— Как же вы будете керосин замораживать, когда там добавки?
— А ты на что? Ты мне против тех добавок другую добавку сделай, чтобы когда морозить — налил и — в лед. А когда разморозить — брызнул и растаяло! Чтобы та присадка другую присадку нейтрализовала. Чё, не сможешь?
— Задача, конечно, интересная. Но так сразу…
— А ты не сразу, ты за неделю.
— За неделю? Да вы что, смеетесь?
— А чё? Ну за две! Я тебя не гоню. Если в помощь кто нужен — ты подтягивай, не стесняйся. У меня же сезон, мне тянуть песца за хвост нельзя. Я уже и сантехнику в сортир заказал. Знаешь, какие там унитазы будут? В жизнь не угадаешь! Черные-на! Потому что кругом всё бело. А тут — черные! Сел на такой — и душа радуется. Короче, давай, химик, химичь. Чего надо покупай, кого надо привлекай. Да не жмись, мне сроки важнее денег! Сезон! Сколько тебе для начала?
— Но я еще не согласился.
— Как «не согласился»? Ты это брось. Я уже бабки принес. Налом. Некогда мне с банками возиться.
Заказчик открыл чемодан. Химик сглотнул слюну.
— Давай-давай! Отсчитывай сколько надо! И начинай. Прямо теперь! Горит у меня, понимаешь? Заправки у меня! Аэродромы! Монополия! Сделаешь? Ну, давай, не ломайся. Я через неделю заскочу, посмотрю. Ну, там денег, если что, подброшу, то да сё… Трудись, химия! Успеешь к сроку — бабки удвою. Раньше справишься — утрою! Сроки у меня… Осилишь? Сможешь?
— Попробую…
Этот сможет, так как один из лучших в этой области. И потому что налом и без лимитов. И привлекать может кого захочет. Когда это такое счастье на химиков сваливалось, чтобы ни в чем себе не отказывать? Чтобы ни лимитов, ни ограничений? Только если при генералиссимусе. Давай, химия, давай трудись! И трудись не один. В других НИИ, в других регионах и сопредельных странах, химики имеются, которые тоже не лаптем щи… Они тоже заказ получили. Может, не все, не разом, но кто-то справится, сделает. И кто-то раньше других.
Трудись, химия, изобретай, потому как заправка… Керосин… Монополия…
Не клеилось у «Хозяина». Не сходилось. Не вытанцовывалось! Всё у него было, но трещало по швам. Большое хозяйство, слишком большое, чтобы одному с ним управляться. В одном месте успеешь, в другом упустишь. Здесь нос вытянешь, там хвост увязнет. По самую шею! И помощи ждать не от кого. И совета спросить… Никому верить нельзя. Всяк пытается обмануть да урвать побольше. Для того и идут во власть, чтобы рвать! Да и черт бы с ними — пусть рвут, но пусть и дело разумеют. У Петра Первого тоже воровали, да еще как — Алексашка Меншиков, рука правая, всё подряд тянул, но ведь и на стены крепостные со шпажкой лазил, шкурой рисковал. А эти — нет, не полезут! Воровать будут, а так чтобы живота не щадить — не дождешься. Любой закон, любой приказ извратят, по кабинетам затаскают и на нет сведут. А кто державу поднимать будет? Некому…
И всяк мечтает уже не деньгами ее взять, а кусок страны под себя оттяпать, чтобы не по мелочи тащить, а всё и разом — заводы, пароходы, карьеры, шахты, гидроэлектростанции… Отрезать от карты кусочек и умыкнуть оптом, чтобы после в розницу распродавать.
Велика Россия, а положиться не на кого!
Как же раньше, до него, генсеки обходились? Как с такой махиной управлялись? Ведь кроме России еще четырнадцать братских республик было, и каждая со своим укладом, со своими родоплеменными отношениями, гонором, религией, самомнением, претензиями. Одни в Средневековье увязли, другие себя Европой просвещенной возомнили, хотя при царе-батюшке за людей не считались. Третьи со старшим братом мериться начали, чтобы выяснить, кто круче. Ну как они их всех усмиряли? Как можно управиться с пятнадцатью братскими народами, которые себе на уме? Как усмирить их вождей?
Тут с одной Чечней не знали, как справиться, пока снарядами ее не перепахали. А при Советской власти не пахали. Вернее, пахали, но тракторами, те самые полевые командиры, которых на войне «трактористами» называли. Урожай собирали. Учили. Партсобрания проводили отчетно-выборные. В пионеры принимали. И никто никого не резал и в зинданы не сажал. И ковровыми бомбометаниями не усмирял. Как-то так, без кровопролития умудрялись. Как? Не понять!
Ладно при Сталине, при нем с отступниками не церемонились — подгоняли вагоны и айда в степи казахстанские или на Колыму. Тогда было чего бояться. Но после, при Хрущеве, при незабвенном Леониде Ильиче? Не было уже теплушек. К тому времени даже тех, кого увезли, обратно вернули. Чего им было бояться? Ведь могли еще уйти попытаться, чтобы свободы свои получить и богатства распилить, как потом пилили. Почему не ушли? Почему как приклеенные сидели? Как немощный Брежнев мог всех в узде держать? Или это не он держал? А кто тогда? Страшный КГБ?
