— У нас нет особых случаев. У нас все случаи рядовые.
— Ну, хорошо, не случай. «Объект».
«Объект» действительно был штучный.
— Пей, — протянул один другому бутылку пива. Взял себе. Ловко, ногтем, сковырнул крышечку.
«Алкаши» чокнулись, звякнув стеклом, забулькали, двигая кадыками. Застыли блаженно…
— Насколько жестко я могу действовать?
— Без ограничений. Как в боевых.
Как в боевых? Тогда вообще ничего не понятно! Существуют узаконенные каналы… А его отправляют «рубить» новый, причем не ограничивая в выборе средств. Что-то здесь не так. Что-то не сходится. Или дело не в канале, а в чем-то совсем другом? Может, им важен не результат, а процесс? Может, ставя ему задачу выйти на «Объект», они преследуют совсем иные цели? Может, они хотят прощупать Охрану? Если предположить такое, то всё более-менее становится на место. Тогда он «живец», который потащит по маршруту «пустышку», а его будут вычислять и ловить. Причем всерьез, вряд ли будут знать, что он подстава. Там всё по-настоящему, по-взрослому. И если он «прорвется», то укажет на дырку в обороне. А если нет… На войне такая операция называется «разведка боем» — бросают на штурм «высотки» пехотную роту или батальон, не взять ее, а лишь чтобы засечь огневые точки противника. И поднимается в атаку с матами-перематами и криками «Ура!» пехота, которой ничего не надо захватывать, а нужно лишь вызвать на себя огонь противника. Вот только пульки и осколки в том липовом бою свистят настоящие. И убивают в бою не понарошку. И мины рвутся под ногами не учебные. И от батальона остается от силы треть. И кто-то мучительно и долго умирает на нейтральной полосе. А кто-то отмечает на оперативной карте нахождение орудий, пулеметов и минных полей. Может, так? И ему приказано лезть в пекло, чтобы прощупать чужую оборону? Именно поэтому он должен действовать, как в боевых условиях. Но тогда вряд ли он брошен в атаку один! В разведку боем одиночки не бегают, тут важен массовый взброс. Кто-то, исходя из статистики, должен нащупать брешь в обороне. Так? Так! И тогда становится ясным ответ на еще один вопрос: почему его вытащили из «консервов»? И не только вытащили его одного, но и других, в том числе его усилиями? Почему Контора вдруг единовременно востребовала свои оставленные до лучших времен кадры, если, конечно, не принимать всерьез озвученную ему проверку аварийного канала связи.
Да потому, что «консервы» — это наименее ценный для Организации материал — пушечное мясо, которым можно легко жертвовать. Это они должны бегать по минным полям и «нащупывать» своими телами огневые точки. Их «расконсервировали», чтобы не трогать более ценных работников. Их вытащили под Большие Учения в качестве живых мишеней. Вот и весь расклад, о котором Куратор знает, ну или догадывается. Но ничего не скажет.
— Если что-то пойдет не так, я могу рассчитывать на помощь Старшего Брата?
Куратор усмехнулся.
— Только если советом. Ты же не первый год замужем — сам всё знаешь.
Да, он знал — выкручиваться придется самому. И умирать, не рассчитывая на подход главных сил. В этом их отличие от армии. У них каждый воюет и умирает в одиночку, причем под прикрытием легенды, потому что просто умереть — это мало, надо еще обеспечить сохранение Тайны. Таков порядок. И сохранение Тайны даже важнее выполнения приказа.
— Еще по пивку?
— Давай.
Два алкаша добивали припасенное пиво. Трамвай шел по маршруту, не тормозя на пустых остановках. Вагоновожатый смотрел вперед, ему было наплевать на двух ранних опохмеляющихся пассажиров.
Трамвай ехал по маршруту. Трамвай ехал в никуда…
«Первый» он и есть «Первый». «Первого» охраняет вся страна, потому что это главная задача страны. Его охраняют армия, готовая обрушиться на врага всей своей мощью по приказу Верховного Главнокомандующего, и Военно-морской флот, который отслеживает морские подступы из надводного и подводного положений и даже непосредственно возле берегов вероятного противника, поднимая из воды свои перископы. Еще авиация, включая стратегическую, которая барражирует воздушное пространство страны, чтобы не допустить в пределы Отчизны врага, а также ракетные войска, которые не подведут и доставят то, что следует, куда надо, и от противника ни хрена не останется! И еще Внутренние войска. Эти оберегают «Первого» от посягательств внутреннего и потому особенно опасного врага, который умеет маскироваться под мирного обывателя, протестующего против маленьких пенсий. И пограничники, которым вменено в обязанность не пущать через контрольно-следовую полосу шпионов и диверсантов. И МВД, проверяющее у населения и приезжих гастарбайтеров и возможных террористов документы и регистрации. ДПС, что стережет въезды в столицу и в большие, где может случайно оказаться «Первый», города. И чиновничий аппарат, который за «Хозяина» глотку кому хошь порвет, потому что из его рук кормится. И Национальные гвардии преданных сателлитов. И боевые подразделения МЧС. И приграничные казаки, ЧОПы, байкеры, скауты, молодежные партии и движения… Все охраняют. Скопом. И еще ФСБ, которой сам бог велел и которая за это деньги получает! И ГРУ, что соревнуется с ФСБ и не дает ей спуску. И бдительно следит, чтобы среди их коллег не вызрел какой-нибудь нехороший заговор.
