— Зачем?
Он понял, что я ближе чем я думал, выглянул, увидел направленное на него дуло и сразу вжался обратно.
Я шел все еще вперед, но начал отодвигаться в сторону. Он выставил автомат из-за укрытия и вслепую начал палить по тому месту, где я только что находился.
Я сдвинулся еще, и улучив момент, тоже выстрелил. Может, руку я ему и не отстрелил, но кровь хлестнула. Может, это был лишь рикошет. Достаточно, чтобы заставить его остановиться.
— Что зачем? Мы властители. Мы должны владеть всей вселенной. Для этого нам и дан дар.
Колокол стал громче, танец мужчин на каменной площадке Холма отзывался сложным ритмом у меня в крови, меняя даже сердцебиение, не только мои действия. Пульс то учащался, то замедлялся, и, наверное, любой кардиолог бы сейчас немедленно отправил меня в реанимацию.
— Дилемма, — пробормотал я. Многое ли еще я узнаю, оставив его в живых? И все время оставляя ему лазейку, шанс выжить, или выпрыгнуть из этого мира живым. Кто знал, что он еще умеет.
Ананси нарисовал на экране линию, коридор, который расходился сразу в две стороны, вправо и влево. И не было на его рисунке пути прямо.
Я присел и начал стрелять. Приближаясь к ящику практически гусиным шагом, я стрелял, медленно выпрямляя ноги, становясь все выше. Я бы на его месте все же попробовал отстреливаться, чтобы иметь хоть какой-то шанс меня остановить. Наверное, я все-таки нейтрализовал его руку.
Я увидел его макушку, шагающий вжимался во все уменьшающееся пространство за ящиком, которое не простреливалось. Одна пуля сорвала ему кожу с черепа, вторая, вошла в голову и осталась там.
Я отбросил автомат.
Шагающий умирал, и бился в конвульсиях. Раны явно смертельные, но не моментальные. Команды на сердце еще подавались, хоть и оно тоже скоро угаснет.
Дилемма начиналась сейчас.
Можно было вышвырнуть его из этого мира, не дать ему больше вернуться сюда никогда.
Но я тоже кое-чему научился. Возможно, вышвырнуть его из одного только Ковчега недостаточно. Возможно, пора прекращать убегать.
— Присмотри тут, — сказал я, обращаясь к Ананси. — Постараюсь вернуться, как только смогу.
Я вытащил нож, развернул голову шагающего к себе, и перерезал ему горло. Как там это было? «Покажи мне свои миры»?
— Покажи мне свои миры, враг. И я вышвырну тебя из всех.
Вряд ли он что-то слышал. Мне этого и не было нужно. Мне было нужно лишь отражение себя самого в его глазах. Колокол в моей голове затих, словно сам прислушивался к происходящему.
Чтобы сломать барьер и броситься в погоню.
Надеюсь, Ананси меня дождется.
ИнтерлюдияТени миров
Ветер сбивал с ног, поэтому хорошо, что я пришел в этот мир, как и всегда, лежащим.
Я повернул голову, рядом со мной лежал второй шагающий, тот, кого я изгнал из Ковчега.
Сразу можно сделать два вывода. Во-первых он, как и я, не контролирует или не полностью контролирует свои перемещения. Этот мир явно для него — новый. И судя по жару, который разносит ветер, судя по тому, как у меня уже начало жечь спину от камней, на которых я оказался, долго нам здесь не продержаться. Очередная пустышка, бакен, мир, в котором шагающий не выживет, если только не обладает сверхспособностями.
Ни он, ни я такими не владели.
Во-вторых, он все еще не пришел в себя. Очередной всполох ветра несся на нас, жаркого, ужасно жаркого ветра, который выжжет мне глаза и легкие, если они останутся ему доступны.
Я не дышал, как всегда в новом мире, держался до последнего. Мог и глаза закрыть.
Но вместо этого я приподнялся, схватил обнаженное тело находящегося без сознания шагающего, и запихнул его за стоящий рядом огромный валун, а потом прижался к нему, чтобы переждать порыв.
Два обнаженных мужчины посреди океана жаркого песка знойного ветра. Тьфу, конечно, но в таких условиях не до приличий.
Порыв прокатился мимо. Дав мне еще секунды. Шагающий не приходил в себя. Долго он. Это конечно удобно, пропускать мимо все эти страшные, нежизнеспособные миры. Порой я жалею, что довел вселенную до того, что она открыла мне глаза и стала показывать, сколько ей приходится искать, подбирать для меня хоть что-то стоящее.
Но не такой уж он и крутой, этот шагающий, покоривший двадцать миров. Не контролирует перемещения, долго очухивается. Гонору у него больше, чем реальных возможностей.
Разжирел в покоренных мирах?
Шагающий зашевелился, и, еще не приходя в сознания, вдохнул.
Это он напрасно. Воздух тут явно не для дыхания. Может, им и можно дышать, если охладить градусов на двадцать. Глаза жгло, да и легкие тоже — но у меня то их жгло от того, что тело требовало сделать первый вдох, чему я пока сопротивлялся.
Натренированные митохондрии, поколение за поколением привыкающие к тому, что хозяйские клетки могут и не всегда баловать их достаточным количеством топлива, работали на износ, но еще работали.
А во у шагающего сейчас выжигало легкие. Слишком уж высокая была температура.