А такой ли он страшный был? Кто его боялся? Народ? Точнее — народы? А чего бояться — массовых расстрелов в подвалах Лубянки? Так не было уже расстрелов. Репрессий? А кто бы на них решился? Колымы? Так Колыма в те времена была благодатным краем, куда все тянулись за длинным рублем, потому как — подъемные, надбавки северные, льготы, выслуги. Туда уезжали нищими, а возвращались богачами. И сразу в Сочи, денежки свои проматывать!
Не осталось у бывшей ЧК, НКВД тогда их страшных клыков — спилили по самые десны. Кто их боялся, ну, может, еще Москва или Питер… А кого тогда? Армию? Армия была интернациональная. Такую национальные окраины усмирять не погонишь. Не стали бы узбеки свои кишлаки жечь, а латыши демонстрации в Риге штыками разгонять. Нет, армия в тех разборках не участвовала бы. Себе дороже! Что там еще? Милиция?
Не смешите! Та милиция автоматов в глаза не видела, кроме как в кино, а участковые пистолетов в руках не держали. Зачем им пистолеты, в кого стрелять — в мелких хулиганов и тунеядцев? Так в них не стреляли, среди них вели разъяснительную работу и трудоустраивали в здоровые рабочие коллективы.
Ну и что там в остатке? Народный контроль и народные же дружины? Эти — да, эти были массовой силой. Их миллионы! Эти сами были народом. Так на чем же держалась власть Советов? Как не пала еще тогда, в шестидесятых? Загадка! Тогда об этом не задумывались. А теперь, когда страна сыплется — приходится. Был какой-то у тех немощных старцев из ЦК инструмент, которым усмиряли они центробежные силы, иначе не удержались бы они у власти.
Должен был быть! Какой? Не спросишь их, не узнаешь… А жаль. Ох как жаль!
Теперь по всей цепочке… Опираясь на логику… На каком топливе президентский борт летает? На том, на чем все, — на авиакеросине. Откуда керосин на аэродром идет? С нефтебазы. Наверняка с приставкой «спец», у них там всё с приставкой. Допустим. А на спецбазу как попадает? Спецавтоцистернами, со спецохраной, которая со спецномерами. Ладно. А откуда те спеццистерны, со спецохраной, спецкеросин везут? С нефтеперегонного завода. Отлично! И это какой-то отдельный спецзавод?
Нет, завод обычный, который полрегиона горюче-смазочными материалами снабжает. И это правильно, потому что если спецкеросин на спецпроизводстве делать, читай — на коленке, то такое можно сделать, что лучше бы не делать! Нет, тут дело серьезное, и потому производство требуется натуральное, а не какая-нибудь артель нефтеперегонщиков. Значит, спецкеросин делают на обычном производстве. Возможно — в спеццехе. Ну или как минимум под спецконтролем.
Пока всё логично. Ладно. Сделали керосин, привезли. Что дальше? Дальше — химконтроль. Берут пробу, тащат в лабораторию, проверяют соответствие нормам и ГОСТам. Так? Наверное. Проверили — слили в танки. А потом, когда надо лететь, что происходит? Сливают керосин в заправщик, опять проверяют — наверняка проверяют. Присадки добавляют — антистатические, антиокислительные, против кристаллизации и всякие разные другие. И заливают керосин в баки самолета. Всё… Ну и где в этой цепочке найти слабое звено?
На каком этапе можно «зарядить» керосин? На заводе? Так керосин после него несколько раз в лабораторию таскают. Не вариант. А если не керосин, а присадки? А откуда везут присадки? И проверяют ли их? И можно ли эти присадки подменить другими? Остается последняя проба. Когда она берётся? Уже на полосе, перед самой заливкой. И как с этим быть?
Еще раз: нефтеперегонный завод — автоцистерны — спецбаза — танки — заправщики — присадки — самолет. На всех этапах контроль, на всех этапах можно попасться. Может, в танки залиться? Правда, такие объемы!.. И всё равно контроль! А если в баки самолета? Нет, всё те же проблемы. В цистерну заправщика? Как? Перехватить его на трассе, оглушить водителя, открыть люк, сыпануть горсть реактива внутрь. Или сесть за руль самому, изображая водилу? Чушь! Детский сад!
А если не на трассе, а заранее? Это более вероятно. Правда, заправщики стоят на спецстоянке под охраной. Да еще внешний периметр аэродрома… Но вряд ли их охраняют, как первый борт. Наверняка дежурит какой-нибудь ЧОП. Нейтрализовать его проблем не составит — прийти, положить рядочком… Но их могут случайно хватиться, поднимется тревога, и всё насмарку!
Нет, силой туда не сунешься. Только если аккуратненько, по-пластунски, как через линию фронта. Может, так — надеть камуфляж, прикинуться случайной ветошью и ползком, ползком… А если там собаки? Пусть даже дворняги. Собак стрелять? Нет. Отпадает. Зачем это каскадёрство, зачем ползанье на брюхе и отстрел собак и охранников? Оставим это для боевиков. Незаметно то, что не прячется, а в глаза лезет. Так их учили. Не надо героических подвигов. Нужно какое-то элегантное решение. Какое? А черт знает. Нужно думать, предполагать, фантазировать. Например, что будет, если заправщики вдруг сломаются? Ну, могут же они сломаться?
Кстати, чьи они? Наверняка не наши, наверняка импортные, наше они брать не станут — не модно. Не ездят наши чиновники на своем — на чужом ездят. А раз так, то гарантия на заправщики тоже импортная. И если заправщик, к примеру, сломался, то ремонтировать его должны не наши слесари, а их, потому, что за всё уплачено. Так, так ближе…