— Ты можешь понять меня лучше всех остальных. Ты, которую везли в пролесок, чтобы расстрелять по приказу спецотдела НКВД! Неужели ты считаешь, что тебя везли в Одессу? После того, как ты уже попадала к ним в тиски? Приказ о твоей ликвидации уже был подписан! Тебя пристрелить тайком хотели — и всё!
Зина едва сдержалась, чтобы не спросить, откуда он знает об этом, и как можно делать выводы, не зная, какой разговор состоялся у нее в машине… Но она снова предпочла промолчать. В памяти вдруг всплыли слова Григория Бершадова о том, действительно ли так хорошо она знает Дмитрия и как давно она его знает.
Зине вдруг стало так тоскливо, что у нее сжалось сердце. Этот человек обнимал ее, говорил о своей любви. С ним она делила постель, отдаваясь ему так, как не отдавалась никому в жизни, даже Андрею. И все это время она ничего не знала о нем. Он использовал ее, вел свою какую-то тайную игру, лгал, целуя и глядя в глаза. Это был даже не страх, а полное разрушение ее мира, вдруг превратившегося в такую уродливую карикатуру, что от этого было не только страшно смотреть вперед, но даже дышать. Истолковав ее молчание как согласие с его словами, Дмитрий продолжал.
— А твой друг Андрей Угаров? Он проводил эксперименты на людях, на живых, настоящих людях, поэтому им так интересовались в НКВД. Смертельные эксперименты. Он уничтожал людей. Знаешь, какой страшной смертью они умирали? И для кого он это делал? Для тех, на кого работал, для Советов! Политика абсолютной жесткости к врагам! Так что тебе ли, когда-то пострадавшей от этого человека, защищать Советы, плодившие таких уродов?
— Кто ты такой? — Слова вырвались у Зины против ее воли, она уже не могла их сдержать. — Кто же ты такой? На кого ты работаешь?
Дмитрий молча улыбался. С ее глаз вдруг спала пелена.
— Подожди… Ты ведь не случайно появился в квартире! Когда старика-учителя арестовали, то сделали это специально, чтобы в квартиру проник ты! Ты написал на него донос? Или этого даже не потребовалось… Но его арестовали, чтобы ты поселился в квартире, поближе ко мне, потому что знали, что ко мне придет Андрей Угаров…
— Все верно, — кивнул Дмитрий, — я могу признаться еще в одном. Девчонку из лаборатории тоже я убрал. Ту самую, которая делала для тебя анализ. Изумительно сыграл роль ее жениха. До сих пор собой горжусь. Всего одна щепотка цианида… И результат анализа стал мой. А вот Андрея твоего мы не трогали. Он сам себя убил, когда как последний трус бежал из Одессы после смерти мальчика, догадавшись, чтó именно принял этот несчастный ребенок. По дурости его занесло к Днестру. Это не я. И старушка-докторша — тоже не я. Видишь, я говорю с тобой откровенно. Незачем больше скрывать.
— Значит, и со мной ты просто играл? — Это был глупый вопрос, но ничего поделать с собой Зина не могла.
— Нет, — Дмитрий выглядел очень серьезным, — ты нужна нам. И ты очень нужна мне.
— Нам? Ты работаешь на особый отдел НКВД? Ты чекист?
— И это после того, что я тебе рассказал?! Как можно сделать такой глупый вывод? Оскорбительный даже… — воскликнул Дмитрий.
— Тогда ты…
— Когда меня выгнали из университета, я был в отчаянии. И ко мне обратились из одной организации. Эта организация изменит весь мир. Она находится в Германии. Я работаю на немцев. И я предлагаю сделать то же самое тебе. Если большевики разрушили твою жизнь, то немцы во главе с фюрером ее спасут! Это единственное, что ты можешь сделать, кстати. Большевики тебя убьют. В Одессу тебе возвращаться нельзя. С прежней жизнью покончено. Я предлагаю тебе то, что когда-то предложили мне. Руку помощи. И я счастлив, что стал частью этой организации.
— Ты работаешь на немцев, на фашистскую Германию? — У Зины потемнело в глазах.
— А что плохого сделала тебе фашистская Германия, лично тебе? Все страшилки — просто большевистская пропаганда! В немцах нет ничего плохого. Наоборот, у них есть чему поучиться. Скоро они завоюют весь мир и избавят нас от коммунизма. И я предлагаю тебе работать на нас.
— Почему ты предлагаешь это именно мне? — Зина уже знала ответ.
— Потому, что ты знаешь очень много о подземном монастыре, а это именно то, что интересует Аненербе.
— Аненербе? — Слово было ей незнакомым.
— Ты послушай, я расскажу тебе о них.
Дмитрий начал говорить. Несмотря на то что рассказ его был довольно обрывистым, Зина почти все поняла.
После неудавшегося «пивного путча» в 1923 году Гитлера приговорили к пяти годам тюрьмы. Но уже в начале 1925 года он вышел на свободу. В тюрьме Гитлер сидел в одной камере с ассистентом Хаусхофера — одного из создателей оккультной организации и масонской ложи «Туле». Именно он уговорил Гитлера принять посвящение в масоны и познакомил с самим Хаусхофером, одним из самых одержимых оккультистов Восточной Европы. Гитлер стал членом ложи «Туле». И одновременно увлекся оккультными практиками.
