Тем временем медик подхватил под мышки раненного в ноги и потащил в лифт.
– Сигнал на поглощение, – повторил Корвин, даже не представляя, что это такое.
– Синяя кнопка, – подсказал капитан с изуродованной рукой, и створки лифта закрылись.
Марк остался на площадке лифта один. Опустил стекло гермошлема, щелкнули герметичные застежки. Ну вот, теперь можно и в бой! Попытка открыть “скороходом” выходящую на площадку перед лифтом дверь ни к чему не привела – все они были блокированы. Помеченный красным шлюз Корвин пропустил – и так было ясно, что она вела к батареям. Наконец одна дверь подалась. Он оказался в переходном тамбуре. Минуту пришлось ждать, пока откроется следующий шлюз. Перед мнимым сержантом Лонгом возник металлический коридор, освещенный синими лампами. Судя по показаниям индикаторов, коридор был цел и заполнен воздухом, хотя давление явно было ниже нормы. Мигали красные огоньки сигнализации.
“Нахождение в кислородной маске обязательно, – бубнил монотонный механический голос. – Давление 0,4 атмосферы, поддув не осуществляется”.
“Слишком часто открывали и закрывали шлюз, – сообразил Марк. – Не сумели выровнять давление”.
Динамик скафандра работал отлично: было слышно, как где-то свистит, уходя сквозь поврежденную обшивку, воздух.
В пять или шесть прыжков Корвин преодолел коридор и домчался до следующих дверей.
“Снаружи вакуум”, – мигала красным лампочка.
Марк вставил в отверстие “скороход”. Помедлил, не открывая. Спешно проверил герметичность скафандра и только после этого повернул ключ. Давление из коридора бросило его вперед хорошим пинком. Створки двери за спиной тут же сошлись. Марк очутился в вакууме. Гравигенератор здесь все еще действовал. Но на всякий случай Корвин включил магнитные ботинки скафандра: если генератор отключится, его хотя бы не выкинет сразу же в космос. Правда, шагать по полу стало тяжелее. Впрочем, пол – это скорее условное название. Здесь вокруг были только обломки. Металлические опоры, изуродованные кронштейны, лохмотьями свисала термоизоляция с превращенных в решето стен, обрывки проводов колебались колтунами чудовищных волос на прожженном в нескольких местах потолке. Потом было метра три почти целого коридора. Марк двигался осторожно, не совершая ни прыжков, ни рывков – острые обломки могли мгновенно прорвать рукава или штанины скафандра. Корвин прилепил на грудь два баллончика с герметиком – чтобы были под рукой. Но это могло помочь только в случае небольшого повреждения.
Впереди огромным блюдом лежала стартовая палуба, в середине которой зияла оплавленная дыра. Несколько крошечных боевых катеров, изуродованные выстрелами корабельных бластеров, намертво приварились к палубе. Только у самого края металлического блюда белели неповрежденные капсулы (так обычно называли катера). Марк добрался до крайней, откинул голубоватый прозрачный “фонарь”, забрался в кабину. Капсула эта – тонкостенная скорлупка. Кресло пилота, движок, примитивный комп, два бластера средней мощности на сорок выстрелов каждый. Иногда эту капсулу именовали летающим бластером, иногда – летающим мешком для трупа.
Марк угнездился в кресле (сделать это оказалось не так-то легко, учитывая, что скафандр был ему достаточно велик), включил компьютер. Тут же возникла синяя сфера управления. Корвин отстрелил крепления и прыгнул в космос.
Крейсер колесничих висел недалеко от станции, вокруг огромного корабля роем носились боевые капсулы петрийских наемников. Разряды корабельных батарей били по ним методично, как на учениях. Единственный шанс был у неров повредить крейсер – пробить какой-нибудь шлюз и ворваться внутрь на боевых капсулах. Шанс один к тысяче. То есть мнимый. В головидео такой сюжет популярен, но в реальности осуществить подобное почти невозможно. Однако колесничим волей-неволей приходилось вести огонь по капсулам: если оставить их без присмотра, они действительно могли прорваться через шлюзы. Выпускать свои легкие кораблики колесничие почему-то не торопились. Возможно, наемники просто-напросто успели уничтожить легкие капсулы противника. Петрийцы в подобных сражениях мастера.
Пока Марк мчался к крейсеру, то одна капсула, то другая вспыхивала и исчезала. Вокруг огромного корабля кувыркались многочисленные обломки, и порой компьютер батареи наводил на них свои орудия, сжигая несчастные кораблики неров по второму разу.
“Это безумие, – подумал Корвин, наблюдая за нелепой картиной. – Капсула не способна нанести крейсеру существенный урон. Почему молчат батареи станции?”
– Боб, это ты? – вновь услышал он голос Виолы. – Ну, отлично, сейчас мы…
– Отступаем! – приказал Марк.
– Что?
– Вы сделали свое дело. Уходим! В третий сектор. Я прикрою! Живо! Это приказ.
“Синяя кнопка”. Что имел в виду капитан, когда говорил “синяя кнопка”? На управляющей голограмме никаких кнопок не было.
Взгляд Марка упал на небольшую панель справа от кресла. На стене светились кнопки. Целых три. Синяя, зеленая и красная. Красная означала катапультирование. А синяя, получается, – контакт с анималом. Что включала зеленая, неизвестно.
– Но приказ был – атаковать крейсер!
