— И не зря, — перебил её Риваль. — Ваши действия, адмирал, похоронили двадцать лет нашей работы. Вы обезглавили нашу разведку на территории Союза!
— Только лишь потому, что Остерленд начал массово отзывать оперативных агентов со своих мест, — парировала Решар и усмехнулась, заметив на его лице удивлённое выражение. — Что? Думал, будто я не в курсе того, что произошло? О том, что информация о подставных счетах, с которых Остерленд финансировал «чёрные» операции за пределами верденского пространства ушла на сторону из-за действий Элеоноры Годдарт? Или ты, как и все, считал меня некомпетентной дурой, которую посадили сюда из-за политических махинаций её папаши? Я отозвала большую часть лучших кадров из Союза для того, Риваль, чтобы перегруппировать нашу разведку в Протекторате. Потому, что ты не хуже меня знаешь — военный потенциал Союза — это мешок с дерьмом. Мы в любой момент сможем перемолоть их и даже не вспотеть. Так объясни мне, будь добр, зачем в сложившейся ситуации держать там огромное количество наших сотрудников, когда есть возможность использовать их там, где они действительно нам нужны?
Блауман не знал, что ему на это сказать. После того, как его перевели на новую должность, контролировать отдел по сбору и анализу информации о военном потенциале СНП, он был настолько поглощён происходящими событиями, что даже не пытался узнать больше подробностей происходящего с теми оперативными кадрами, которые Решар принялась вытаскивать с территории Союза. Ему было достаточно и того факта, что это выглядело полным идиотизмом и гробило почти всю работу адмирала Остерленда.
Неужели из-за своей преданности предыдущему начальнику РУФ, Риваль подсознательно отказывался замечать «правильность» действий нового главы верденской разведки?
Да, он был взвинчен из-за произошедшего и по факту, вообще-то, ему никто и не должен был предоставлять эти данные. Естественно, что со времени работы в роли заместителя Остерленда у него осталось более чем достаточно источников информации в верхних уровнях Управления и он мог бы попытаться узнать о происходящем...
...если хотя бы попытался это сделать.
— Я этого не знал, — наконец признался Риваль, глядя в стол.
— Естественно, — холодно произнесла Изабелла. — Ты и не должен был. Это не твоя работа, Риваль. Теперь твоя работа — это заниматься сбором и анализом тех данных, что всё ещё поступают к нам из пространства СНП. А учитывая, что их флот — это долбаный бумажный тигр, я не потеряю сон, если некоторое время информация о нём будет несколько... неполной.
Риваль молчал, пытаясь разобраться в той информации, что у него только что появилась и по-новому взглянул на сидящую перед ним женщину.
— А теперь, давай поговорим по делу, — спокойно продолжила Решар. — Потому, что тебе лучше поговорить со мной, чем с теми ребятами, что ждут снаружи.
Глава 9
— Так, что? Мы поговорим, или мне позвать ребят, которые ждут за дверью? Уверена, что ты знаком с методами их работы, — для наглядности Изабелла махнула рукой в сторону закрытой двери у себя за спиной. — Что происходит, Риваль?
Сидящий перед ней и всё ещё прикованный к столу Блауман молчал, пытаясь понять, что именно ему делать дальше. Новая информация оказалась для него неожиданной... но, по сути, ничего не меняла.
— Почему вы этим занимаетесь? — осторожно спросил он.
— Чем? — удивилась Решар. — Своей работой?
— Почему вы сидите здесь, адмирал? Это не ваш...
— Потому, Риваль, — резко перебила она его, — что, во-первых, ты начальник одного из моих отделов. А во-вторых, я очень не люблю терять контроль над ситуацией. А сейчас я чувствую, что он уплывает у меня из рук. Хоть мне и глубоко наплевать на то, что ты обо мне думаешь, но я не дура. И прекрасно вижу, когда происходит что-то странное. И не собираюсь это игнорировать. И я использую любые средства из тех, что у меня есть, для того, чтобы этот контроль вернуть.
Изабелла достала из кителя узкий серебристый футляр и извлекла из него тонкую сигарету.
— Вряд ли здесь разрешено курить, — усмехнулся Блауман, глядя на то, как женщина прикурила сигарету.
— Что разрешено адмиралу, не дозволено простому коммандеру, Блауман. У моего звания есть свои преимущества, — отозвалась Решар. — И? Я всё ещё жду ответов.
Придется рассказать ей хотя бы часть правды, всё же принял решение Риваль.
— Всё началось с дела Элеоноры Годдарт...
Он рассказал всё, что касалось того дела, за исключением обнаруженных странностей в смерти доктора Лазарева, после чего плавно перешёл к покушению на Дэвида Остерленда и нападению рейнских АРКов, пока адмирал слушала его и курила сигарету.
— Сначала мы считали, что за покушением стоял Протекторат, — пояснил Риваль.
— Учитывая дальнейшие события, я считаю так же, — согласилась Решар, потушив сигарету в пепельнице. Её заботливо принес один из её помощников.
Блауман даже на мгновение задумался о том, а не являлось ли это его основной обязанностью. Настолько привычной и обыденной выглядела эта картина.
— Да, я считал так же, — вернулся он к разговору. — Но мы не смогли обнаружить ни одного признака того, что они в этом замешаны. Даже просто понять, как именно они протащили через таможню целый взвод своих роботов. Да, я знаю, что это АРКи рейнской модели, но они продавали их на экспорт и дроны могли принадлежать кому угодно.
