Он понимал, что несет ахинею, что никто, тем более вот этот стоящий перед ним Посредник ничего в его судьбе изменить не сможет. Всё предопределено приказом сверху. Он должен сейчас встать, кивнуть и уйти из своей прежней жизни в новую, в которой, возможно, он будет бомжом. Или бухгалтером ЖЭКа. Или заляжет в «консервы». И никаких иных вариантов здесь быть не может. Но как бизнесмен он в это не верил и искал выход из безвыходного положения, потому что всегда искал. И всегда находил.
Он говорил, говорил, убеждая не собеседника, — себя!
— В конце концов, в своем нынешнем положении я могу быть более полезен. У меня связи, информация…
Их беседа длилась уже несколько минут. Длилась непозволительно долго.
— Я пришел не за деньгами, я пришел за тобой, — прервал его Посредник. — Я ничего не решаю. Ты же знаешь правила игры.
Да, он знал, он помнил, хотя надеялся, что забыл… Разговор был исчерпан.
И дальше заговорил не бизнесмен, заговорил Резидент.
— Хорошо, я понял. Я всё сделаю. Но прямо теперь это невозможно. Так получилось. Мне нужны сутки, мне нужно подготовить уход. Я заметная фигура, я не могу исчезнуть просто так, это вызовет подозрения.
В его словах была своя правда. Олигарх не слесарь, он не может уйти не прощаясь.
— Завтра я буду готов к передаче.
— Когда?
Он назвал место и время встречи. И завтра всё должно было пойти обычным порядком.
Но не пошло…
Сайт бесплатных объявлений совсем другого Региона. Чужого государства. Раздел «Разное».
Интересненько, что там нового пишут? Хм… ничего. Никто не ищет бультерьершу-медалистку для вязки с беспородным дворовым кобелем и не продает старые грабли по цене «жигулей».
А это значит… Это значит, что контрольное сообщение не пришло. Ни по одному из каналов!
Посредник сделал свое дело — вышел на законсервированного Резидента, отписался и… пропал. А такого быть не может. Не должно! А это значит…
В вагоне пахло дошираком, грязными носками и немытыми пассажирами. Вагон несся в ночь, мотаясь на рельсовых стыках. Пассажиры убивали время разговорами.
— Вот вы говорите, что геолог, а значит, можете сказать, что это за камень?
— Вот этот?
Он мог сказать, что это за камень, потому что тогда, давно, отыгрывая назначенную ему роль геолога, вызубрил названия всех минералов. И отсидел в «геологоразведочной партии» прямо здесь же, возле забора, двое суток в мокрой палатке, заполняя какие-то казенные ведомости, стуча специальным молотком по привезенной и сваленной в кучу горной породе, кашеваря и ругаясь матом с «рабочими». Тот зачет он сдал. Как и многие другие.
— А вы в тундре были?
Лучше бы он там не был.
— А чукчей видели?
Видел… Кабы видел — он сам тем чукчей был: в чуме жил, оленей арканил и китовый жир руками жрал.
— И в пустыне бывали?
— Бывал. Геологи — они везде.
— Романтическая у вас профессия. То здесь, то там.
— Да уж… Чаще там, чем здесь.
— Ну, счастливо…
Город. Вокзал. Такси. Другой вокзал в другом городе. И совсем другой поезд. С теми же запахами и разговорами.
— Так вы высотник?
— Ну так! Можно сказать, по облакам пешком ходим. Как боги.
— А не страшно?
— Мне-то… Ха!
Не страшно… Не то чтобы не страшно, но инструктор был страшнее.
— Значит, так, сынки, по-быстрому лезем вот по этой лесенке, тут невысоко, метров сто, застегиваем поясок, вот так, вот этой мутатенью цепляемся вот за такую хреновину, и по вон тому канатику пешочком топаем вон туда, где вот такую проушинку привариваем вон к тому швеллерку-соточке. На время. Задачка ясна?
— Так там же встать негде!
— А вы на одной ножке и локоточком, сгибом за канатик. Делов-то — поднялись, пробежались, приварили и свободны.
— Я не полезу. Я высоты боюсь, — испуганно шептал кто-то.
— А кто боится, пусть памперсы наденет. И ко мне подойдет. Для получения мотивации.
Но никто не шел, потому что инструктор — это хуже самой высокой высоты и даже если без страховки.
— Ну что вылупились? Вперед, вашу в бога в душу маму… На зачет!
И шли, и лезли, цеплялись, что-то к чему-то приваривали, прикручивали, присобачивали намертво и отбивали окалину молотками, а потом спиливали болгарками на хрен, чтобы идущие следом снова приваривали. И еще сдавали технику безопасности. И сленг высотный, обычный мат-перемат, но в красивом обрамлении вир, майн, укосин, посадочных мест, монтажных ремней, карабинов, самоспусков и прочей их долбаной специфики. И не дай тебе бог!
И так же было с бухгалтерией. Ничем не отличалось.
— Вы что, мамкины сынки, простейшую проводку освоить не можете? Дебет с кредитом свести? Аудит зачуханный провести? А вот сейчас объясню, я так объясню… — И объяснял, растолковывал, внушал. Доходчиво. — Ну, кто там первый квартальный баланс подбил? Ты? Ай, молодец! На сто рублей всего не идет? Готов из зарплаты покрыть? Красава! А ты пересчитай, чудак, на все известные буквы, там у тебя такое полезет.
