– Однажды я помогал забрать одного человека. Правда, тогда пришлось убить девушку, которая была с ним.
Антон присвистнул.
– Убить? При мне ничего подобного не происходило. Ну, ладно, а еще?
– Еще? Недавно мы забирали нескольких солдат. Совсем молодые пацаны.
– Солдат? – Антон даже подался вперед от возбуждения. – А больше вы ничего не забирали?
Павел вдруг засомневался – стоит ли ему все говорить. Но потом показалось, что сейчас он узнает что-то важное, и Павел все-таки решился.
– Еще там была ракета.
– Так-так-так... – Антон вскочил и начал кружить по кухне. – Я так и знал. Я так и знал!
Он придвинул к Павлу табуретку, сел и заговорил шепотом:
– Я тебе сейчас скажу одну вещь. Только между нами, хорошо? Это государственная тайна.
– Я никому ничего не скажу.
– Несколько месяцев назад в наших кругах началась какая-то кутерьма. Дело касалось утраты какого-то имущества под индексом номер... Ну, номер тебе неинтересно. Я сначала не интересовался – много у нас тут всякого бывает. Но нас стали трясти спецслужбы. Всю армию на уши подняли, нас подключили, космическую разведку. Я решил полюбопытствовать. Оказалось, что этот индекс присвоен стратегическим ракетам. Представляешь – украсть ракету! И не только у нас. Прошла информация, что два таких же случая было в Штатах. Теперь эти ракеты ищут. Ищут, но концов найти не могут. Ни одного свидетеля – половину личного состава обычно находят мертвыми, остальные исчезают. Самое странное, что ракеты забирают без наводящей и пусковой аппаратуры, просто выдирают «с мясом», и все. Даже если предположить, что международные террористы совершают эти нападения, как они собираются их использовать?
У меня-то появлялась мысль, что это отцы наши небесные шалят, но как-то не верилось, что они на такое способны. А оказывается – точно, они! Да еще и ты к этому руку приложил.
– И что? Ты собираешься рассказать об этом своим спецслужбам?
– Ничего я не собираюсь. Я в эти дела не лезу, пусть все без меня образуется. Но, надеюсь, ты понял, что «Покровителю» не нужно никаких наших лучших людей? Оружие им нужно – побольше и помощнее, понял? Ну, что молчишь-то?
Павел бросил еду и уставился перед собой. Он не желал слушать глупую болтовню Антона, не хотел думать над его словами, однако факты были сильнее. Если бы только ракета... Он вспомнил ночь в зимнем лесу, грузовик, ящики с оружием. Неужели в словах Антона кроется истина? Даже если этой истины лишь малая крупица, все равно это новый сокрушительный удар. Не слишком ли много ударов за последние дни?
– Неужели все это правда? – невольно произнес вслух Павел.
– Слушай, неужели ты совсем идиот? – в тон ему ответил Антон. – Неужели так трудно самому догадаться?
– Я как-то не думал...
– Вот именно! Ты даже не потрудился задуматься над тем, что делаешь. Ты как зациклился на своих «благородных целях», так и прешь напролом. Крепко тебе мозги прокалили, нечего сказать.
– Послушай, – Павел все еще пытался держаться за соломинку. – Но оружие тоже может служить благородной цели.
– Павлик! – укоризненно сказал Антон, заглянув ему в глаза. – Нет такой благородной цели, ради которой можно убивать невинных людей и делать из детей зомби. Нет, понимаешь? Ну что ты за упрямый человек!
– Я не упрямый, – тихо ответил Павел. – Просто всю жизнь я жил по законам, которые считал истинными и справедливыми. Но тут появляешься ты, выпиваешь стакан водки и начинаешь поливать мои истины грязью. Как мне быть?
– Не было никаких истинных законов! – почти крикнул Антон. – Все твои идеалы – пустое место. Выдерни из ноги этот чертов приемник – и все идеалы испарятся.
– А ты выдернул? – спросил Павел и сразу заметил, что пыл Антона угас.
– Я? Нет...
– Почему?
– Боюсь, – глухо проговорил Антон.
– Я тебя не понимаю. Если ты боишься, значит, по-прежнему еще веришь. И значит, тоже подчиняешься?
– Ну уж нет! Никогда больше не полезу в ваши дела. Хватит с меня всего, что было.
– Но как ты можешь сопротивляться приказам? Это же невыносимо!
Антон усмехнулся и молча отошел к окну.
– А вот так, – наконец проговорил он и кивнул на недопитый стакан. – Так и сопротивляюсь. Как почую, что началось, выливаю в себя стакан – и в кровать. И никакая зеленая зараза меня не берет.
– Это же не выход.
– Согласен. Но других способов не знаю. Кстати, должен тебя предупредить... Правда, это тоже тайна. Не суйся больше на ракетные точки. Там какие-то секреты устанавливают. Какие, не знаю, но живыми вы оттуда не уйдете...
Некоторое время они молчали. Павел чувствовал, как внутри плавится лед и разливается по телу кипящими потоками. Он поднял на Антона покрасневшие глаза и спросил:
– Послушай... Почему ты со мной обо всем этом говоришь? Ты не боишься, что я...
Павел смущенно замолчал, моментально пожалев о сказанном.
Антон криво усмехнулся.
– А может, мне уже все равно. Ты прав – это невыносимо...