Он так и не пришел в себя. Не очнулся. Блажен тот, кто остается в забвении. Тело изогнулось в судороге, и опало.
Жаль.
Пора отправляться за ним. Хотя бы попробовать. В этом мире мне все равно не выжить. Секундой раньше, секундой позже, я тоже его покину. А так, хотя бы есть шанс проследить за шагающим дальше.
Я вдохнул, уже чувствуя, как воздух выживает легкие, уничтожает горло, трахею.
Взялся за плечо трупа — а вдруг поможет при перемещении. И посмотрел наверх, в пыль над этим миром, пытаясь увидеть местное светило, хоть как-то отвлечься от боли.
Не увидел. Но умер чуть позже, чем мне выжгло и глаза тоже.
Часть II. Идущий. Глава 1. Бронированный рай
«Оружие, которым ты не умеешь пользоваться, скорее всего, будет обращено против тебя.»
Керстин Гир. Таймлесс. Сапфировая книга
Где-то вдалеке капала вода.
Как только я услышал эти капли, то моментально открыл глаза, повернулся вправо-влево, нашел тело моего «экскурсовода», стряхнул со своих мышцы легкий паралич проявления в этом мире, и перекатился к шагающему поближе.
Глаза закрыты.
То, что помогало избежать ему боли в смертельных мирах, подводило его сейчас. Он очнется в этом мире быстро, но медленней меня.
Широкая низкая кровать. Что-то типа простыней, одежда шагающего аккуратно сложена рядом, прямо на полу. Значит, либо у него здесь есть те, кто следит за местом, либо он очень уж аккуратный шагающий. Разделся заблаговременно, все аккуратно сложил, прежде чем отправиться в путь.
Я бы поставил на первое. Но для меня это означало, что к нему в любой момент может прибыть подкрепление. Не ждем.
Шагающий чуть шевельнулся, и время закончилось. Я катнулся еще раз, и ударил его со всего маху локтем в солнечное сплетение. Потом, не ожидая результатов, которые могли оказаться сейчас обратными ожидаемым, повторил тем же локтем в лоб, чуть повернувшись на оси.
Для этого пришлось заползти на него. Конечно, так себе удовольствие, два обнаженных борца на широкой кровати, но выбирать не приходилось. И рисковать не хотелось совершенно.
Я выдернул простыню, лежащую на кровати, и принялся связывать шагающего, судорожно оглядываясь вокруг в поисках всего, что можно бы сейчас применить.
Проблема была проста, я совершенно не чувствовал готовность к следующему перемещению. Я его убью, но позже. Сначала мне надо восстановиться. Сколько это может занять? Теперь не знаю, но несколько дней, неделю минимум. А значит — мой поводырь должен быть жив все это время.
Я хотел не просто отодвинуть призраков и их хозяев от Ковчега. Я хотел отодвинуть их как можно дальше, хотя уже сейчас начинал подозревать, что все значимо масштабней и запутанней, чем мне бы того хотелось. И думалось, раньше.
Убедившись, что связан он крепко, я пожертвовал его рубашкой, запихнув ее кусок ему в рот. В принципе, мне еще осталось, что надеть. Лишь после этого я оделся, и начал осматриваться более внимательно.
Плюс мир, если я сумею в нем выжить.
И мир Ковчега исключен для этого шагающего, если он живет по стандартным алгоритмам. Но кто знает, может, у них налажена передача информации между собой. Может, он сможет отправить к нам кого-нибудь другого.
Рисковать Ковчегом я не хотел. Я буду отодвигать шагающего от корабля так далеко, насколько мне хватит сил.
За исключением кровати, помещение пустовало. Спальня? Или специальная усыпальница на время отсутствия? Огромная круглая комната, освещаемая лишь такими же круглыми потолочными светильниками. Не совсем светильниками, это скорее были дыры в потолке, забранные толстым стеклом и еще и с решеткой по низу.
Значит, над нами что-то есть. Небольшая винтовая лестница в углу это только подтверждала. Убедившись, что шагающий скоро в себя не придет, я отправился на исследование.
Лестница вывела меня в такое же по габаритам помещение, с той лишь разницей, что на этот раз по всему периметру у него было огромное панорамное окно. Около окна, на почтительном отдалении от лестницы, стояли три девушки. Руки, сложенные на животе, головы потуплены.
Я увидел, что одна не выдержала, чуть подняла глаза, не двигая при этом головой. В ее взгляде мелькнуло удивление, которое тут же поменялось на ужас, а затем — вернулась покорность.
Судя по всему, несмотря на то, что снизу вышел не тот, кого они ожидали, эта покорность у них на первом месте.
А значит, с девушками можно повременить. Я подошел к окну. Убежище, или что это тут у него — замок? — размещалось на высокой, но некрутой горе. Вокруг одни голые скалы, полого спускающиеся вниз, все ниже и ниже.
Интересный выбор места. Который говорит либо о тонком вкусе владельца. Либо об его любви к уединению. Либо — о паранойе. Я ставил на третье, а значит, не так уж он и хорошо контролирует этот мир.
Далеко-далеко, внизу, наверное, у самого подножия этой массивной горы, разворачивалось действо, подтверждающее мою ставку. На границе видимости стояли, видимо, автоматические турели. И некоторые из них стреляли. Так, достаточно лениво, и неохотно — скорее постреливали, чем стреляли.