И лезло. И снова лезло… Лучше на канате на стометровой высоте болтаться. Ей богу! И были они бухгалтерами. И фрезеровщиками. И менеджерами. И водителями-дальнобойщиками. Кем только не были… Собой только не были, потому что пришли в Учебку никем — чистыми листами, на которых писали все кому не лень. Тогда они еще не знали что…
— Бухгалтер, наверное, скучная профессия?
— Да уж, веселого мало. Особенно когда учишься.
Поезд катил себе дальше. Все ехали куда-то — домой, в гости, в командировку. Он — в никуда. Просто в Регион. Ехал, как в сказке — туда, не знаю куда. Знал — за кем, но не знал, для чего! Формально — для проверки канала аварийной связи, архаичного, как артефакт. А на самом деле… Что на самом деле? Организация вскрывала «консервы». Это было очевидно. Последовательно и жестоко, как ножом.
В армии такое случается, когда объявляют всеобщую мобилизацию. Когда под ружье ставятся все призывы, всех возрастов, когда рассылаются по адресам серые бумажки повесток с приказом явиться на сборные пункты с запасом продуктов на три дня. И тянутся, бредут к военкоматам толпы молодых, немолодых и пожилых мужчин, цепляются за их штаны и рукава детишки, голосят бабы, играют духовые оркестры… А где-то уже разворачиваются госпитали, формируются полевые жандармерии, которые будут отлавливать по тылам дезертиров, утверждаются составы трибуналов, которые станут пачками печатать смертные приговоры, и разбирают лопаты похоронные команды.
Мобилизация… Война…
И у них война. Всегда война. И всегда мобилизация. Раз дошло дело до «консервов», то где-то, не исключено, повыбило бойцов…
Так?
Может, так… А может — иначе… Не понять. Не узнать. Не догадаться.
Да и не надо узнавать. Меньше знаешь — дольше живешь. В их Организации это не красное словцо, это правило. Закон.
Не нужно спрашивать «зачем?». Нужно задавать вопрос «как?». Как быстрее и лучше выполнить приказ, суть которого ты можешь не знать, не понимать или понимать иначе.
Просто иди — и исполни. Хоть даже умри, потому что отказаться от исполнения приказа всё равно не получится. Хотя тот, покойник, смог… И этот, не исключено, тоже…
В Регионе было холодно и промозгло. В гостиницу сошедший с поезда пассажир не пошел — снял на полгода квартиру. Хотя собирался находиться в ней не более двух суток. Но когда снимаешь жилье надолго, хозяева любопытствуют меньше.
Потом снял еще три квартиры. На всякий случай. Обошел город, изучая улицы и проходные дворы в поисках пути возможной эвакуации. Хотя не думал никуда эвакуироваться. Взял в долгосрочную аренду машину. И еще одну. И еще… Припарковал их на удобных стоянках. А что дальше?
Найти в незнакомом городе человека, который там не живет и не хочет быть найденным, — проблематично. Но можно отыскать «вскрытого» им Резидента. А тот, возможно, выведет на Посредника.
Так? Вроде так! Нет, не так! Адрес был, а адресата по известному адресу не оказалось. Выбыл адресат! Офис был, охрана была, менеджеры… А «Хозяина» нет! Или он прячется? Тогда его нужно поманить из норки. Резидент набрал номер и представился:
— Старший инспектор Северо-Западной таможни. Тут с вашим товаром проблемка нарисовалась…
На вопрос таможни любой офис в стоечку встает, хвостиком виляет и преданно в глазки заглядывает.
— Мне бы с хозяином вашим переговорить. Лично.
— Нет его.
— Как нет?
— Мы сами не знаем. Пропал. Может, появится сегодня. Или завтра.
«Как пропал? Он что, кошелек?»
— Так мне что, вагончики ваши пока в тупичок загнать? Под пломбочку? Или как?
— Под пломбу? Не знаем. Может быть. Перезвоните позже.
Вот так номер! Если «Хозяин» на таможню из норки не выполз, то дело серьезное. Тут нужно пощупать как следует.
— Слушай, нужен он мне позарез, — растолковывал одному из старших менеджеров случайный знакомец, щедро наливая ему в ресторане дармовой коньяк. — У меня контракт! Предоплата. Партнеры. Вынь мне его!
— Как? Откуда? Нет его! Сколько тебе толковать?
— Ну, не мог же он пропасть!
— Мог! Вечером вышел из кабинета, и как в воду!
— Да не бывает такого! У него же бизнес, — сомневался собутыльник.
— Ну и что бизнес? А активы где? Может, не здесь, может, там.
— Но он кого-то оставил за себя?
— Никого. Вообще никого. Директора бегают как скипидаром намазанные! Секретаршу и ту не взял. Ты знаешь, какая там секретарша? У нее такие…
— Да погоди ты с ней. Вы по его телефонам звонили?
— Ну ты нас за кого? По всем!
— И что?
— Ничего. Телефоны звонят. В его кабинете. Он их там бросил. Все!
— А дома?
— Пусто. Вещички на месте, а жильцов нема!
— Что обслуга говорит?
— Ничего путного. Он их вечером всех распустил, а утром хозяина след простыл. Ни его, ни жены, ни детей. Собака осталась. Воет теперь без хозяев. Чисто ушел!