– Простите, а мы вообще-то где находимся? Это здание вашего Департамента?
– Это моя квартира. У Департамента сейчас нет своего помещения – это дорого, а Державный Совет с каждым месяцем сокращает нам финансирование.
– Оригинально...
– Но у нас есть склады с оборудованием. И если нам нужно провести совещание, мы собираемся дома у директора, у него большой дом. А чаще используем конференц-связь – государство оплачивает нам свободые каналы для этого.
Васин хотел бы все-таки выяснить, кто он – задержанный или потерпевший. Но Подольский зевнул и предложил.
– Теперь давайте спать. Хотите спальный мешок? Извините, в комнату пустить не могу...
– Понимаю, там жена. Потерпите, пожалуйста, еще минуту. Я не усну, пока не узнаю, что вы со мной будете делать. Честно говоря, надеюсь, вы отправите меня, как только проснетесь и позавтракаете.
– Куда? – вежливо поинтересовался Подольский.
– Домой. На двести лет назад. Туда, откуда я прибыл.
Подольский улыбнулся – удивленно и вместе с тем виновато.
– А разве вы не знаете? Мы не будем вас никуда отправлять.
Эти убивающие слова были сказаны так буднично, что Васин подумал, будто собеседник просто по неосторожности сморозил глупость. Что сейчас он рассмеется, замашет руками, скажет: «Извините, я не то имел в виду»...
Но он по-прежнему сидел на своем стуле, улыбался и даже не пытался опротестовать свои слова. Это было немыслимо.
– Что значит не будем? – тихо спросил Васин.
Вопрос был самым дурацким из всех возможных. На него немедленно был получен столь же дурацкий, но логичный ответ:
– Значит, не будем.
Васин вскочил, сжав кулаки.
– Как это «не будем»?! – заорал он. – А что же вы тогда будете со мной делать?
Подольский на всякий случай встал и отступил чуть назад, покосившись на дверь.
– Потише, – укоризненно попросил он. – Жена спит.
Однако он понял, что ему самому поспать сегодня не удастся.
– Пожалуй, я разогрею вам пиво, – сказал он, настраиваясь на долгий разговор.
Васин бухнулся обратно на стул, поклявшись себе сию же минуту убедить этого типа отправить его обратно. Ни о каких других вариантах он не хотел и думать.
– Я объясню вам все по порядку, – продолжал Подольский, колдуя с набором цветных бутылочек и небольших электрических приспособлений. – Я и Родион Терентьевич раньше работали вместе в Институте магнетизма. Он руководил лабораторией по изучению управляемости магнитных потоков. Вы здесь, наверно, уже сталкивались с этим трюком: подходит к вам продавец на улице и предлагает товар. Вы отказываетесь, и он от огорчения рассыпается в пыль. Это одна из наших разработок. На самом деле, продавец – это кукла из магнитного геля, который сохраняет форму и движется благодаря набору разнонаправленных магнитных полей.
Подольский поставил перед Васиным малахитовую чашечку с дымящимся напитком и сел напротив.
– Сейчас объясню самое главное. Когда мы работали над магнитной транспортировкой крупнотоннажных металлических деталей, обнаружился необычный эффект. Например, если с помощью магнитного поля доставлять на крышу строящегося здания металлическую балку, она может на несколько секунд исчезнуть. Или непонятно откуда вдруг берется вторая балка. Мы заинтересовались. Оказалось, сильная напряженность магнитного поля может вызывать транстемпоральный эффект. Это уже изучалось лет шестьдесят назад, но без особого успеха.
Васин прихлебывал отвратительное подогретое пиво и думал, что рассказывать ему в такую минуту о всякой ерунде – верх цинизма.
– Ну а мы создали первую в мире установку. Если хотите, машину времени, хотя это неграмотное название.
Васина сейчас, определенно, беспокоили не успехи Института магнетизма, а собственная судьба. Он начал потихоньку подумывать, не сбежать ли ему и не попроситься ли обратно в банду Глинского. Там хотя бы обещают...
– Мы создали большую научную группу для изучения эффекта. Но никто не подозревал, какие драматические последствия вызовет это открытие. Мы понимали, что нельзя безнаказанно изменять прошлое, и поэтому наши сотрудники проявляли максимум осторожности, проникая туда. И все же начались неприятные сюрпризы.
– Какие? – из вежливости поинтересовался Васин.
– Разные. Атмосферные взрывы, климатические аномалии, – да все, что угодно. Иногда и вовсе странные вещи. Однажды, например, в географическом районе испытаний за одну ночь все открытые поверхности покрылись копотью. Все, представляете? И дома, и дороги, и лица спящих людей, и даже вода в хранилищах.
– Отмыли?
– Что? Ах, да. Конечно, отмыли, отчистили. Дело не в этом. А в том, что правительство запретило наши эксперименты. Но вот уже год, как мы совсем не проводим исследований, а сюрпризы все продолжаются. И гораздо более серьезные. Один из самых трагических – Очаково. Вы, наверно, уже слышали...
– Даже видел.
– Тогда вы сами понимаете. Научная группа была расформирована, а на ее базе создали наш Департамент. Полное название – Государственный секретный департамент по ликвидации последствий транстемпоральных аномалий.