Чем жарче горит огонь, тем быстрее кончается пожар...
Там, на кухне у Антона, Павлу было очень «жарко». А сейчас, в самолете, лед снова начал замерзать, и все сказанное раньше стало потихоньку терять смысл и значение. Мало ли что наговорит пьяный человек...
Впрочем, не такой уж он был и пьяный. Павел подумал, что зря вообще поддерживал этот разговор. Но что поделаешь, Антон был очень убедителен. Так часто бывает, сидишь с человеком, который тебе симпатичен, киваешь ему, поддакиваешь, даже если не во всем с ним согласен. Просто так, из вежливости. А потом, когда остаешься один, вновь возвращаешься к своему мнению.
Павел был уже взрослым человеком. Взрослые люди не меняют своих убеждений за один вечер.
И когда в глубине его души остался тлеть последний уголек сомнения, он, не колеблясь, раздавил его клятвой, которую дал себе еще в детстве. Быть сильным. Выдержать все и остаться верным «Покровителю» – именно это он обещал самому себе в тот вечер, когда сидел с Серегой на пустом этаже детского дома и мысленно провожал взглядом улетающий небесный остров.
Ну а Антон, – конечно, хороший парень, но... Видимо, он не подходит для их дела. Просто не той породы человек.
Выйдя из здания аэропорта, Павел задумался – ждать ли ему сорок минут автобуса или взять такси. И вдруг за спиной раздался знакомый голос.
– Наконец-то! Что, рейс задержали?
Это была Альбина Сергеевна.
– А я сегодня звонила Долгополову, – продолжала она. – Он мне сказал, что ты в командировке на космодроме. И что как раз сегодня должен вернуться. Я и решила тебя встретить. Ну, пойдем.
Удивленный Павел последовал за ней.
Альбина привела его на стоянку, открыла кофейные «Жигули», сама села за руль.
– Располагайся.
Павел с недоверием посмотрел на нее.
– У вас появилась машина?
– А что я – хуже других? – Она наконец улыбнулась. – Ты садись, не стесняйся.
– Куда мы едем? – поинтересовался Павел, заметив, что они повернули в противоположную от его дома сторону.
– Ко мне, – безапелляционно объявила Альбина. – Твоих сейчас нет – я заезжала, хотела предупредить, чтобы обед разогрели. Так что пообедаем у меня. Не возражаешь?
Павел очень хотел домой, он устал и соскучился по родителям, но отказаться постеснялся.
Когда они добрались, Альбина поставила перед ним тарелку с горячим вкусным супом, положила хлеб и села напротив.
– Ну, рассказывай.
Впечатлений у Павла было хоть отбавляй. Он ел и рассказывал про свое короткое путешествие: про степь и жару, про пыль, которая скрипит на зубах, про «Бураны» и космическое оружие, которое оказалось ненужным.
– Работа-то нравится? – спросила Альбина.
– Нравится, – ответил Павел. – Спасибо вам.
– Ладно-ладно... Ешь давай, – усмехнулась она. – Я, наверно, больше тебя рада, что у тебя все так хорошо.
Весь следующий день Павел пробегал по кабинетам, отчитываясь за командировку. Он оказался одновременно нужен такому количеству людей, что к вечеру едва держался на ногах. Однако выходило, что поездка получилась удачной. Практически все были довольны.
Дома он даже не остался после ужина поболтать с Денисом и дядей Борей, а сразу пошел к себе в комнату.
Попробовал заснуть, но лишь зря промаялся тридцать минут в кровати. Тогда он встал, включил торшер и решил почитать. Взял журнал, полистал, просмотрел пару коротких заметок, бросил.
Затем поднялся, подошел к открытому окну. И вдруг Павел отчетливо понял, что означает это странное, неуместное после тяжелого дня возбуждение.
Тело с головы до ног начало покрываться мурашками. Ответ был еще где-то в подсознании, а перед глазами всплыла удивительно четкая и реальная картина.
Антон... Стоит у окна, насмешливо смотрит. Его губы шевелятся, но звук как будто опаздывает. Еще позже доходит смысл...
«...Не суйтесь больше на ракетные точки... Живыми не уйдете...»
Может, он врал?
Но, как бы там ни было, Павел снова слышал зов «Покровителя» и обязан был откликнуться. Значит, снова уходить в ночь и...
«Живыми не уйдете...»
Он начал нервно шагать по комнате. «Покровитель» звал неумолимо, этот зов еще не оформился в конкретные действия и направления, но Павел уже чувствовал, что сегодня ему опять что-то предстоит. Может, и ему попробовать решить проблему водкой?
Все вдруг снова сложилось в единый, исключающий ошибки и совпадения ряд: странная угроза Антона, убитые на последней операции слуги, ящики с оружием в кузове грузовика...
Может, на этот раз не будет никаких ракетных точек? Может, что-то другое, вовсе не опасное?
Павел вдруг обнаружил себя сидящим за столом с авторучкой в руке. Теперь ему обязательно нужна бумага...
Вот стопка каких-то листов, правда, они чистые только с одной стороны, а с другой что-то напечатано... Пусть так, подойдут. Кажется, это страницы повести, которую Павел так и не дочитал. Ничего, Денис еще распечатает, он поймет, ведь Павлу сейчас необходима бумага.