Еще одной таинственной фигурой, а может, и самой таинственной, стоящей за основами Аненербе, стал Карл-Мария Виллигут. Это был признанный специалист по черной магии и демонологии. Его называли личным Распутиным Гиммлера. В списках руководителей СС и Аненербе он значился под псевдонимом Вайстор — это было одним из мистических имен бога Одина. Виллигута называли «падшим ангелом». Он происходил из семьи потомственных чернокнижников и колдунов. А в средние века сам Папа Римский наложил на его род проклятие.
Организация Аненербе была основана в 1933 году. Официальным ее основателем считается оккультист Фредерик Хильшер. В 1935 году Аненербе стала официальной организацией под названием «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков». В 1936 году была включена в состав СС. А все руководители, и явные, и тайные, вошли в личный штаб Гиммлера. В частных же беседах Гитлер не раз называл Аненербе самой важной и действенной организацией Германии.
На исследования, проводимые в рамках Аненербе по всему миру, немцы расходовали колоссальные средства, больше, чем американцы на создание первой атомной бомбы. И огромное увеличение финансирования началось именно с 1936 года.
В официальных документах велась речь об экспедициях в Тибет, об исследованиях этого района. Но это было всего лишь частью того, чем занималась секретная организация. Основой Аненербе был оккультизм.
Группа «Врил» и секта «Агарти», которую эсэсовцы называли «Обществом зеленых людей», образовали в рамках Аненербе эсэсовский Черный орден. Главой его стал лично Гитлер. Ведущие кадры ордена и все руководители гестапо были обязаны обучаться на курсах оккультизма, медитации и магии. Также они обязаны были практиковать ритуалы по черной магии. Все это хранилось в глубокой тайне от непосвященных. Но те, кто работал на секретную организацию по всему миру, получали доступ не только к секретным знаниям, но и к высшему немецкому руководству.
Важной целью Аненербе было заполучить магическое оружие, а также средства воздействия на людей. Поэтому в планах Аненербе была охота не только за реликвиями, но и за технологиями.
Список проблем, которыми стала заниматься Аненербе с 1936 года, выглядел очень обширным и внушительным. Это была научная деятельность, изучение практик оккультизма, черной магии, влияния на людей, вивисекция, медицинские опыты, шпионаж, разработка химического и бактериологического оружия, исследование тайных обществ по всему миру, разработка магического оружия «возмездия», программ ФАУ-1 и ФАУ-2, сбор материалов о масонских ложах и тоталитарных сектах, изучение области сверхъестественного и всех паранормальных явлений…
Организация охотилась за крупнейшими учеными в каждой стране, особенно в СССР. Работы советских ученых тщательно изучались. Доступ к ним организовывали агенты немецкой разведки, которые маскировались так тщательно, что никто не мог их обнаружить. Самым крупным и интересным специалистам предлагалось работать на Германию.
Так в поле зрения Аненербе и попал Дмитрий, работы которого были достаточно известны в европейских научных кругах и переводились на другие языки. Когда он был отчислен из университета, на него сразу вышли представители Аненербе и предложили работать на немцев. Дмитрий согласился.
Именно он рассказал в Аненербе о секте иннокентьевцев. Аненербе интересовалось всеми закрытыми сектами тоталитарного типа — особенно на территории СССР. Иннокентьевцы как раз попадали под ту самую категорию, которая интересовала Аненербе больше всего. Это означало, что из сектантов, живущих в конфликте с советской властью, можно было подобрать агентов для немецкой разведки.
Дмитрию поручили разыскать архивы иннокентьевцев. Как историк в свое время он писал научную работу про деятельность Ивана Левизора, который, став Иннокентием, увел под землю такое количество людей. Дмитрий бывал в Липецком и один раз даже проник в один из ходов подземного монастыря.
Прикинувшись офицером НКВД, он завел роман с сектанткой Аленой Сунько. Дмитрий всегда умел использовать в своих целях женщин. Он уговорил Алену разыскать один из тайников секты и привезти найденное в Одессу.
Но, догадавшись, что Дмитрий не имеет никакого отношения к НКВД, Алена стала его шантажировать. Пришлось сдать НКВД всю ее семью. Мужа Алены арестовали, ребенка отправили в детский дом. Самой ей удалось сбежать.
Бежала она… к Дмитрию, ничуть не догадываясь, что он стал причиной ареста ее мужа. Дмитрий к тому времени уже жил в доме на Соборной площади. Убив Алену Сунько, труп он спрятал в комнате Зины, надеясь, что его не скоро найдут.
— Ты подложил труп женщины в мою комнату? — Зина отказывалась верить в это, но прекрасно понимала, что это правда. — И ты устроил разгром? Думал найти что-то из тайников секты? Думал, что мой друг спрятал?
— У меня не было другого выхода, — Дмитрий открыто смотрел прямо в ее глаза.
— Кто же тогда забрал тело? — Впрочем, она уже знала ответ.
— Я не знаю. Я очень перепугался, когда тело исчезло, а ты лежала на полу без сознания. Я вошел к тебе в комнату и увидел все это, — сказал Дмитрий, — я не знаю, кто его забрал. Но это могли сделать только те, кто, как и мы, охотится за архивом секты. Те, кто вез тебя расстреливать.