Комната вернулась в свое нормальное состояние: белое и унылое.
Лиссай, портал и кучка насекомых живописно замерли в центре палаты. Они были будто помещены в золотой янтарь. Уменьши эту композицию раз в тридцать – получится симпатичный такой кулончик на шею. Только и надо, что металлической проволокой оплести да на цепочку надеть.
Анте поднялся с пола, кивнул нам с Полынью:
– Советую вам поскорее разобраться с теми, кто уже проник в Шолох. Это неприятно. Хотя главное зло я притормозил, – и он надменно блеснул глазами.
– Обязательно. Но у вас же осталась еще энергия после колдовства, я чувствую ее поле. – Полынь приподнял бровь. – Так что присоединяйтесь к уборке, будьте добры.
Анте развел руками:
– Простите, но это для меня. За хорошую работу.
И маньяк, блаженно прикрыв глаза, чуть-чуть подлетел над полом.
Буквально сантиметров на десять. Покрутился туда-сюда, подставил лицо воображаемому солнцу… А через несколько секунд уже опустился обратно.
Энергия кончилась.
Теперь Анте Давьер был мрачен, как грозовая туча. Ничего не говоря, он вышел из палаты.
– Эй, Теннет! А сколько дней будет работать ваша заморозка? – Я обеспокоенно высунулась в коридор.
– Пять суток, – не оборачиваясь, глухо ответил он.
Но, мне показалось, горизонтальная линия его плеч чуть смягчилась при звуках родного имени.
– А потом?
– А потом портал откроется опять.
– Надо что-то придумать!
– Надо, – кивнул маньяк и свернул за угол.
Я цокнула языком и вернулась в палату. Там Полынь уже активно швырял в мелких приспешников Зверя крохотные огненные пульсары – мельчайшую единичку магического боевого заклинания, как раз под размер таракану.
– Бедный Лис… – пробормотала я, грустно обходя вокруг сферы с замороженным временем. Принц так и стоял с закрытыми глазами. Бледные губы чуть приоткрыты, тонкие полукружья рыжих бровей вздернуты вверх. – Опять ему досталось.
– Ничего-ничего, – подмигнул мне развеселившийся Полынь и с любовью погладил холодный, застывший бок камня-кровавика. – Мне кажется, характер несчастий Лиссая – поспать тут, поспать там – вполне соответствует балованной принцевой жизни.
Я только головой покачала. И присоединилась к очистке комнаты от тварей.
Да здравствуют субботники! Раз уж в Иноземном ведомстве у меня с ними не сложилось.
Этой ночью мы с Полынью всласть наигрались в войнушку.
Мы быстро очистили палату от насекомых. Оружием Ловчего были прицельные огненные пульсары, я же ограничилась колотьбой врагов при помощи любимых сандалий, украшенных пестрыми камешками.
Распалившись в процессе боя, по итогам я всерьез хотела посчитать, кто из нас унес больше вражеских жизней. А еще приступила к сочинению романтической баллады о наших «санитарных победах»: «Как-то вечером в июне, В Лазарете, у Лиссая, Двое смельчаков безумных тараканов убивали…»
Но Полынь инициативу не оценил. Превратив последнего диковинного сверчка (переросток с лошадиными ушами) в шашлык, куратор выставил меня из палаты. Он был непреклонен. Впрочем, уголки губ у Ловчего чуть-чуть дергались, старательно заминая улыбку. Полынь вновь окружил комнату магическими щитами, чтобы никакой любопытный знахарь не смог зайти внутрь, и прибавил табличку на казенной плашке: «Не беспокоить!»
– Если знахарь действительно любопытный, то он просто треснет тебя по голове по примеру Дахху и войдет, – задумчиво протянула я.
Полынь машинально приложил пальцы к запекшейся на виске крови.
– Кстати, об этом! – Голос у него нехорошо понизился.
Я тяжело сглотнула, коря себя за некстати поднятую тему.
– Я хочу попросить Дахху заехать к мастеру Улиусу, проверить его здоровье. Мне стоит упоминать в ташени, чтобы он не волновался из-за инцидента с горшком? Или новая версия господина Дахху и так не будет испытывать угрызений совести?
