробормотал Главк вслух. – Корвин исчез, а его гид умирает у меня койке. И что это значит?
И будто в ответ девушка открыла глаза:
– Пирамида, – выдохнула она и тут же вновь потеряла сознание.
В этот момент, наконец, явились медики.
Глава 9Ремонт
Мастерская разительно переменилась. Если прежде здесь еще сохранялась деловая атмосфера, хотя и чувствовались нервозность и спешка, то теперь повсюду были только беготня, ругань, постоянные окрики, толчея. Используя слабую силу тяжести, ремонтники передвигались огромными прыжками, и то и дело, не рассчитав усилие, стукались спинами, головами или плечами о стеллажи с инструментами, или просто налетали друг на друга. Несколько складских роботов-погрузчиков, которых не успели перенастроить на новые условия, висели на крючьях в углу, напоминая повешенных за преступления мародеров.
В общем, царило настроение, близкое к панике, что было на руку Корвину.
– Сказано, – один час! – надрывался парень, ведавший распределением материала. – Скорее! Бегом! Тебе что? – повернул он распаренное лицо к Корвину.
– Батареи для сварщиков и пасту для пломб, – отвечал тот заранее приготовленной фразой.
– Направо! Третий стеллаж. – Парень уже повернулся к следующему посетителю.
За спиной складского регулировщика вертелось с десяток голограмм, проецирующих изображения с разных секций мастерских и склада, но занятый наведением хоть какого-то порядка в людском потоке ремонтник даже не смотрел на них. Будем надеться, что и впредь не посмотрит.
Марк скользнул внутрь, раскрыл заранее приготовленную сумку, по дороге скидывая в нее заказанные материалы и детали. На самом деле, выбор на складе был не так уж велик. Да и список, предоставленный колесничим, не отличался длиной. Прежде всего, необходимы батареи и аккумуляторы, затем два кабеля, упаковка вечных фонарей, паста для пломб (так что Марк не соврал, говоря о цели своего визита), плюс кое-что по мелочам. Как раз эти мелочи оказалось не просто найти. Пришлось потратить еще минут десять.
“Надеюсь, к тому времени как я вернусь, никому не придет в голову завалиться в каюту чертового особиста”.
Иногда стоит изумиться удивительным совпадениям: почему эти двое пожаловали в каюту сержанта Лонга? Почему к нему?.. Неужели – подозревали? А что тут удивительного? Вполне возможно. В происходящем гораздо меньше случайностей, чем можно было подумать сначала. Убитый агент наверняка где-то прокололся. Марк достал из кармана наладонник и разбил его о ближайшую секцию склада. Из всех обитателей морга был выбран именно шпион колесничих. Вот же повезло!
Корвин запрыгнул в лифт вместе с тремя другими наемниками. Каждый был нагружен не хуже верблюда. Один из парней умудрился прихватить с собой сразу трех роботов-сварщиков. И это при том, что наемники были облачены в скафандры для наружных работ. Даже гермошлемы уже надели, только еще не опустили стекла.
– Слышал, колесничие вновь явятся через час, – говорил один другому.
– Не может быть! Анималы их не подпустят.
– Как же! Сколько у нас анималов, скажи? Восемь? Девять? А у них кораблей? Видимо-невидимо! Никакая это не локашка! Колесница устроила вторжение. А мы, как всегда, проспали!
Марк вылез на втором уровне.
– Эй, а здесь что ремонтировать? – изумился тот парень, который тащил с собой роботов-сварщиков.
Фальшивый сержант обернулся, даже рот открыл, делая вид, что собирается ответить. Двери должны закрыться и… Но они не закрылись. Здоровяк сумел их заблокировать, просунув одну из коробок со сварщиком в щель.
– Каюты, – объяснил Марк. Первое, что пришло в голову. – Отряд колесничих прорвался через слив и стал жечь все подряд. Один из зарядов повредил наружную стену. Ее уже заделали пастой, но ближайшие каюты раздуло, как живот после банки фасоли. – Он едва не сказал – “маисоли”, но вовремя проглотил первый слог. Опять чуть себя не выдал. Маисоль выращивали только колесничие, неры вовсе ее не употребляли.
– Черт! Может быть, это моя каюта! – воскликнул здоровяк.
– Потом разберешься! – его товарищ вытащил коробку из щели, и лифт поехал дальше.
Марк взвалил сумку на плечо и потрусил к каюте особиста.
Вставил ключ. Перевел дыхание. Ну что, в этот раз какие сюрпризы? Распахнул дверь. Похоже, все нормально. Или нет?
Нет, ненормально. Опять не повезло.
Колесничий просматривал голограммы особиста. О, звезда Фидес! И все звезды на свете! Что ж это такое? Неужели придурок-особист не запаролил вход в свой компьютер?!
– Ты взломал код? – спросил Марк, ставя сумку на пол. Постарался сделать вид, что это нисколько его не волнует. Любопытно – и только.
– Нет, конечно. Просто у этого парня код доступа – отпечаток его пальца.
– И где ты взял этот отпечаток?
– Со стакана. – Колесничий кивнул на столик. Там стояли стакан и бутылка. – К тому же спрей для переноса отпечатков хранился у инквизитора в ящике. Я решил попробовать. Как видишь, все получилось.
– Нашел что-нибудь интересное? – Марк старался говорить как можно более равнодушным тоном.
– А то как же! Оказывается, один из наших взят в плен и сейчас сидит в отдельной каюте. Он назвал себя. Если имя настоящее, то это – сын барона Фейра. Мы должны его освободить.
Анри! Мерд! Этого еще не хватало. Он тут же узнает бывшего раба (если уже не узнал), и все полетит к чертям собачьим!
– Нам некогда заниматься его освобождением, – Корвин постарался говорить как можно тверже. – Мы должны окольцевать нулевку. Времени в обрез. Я больше не хочу рисковать – и так мы наследили всюду. Меня опять чуть не замели: какой-то парень стал интересоваться, зачем мне понадобилось столько барахла из мастерских на этом уровне, где нет никаких повреждений. Пришлось их срочно придумать.
Колесничий согласно кивнул.
– В самом деле, успеть бы. Ладно, когда наши прорвутся, сразу его освободят. – Безумная храбрость не была ему свойственна, как уже успел убедиться Марк.
– Тогда пошли! – Корвин бодро взвалил на плечо сумку, левой рукой подхватил пакет поменьше с аптечкой, оружием и молекулярными резаками и двинулся к выходу. Колесничий шагал следом налегке.