А ФСБ пасёт ГРУ, так как кто их знает, этих солдафонов? Они любят мутить военные перевороты, чтобы сразу из майоров в маршалы выйти, минуя выслуги и академии. И в каждом отделе ФСБ и ГРУ каждый контролирует каждого на предмет заговоров и нелояльности к власти.
А есть еще ФСО. Та стоит на ближних подступах, оберегая «Хозяина» от диверсантов, террористов, чиновников, населения, ФСБ и ГРУ. Федеративная служба охраны никому не верит. И не должна верить, а должна всякого подозревать и быть готовой к самым решительным действиям, невзирая на чины и близость к «Хозяину».
И наконец, ближний круг охраны, в который входят самые-самые. Избранные, проверенные и прикормленные, готовые, не задумываясь, подставиться под нож или выстрел. Думать они не должны, а должны действовать на рефлекторном уровне.
И всё равно «Первый» не чувствует себя в безопасности. Даже дома, даже в кровати с любимой женщиной, которая тоже может оказаться не той, за которую себя выдает. Такая вот жизнь у «Первого». А все еще удивляются почему он так далек от народа? А как этому народу через все эти препоны и рогатки прорваться? И не народу — тоже.
Как прорваться? Как? Если надо? Если очень надо!
Задача действительно была банальной. По силам любому выпускнику Учебки. Инициировать, подготовить и обеспечить контакт. Чужой контакт. Обеспечить и тихо отойти в сторону, дав возможность людям встретиться. Для чего — не важно. Может быть, «посылку» передать или, напротив, принять, или вербовку провести, или просто приятную встречу, которая впоследствии может перерасти во что-то большее. Или дать возможность встретиться киллеру с жертвой с наименьшим риском для первого. Если цель контакта — окончательное решение вопроса по «Объекту». Не всё ли равно? Задача собрать сведения и подготовить предпосылки для человека, которого он не знает и не узнает никогда. Совершенно рутинная работа, сродни бухгалтерской, впору нарукавники надевать, потому что нужно собрать общую информацию, детализировать ее, уточнить, перепроверить, систематизировать и из фрагментов слепить портрет «Объекта»: кто он, как и чем живет, с кем живет дома и не дома, куда ездит, на чем ездит, по каким маршрутам, с кем водит дружбу и зачем, с кем враждует и почему, и так далее и тому подобное… Сотни вопросов, на которые нужно найти правильный ответ. Постепенно нужно изучить «Объект» и подходы к нему, узнать о нем то, о чём жена родная не знает, потому что не в курсе, к кому он ездит по четвергам, когда у него совещание со смежниками. И даже сам о себе «Объект» знает меньше, потому что никогда не задумывался, какой рукой открывает дверь, как заворачивает за угол или через какое плечо оглядывается. «Объект» не ответит на вопрос, за сколько секунд и шагов дойдёт от дома до машины.
А он на этот вопрос знает точный ответ. С поправкой на погоду и одежду, потому что в разной одежде в дождь или, к примеру, жару результат будет тоже разный.
И только узнав среду обитания и привычки «Объекта», можно начинать что-то планировать. Такая работа… которая здесь не работает, потому что задача, может, и банальна, а вот «Объект»… С «Объектом» не повезло! «Объект» — это не просто «объект», а «Первый». В этой стране единственный. А тот, кто должен обеспечить с ним контакт, — никто и звать его никак. Такой вот расклад…
И как со всем этим быть? Где тот «никто» может встретить «наше всё»? На остановке автобуса, в метро, кино или в очереди в супермаркете? Это вряд ли… Это вам не прогнивший Запад, где большие люди в обычных кафешках наравне с народонаселением обедают, на велосипедах по специальным дорожкам ездят и даже особую парковку для своих «фарадов» имеют.
У нас всё по-другому. Иначе кто в начальники пойдет, если надо на двухколесном, а не вип-класса, велосипеде ездить без персонального водителя и мигалки?
Нет, у нас с начальниками случайно не повстречаться и так запросто не поручкаться. А уж с «Первым»… Где его, сердешного, найти? Каким образом? А если найдешь, то как успеть донести информацию и убедить его в ее ценности? А убедив, уговорить с кем надо встретиться?
Уравнение со всеми неизвестными. Такие уравнения в математике не решаются. А в жизни? А в жизни придется, потому что деваться некуда.
С чего начать? С самого начала. Нужно просто начать что-то делать, чтобы, зацепившись за что-нибудь, не важно, за что, это непонятное потянуть и начать разматывать… Только так и можно распутать клубок, в котором два конца упрятаны в серединке.
Ну что, поехали… Как в анкете… ФИО?
Здесь ничего узнавать не придется. Фамилия, имя, отчество «Объекта» всем известны, у всех на слуху и повторяются в различных хвалебных комбинациях в СМИ каждый божий день.