– Почему «секретный»?
– Да нас бы стерли с лица земли, если бы узнали, что мы имеем отношение к очаковской трагедии и всему остальному. Родственникам погибших не объяснишь, что сейчас мы решаем обратные задачи.
– Да неужели вам удается сохранять какую-то секретность? В городе уничтожаются целые районы, и никто ничего не знает?
– Поговаривают... Но, знаете, официально ведь ни о чем не объявлено. А слухи – это не повод, чтоб начались массовые беспорядки.
– И тем не менее вы очень подробно рассказали это мне – постороннему человеку, – насторожился Васин. – Не боитесь, что завтра я все разболтаю и вас подвесят за ноги на фонарном столбе?
– Нет, вы этого не сделаете. Вам же хочется жить?
– А при чем тут я?
– Вы же тоже имеете отношение к этому. Вас могут точно так же подвесить на столбе. Есть и еще одно обстоятельство... – Подольский замялся.
– Какое?
– Дело в том, что по инструкции мы обязаны физически уничтожать нелегалов.
– Простите, не понял... – ошалел Васин.
– Мы должны вас безболезненно умертвить. По разным причинам. Главная – вы стремитесь вернуться домой, а этого никак нельзя допустить. Каждый человек должен жить в своем времени. Сейчас объясню. Допустим, вы вернетесь и пустите слух, что Очаково погибнет. Люди начнут расселяться по другим районам. Произойдет темпоральный сбой причинно-следственного характера. Это может вызвать еще более страшную катастрофу.
– Но я не собираюсь ничего болтать! Да кто мне поверит?
– Неважно. Все равно вы своим появлением нарушили определенные природные процессы. И будете дальше нарушать их.
– Я же сделал это не с дурными целями! Вы даже не поинтересовались, как я сюда попал! Неужели меня можно за это убить?
– А это и неважно. Я допускаю, что вы не виноваты. Вашу ликвидацию нельзя рассматривать, как правосудие. Это скорее несчастный случай. Ну, просто вам не повезло.
«Может, огреть его по голове и сбежать отсюда? – сгоряча подумал Васин, проводя ногтем по застежке кобуры. – Вот олухи, собрались меня убивать, а даже не обыскали».
– Но скорее всего вам самому придется стать ликвидатором, – продолжал Подольский. – Окончательно решение мы примем завтра на совещании, но я уверен, что устранять вас никто не захочет. Инструкция – это не самоцель. Гораздо рациональнее использовать вас для работы. Налить еще пива?
– Лучше бы водки, – с чувством сказал Васин.
– Ну, водку держать дома я никогда не стану. Вот, возьмите пива.
– Сигарет у вас не бывает?
– Есть, сейчас дам...
Подольский достал откуда-то деревянную шкатулку с твердыми золотыми палочками. Когда Васин попытался прикурить одну от зажигалки, он почему-то очень испугался и показал, что нужно просто снять колпачок. Васин затянулся и почувствовал, как рот наполнился приторным вкусом вишни.
– Что это за хреновня?! – сморщился он, с трудом сдерживаясь, чтоб не сплюнуть.
– У меня только вишневые остались. Вчера еще были абрикосовые, но...
– Куда это можно выкинуть? Мне что-то расхотелось. – Итак, – продолжал он, избавившись от псевдосигареты, – вы считаете, что у меня нет шансов вернуться домой?
– Мы не дадим вам этого шанса. Порядок есть порядок.
– Ага, значит, теоретически это возможно?
– Зря надеетесь. Учтите, если с вами будет много хлопот, мы вас... – Подольский печально улыбнулся.
«Ну и черт с вами, – со злостью подумал Васин. – Все равно не останусь в этом дурдоме. Ладно, побуду немного ликвидатором, научусь пользоваться установкой, а там уж... Посмотрим, кто кого хитрее».
– Что мне придется делать? – спросил он, стараясь быть спокойным.
– Инструкции очень сложные, на пальцах объяснить невозможно. Могу вам сказать, что работы станет меньше. Во-первых, как вы сами сказали, Родион Терентьевич скончался, а он доставлял нам большую часть хлопот. Во-вторых, нашлась установка и мы наконец сможем ее отключить. После этого придется работать только с некоторыми остаточными явлениями, а это уже совсем другое. Вам, как нелегалу, придется работать скорее всего на линии. Или на внешней поверхности.
– Хорошо бы, поменьше терминов...
– Это означает, что мы забросим вас куда-нибудь в середину прошлого века, и вы будете выполнять там различные несложные поручения. Работа спокойная, хотя порой и кропотливая.
– А что это за «внешняя поверхность»?
– Это условное название, оно исходит из тригонометрической модели мира. Дело в том, что так называемые парадоксы времени не всегда выливаются во взрывы и катастрофы. Не понимаете? Объясняю. Когда вы отправляетесь в прошлое и убиваете там своего дедушку, кто тогда обеспечит вашему отцу, а значит, и вам, путь на этот свет?
– Другой дедушка.
– Не упрощайте. Вы можете убить своего дедушку, но вы не измените этим хода событий. Просто произойдет перенапряжение полей, а затем – сбой. Этот сбой либо вызовет аномальное явление в реальности, либо выйдет на внешнюю поверхность...