— Контрабанда, — уверенно заявила Изабелла.
— Возможно, — неуверенно произнёс Риваль, не желая столь же легко принимать этот вариант. — Но должны были остаться хоть какие-то следы. Хотя бы в блоках самих дронов, но всё оказалось без толку. Эти АРКи появились словно из-под земли. Вылезли как чёрт из табакерки и устроили бойню прямо в центре столицы. И мы не смогли их отследить. Вообще. А эта атака? Такая акция выглядит слишком грязно даже для них.
— Ну, грязно или нет, но результат себя оправдал, — равнодушно заметила она и Риваль поморщился. — Они избавились от главы нашей разведки, а учитывая манеру работы Остерленда — это оказался более чем болезненный удар.
— О, зато вам удалось занять очень удобное кресло, мэм.
— Глупый намёк, Риваль, — Изабелла чуть наклонила голову. — Поверь, чтобы ты там себе не думал, я рада смерти Дэвида не больше, чем ты. Признаю, мне не нравились методы, которыми он работал. Не нравилось то, что он считал РУФ своей личной вотчиной. Но я никогда не стала бы радоваться его гибели, что бы ты там себе не думал.
— О, и поэтому вы позволили комитету запустить свои руки в дела разведки, — язвительно заметил Блауман. — Гражданские не должны знать, чем мы занимаемся!
— Именно из-за таких, как ты и Дэвид Остерленд, они и обязаны это знать, — отрезала Решар.
— Но выдавать им не цензурированную информацию...
— Эти люди имеют допуск к секретным данным, Риваль. И они способны оценить её полезность с политической точки зрения, дабы мы могли правильно её использовать.
— Есть такое понятие, адмирал, сегментирование информации. Адмирал Остерленд понимал важность его значения...
— И проморгал начало войны, — холодно возразила Решар. — А что касается работы комитета — это не твоё дело. Мир меняется, Риваль. Времена, когда люди подобные Остерленду могли проворачивать свои тёмные делишки из-под полы и в обход принятых норм — прошли.
На это Риваль ничего не ответил. Не потому, что слова сидящей перед ним женщины его убедили. Нет, он просто не видел смысла в дальнейшем споре, в котором каждый из его участников останется при своём мнении.
— В любом случае, нам ничего не удалось узнать, — пожал он плечами и возвращаясь к теме разговора.
— Вам? — улыбнувшись спросила Изабелла и её глаза хитро блеснули, Блауман мысленно обругал себя.
Не хватало ещё и Эйхарта под это дело приплести. У главы Шестого отдела и так будет куча проблем и Риваль совсем не хотел впутывать сюда ещё и его. Точнее впутывать ещё сильнее.
Но вот так вот взять и рассказать всё Решар он тоже не хотел. Риваль понятия не имел, что на уме у этой женщины. Даже после всего, что она сказала, он по-прежнему не собирался ей доверять. Если уж на то пошло, он не собирался доверять вообще никому, кто не входил в очень узкий круг людей, уже посвященных в это дело.
Он готов был признать, что возможно, только лишь возможно, ошибался в причинах некоторых действий и решений нынешнего главы верденского РУФ. Но Блауман ни на секунду не забывал о том, насколько она была политизирована. Он всё ещё считал решение о допуске комитета по делам разведки к секретной информации преступлением, за которое следовало бы наказывать.
Что бы Изабелла там не говорила, но гражданские люди не должны иметь допуска к такой информации. Без разницы, насколько высоко они смогли забраться по крутому склону своих политических амбиций. Хотя бы просто потому, что их нельзя контролировать. Любые секреты, попавшие в не предназначенные для них руки, начинают жечь пальцы. И кто знает, что эти «слуги народа» могут с ними сделать?
Поэтому, даже не смотря на несколько изменившееся о своём начальнике мнение, собственного решение он менять не собирался.
— Адмирал, я знаю свои права, — устало сказал Блауман. — Либо предъявите мне обвинение и посадите, либо...
— Мы знаем, откуда появились АРКи, Риваль.
Риваль замер на стуле, глядя на Изабеллу.
— Что?
— У вас проблемы со слухом, коммандер? — как бы невзначай поинтересовалась Решар. — Кажется я ясно сказала. Мы знаем, откуда появились АРКи и кто в точности стоял за убийством Дэвида Остерленда.
***
— Хочешь кофе?
Шан вздрогнула и отвлеклась от экрана. Грэхам поставил на стол рядом с ней пузатую чашку, почти доверху наполненную чёрным, как смоль, горячим напитком.
— Спасибо, — Линфен рассеянно взяла её в руки и сделал глоток.
Она отвлеклась всего на секунду и вновь вернулась к развёрнутым над столом голографическим дисплеям.
Как и обещал Риваль, её не задержали на борту эсминца, хотя Шан уже была морально готова к тому, чтобы начать требовать для себя дипломатической неприкосновенности и немедленно дать ей связаться с консульством Лиги. И, всё же, к её удивлению, этого не произошло. Симмонс ругался с каким-то офицером почти двадцать минут, после чего прибывшая группа отчалила с «Бельмонта», забрав с собой одного лишь Блаумана и оставив на корабле группу десантников, взяв эсминец под свой контроль.