– Мы сделали свое дело – уходим! Приказ полковника Рокко.
Услышав имя Рокко, Ви тут же подчинилась. Всего с десяток капсул покинули поле боя и кинулись наутек.
Марк стал разворачивать свой кораблик. И тут увидел, как из тени огромной изуродованной станции, из которой во все стороны торчали острые осколки, выплывает анимал. Он двигался неспешно, и в самом деле казалось, что плыл. Его огромное тело, покрытое бронеплитами, отсвечивало блекло-синим. Заметили анимала остальные наемники или нет, неизвестно. Успели они хоть что-то сообразить или нет?
Потому что в следующий миг анимал исчез, и возник в нескольких километрах от прежней точки. Ослепительный белый шар вспыхнул на месте одной из надстроек крейсера.
– В третий сектор! – повторил приказ полковника Корвин, не уверенный, впрочем, что кто-то еще его слышит.
– И что мы будем теперь делать? – спросила Ви-псих, когда четыре боевых катера очутились внутри анимала.
Живой корабль Неронии мчался вперед с ускорением примерно в три g, и все капсулы прижало к одной стене. Марк видел сквозь прозрачную крышку фонаря обожженное днище боевой скорлупки Виолы.
В шлемофоне ее голос немного хрипел, отчего казалось, что Виола простужена.
– Ждать, – отозвался Марк, – когда анимал победит. Теперь мы мало чем можем помочь нашему левиафану.
Корабль заложил крутой вираж, и все четыре капсулы перетряхнуло. Теперь над Марком расположился кто-то другой.
– Эй, кто там придавил меня к потрохам этой твари? – спросил Корвин.
– Это Рудгер, – отозвался мужской голос.
– Ни в коем случае не покидать свои капсулы, – приказал Корвин. – Иначе наши катера нас же и раздавят в лепешку.
– Поняли уже, – отозвалась Ви-псих.
Четвертый спасенный молчал. Или просто не мог говорить.
– Кто еще к нам присоединился? Эй, инкогнито отзовись! – весело крикнул Марк.
– Томазо, – отвечал четвертый. – Сержант Лонг, постарайтесь связаться с анималом.
– И как это сделать? Если честно, прежде не имел с ними дела.
– Он принял ваш сигнал. Посигнальте ему еще немного. Анимал ответит. Любой из нас на это способен, но если он настроился на ваше ментальное поле, корабль будет говорить только с вами. Я знаю. Так всегда бывает.
“Будь осторожен, – шепнул голос предков. – Помни: мысли можно прочесть, но лишь мысли, облеченные в слова. Образы не считываются”.
Марк нажал на синюю кнопку и воскликнул:
– Левиафан!
– Слышу! – низкий, похожий на рык, голос прозвучал непосредственно в мозгу. – Готовься к маневру.
Дальше последовало совершенно невероятное. Марку почудилось, что душа его покинула тело и очутилась в открытом космосе. И он видит два крейсера колесничих и анимала, живой корабль явился буквально из ниоткуда и открыл по колесничим огонь сразу из двух батарей. Это длилось какую-то долю секунды, а потом Корвин нырнул опять в свое тело, очутившись в темноте, в капсуле, распластанный в кресле. Перед глазами все плыло. Желудок был где-то в горле.
“Мысленный перенос”, – догадался Марк.
Почти никто не знает толком, что это такое. А большинство (кроме неров) и не верит, что подобное возможно. Считается, что мысленный перенос – побочное следствие развития анималов. Как всегда, делали всего лишь двигатель внутреннего сгорания, а получили танк.
– Вас четверо, – вновь зазвучал голос анимала. – Капсулы у всех исправны?
– Ребята, на что-нибудь годны наши машины? – спросил Корвин громко. Голос его немного дрожал. – Отвечать четко.
– Полный порядок, – сообщила Ви-псих, – но батареи почти на нуле.
– У меня тоже с капсулой норма, с батареями – хреново, – отозвался Рудгер. – Но одна моя любимая пушечка бьет разрывными снарядами, есть пять штук.
– Пять выстрелов. А дальше – тишина, – последним рапортовал Томазо.
“Кто этот Томазо? Он как-то странно себя ведет”, – шепнул голос предков.
“Помолчи – шикнул на своего подсказчика Корвин. – Он может услышать”.
– Левиафан! – обратился «сержант Лонг» к анималу. – Машины в порядке. И у меня полный боекомплект. У остальных имеется по несколько выстрелов.
– Я максимально приближусь к крейсеру и выплюну вас прямиком к шлюзу. Взорвите двери и прорывайтесь внутрь. Одному мне с двумя крейсерами не справиться.
– А защитное поле?
– Я выстрелю первым, на нейтрализацию моего заряда уйдет вся их энергия. Атакуйте сразу после вспышки. Вперед!
Их выплюнуло. На миг Марк потерял сознание от перегрузок, а когда пришел в себя, увидел, что он мчится прямиком на крейсер колесничих, и перед ним шлюз для стыковки малых катеров.
Головидео! Точно, как в видашке.
Внезапно весь корпус корабля покрылся белым сиянием. Ага! Анимал ударил из своих батарей, крейсер автоматически включил защиту. Практически вся энергии оборонительных систем ушла на отражение атаки. Сейчас крейсер беззащитен. Почти. Попробуем проковырять у него в боку дырочку.