– Будет-будет. – Я старательно закивала. – Ну я надеюсь. Но их дружбе с маньяком поскорее надо положить конец. С кем поведешься, как говорится…
Это Полынь никак не прокомментировал.
Щиты были возведены. И впрямь долгий процесс оказался. После мы двумя тенями ускользнули прочь из слабо освещенных коридоров Лазарета, и миссия по уничтожению насекомых возобновилась в ночных чащобах Пятиречья.
Судя по всему, у приспешников Зверя был четкий приказ: пройдя сквозь портал, двигаться вперед и только вперед. Срочно разведывать обстановку. Рассеяться – и собираться только для семейных обедов с одинокими путниками в роли главного блюда…
Иномирные тварюги шугались нас, потенциальной закуски, как прокаженных. Одна только зубастая гусеница, которую спугнул Анте, посмела на меня позариться. Остальных интересовало лишь скоростное познание внешнего мира.
Такой пофигизм со стороны противников превратил нашу потенциально героическую миссию в несмешные догонялки.
Искать в Смаховом лесу отдельных насекомых оказалось ничуть не проще, чем пресловутую иголку в стоге сена. Мы пробовали разные тактики. Полынь запускал поисковые импульсы. Я просила помощи у унни, но унни то ли не врубалась, то ли брезговала участвовать.
Куратор сплел какое-то дикое заклятье, выжигающее всех насекомых на пятьдесят квадратов вокруг. Попытка обернулась крахом: на нас со всех окружающих деревьев осыпалось такое количество вполне невинных, но оттого не более симпатичных муравьев, тлей, жуков-короедов, личинок и червяков, что я долго не решалась сдвинуться с места по новообразовавшемуся шуршащему ковру трупиков…
Плюс так недалеко было и до дестабилизации экологической обстановки. А этого нам не простили бы ни Шептуны, ни сам лес – в силу внешних обстоятельств молчаливый, но очень суровый Смаховый лес, где мы все обитаем на роли гостей.
– Давай на этом остановимся, – наконец сказал Полынь и присел на какое-то замшелое бревно на тихой лесной полянке.
Бревно, увы, оказалось ненадежным седалищем. Прогнившее, оно обреченно ввалилось внутрь под весом куратора, зажав Внемлющего в тисках, как, бывает, детские качельки на площадке сжимают некстати польстившегося на них взрослого.
Полынь, однако, не потерял чувство собственного достоинства.
Изобразив, что все нормально и древесная труха, поглотившая его таз, – это в порядке вещей, он ровным голосом продолжил:
– Я напишу пару записок кому надо, и, думаю, наших членистоногих друзей быстро добьют.
«Это если они вообще на кого-то покусятся, – подумала я. – А не променяют по-дезертирски службу Зверю на мир и покой Лесного королевства. Свежий воздух, пикнички, все дела».
Полынь продолжил:
– Думаю, сейчас нам стоит поспать. А завтра со свежими силами займемся порталом.
Оценивающе посмотрев на куратора, застрявшего в бревне, как пробка в бутылке, я лишь зевнула и опустилась прямо на зеленую поросль полянки. Подумала с мгновенье, оценивая температуру земли, и завалилась на бок, как на пляже.
Было три часа ночи, июнь. Уже занимался рассвет. В извилистых морщинах дубов разгорались угли вновь потревоженного солнечного костра. На кронах деревьев, шумящих далеко вверху, появился розоватый отсвет неба. Потаенные уголки поляны нет-нет да поблескивали свежей росой, набухшей от собственной важности.
– Согласна, – безропотно кивнула я, вновь чуть не вывихивая челюсть зевком.
Двое суток без сна уже… Все серьезно.
Полынь продолжал рассуждать вслух:
– Утром я запрошу в Архиве информацию о порталах – там мне помогут. Архивариусы поголовно ставили на меня в споре о моем Генеральстве, так что я, считай, подарил им кучу денег… Да, точно помогут. – Полынь задумчиво покрутил браслеты на левой руке – была у него такая привычка. – Господина Дахху припряжем к более подробному допросу маньяка по теме.
– А королю, – я зевнула, – не будем говорить о случившемся?
Полынь брезгливо содрогнулся:
– Ни за что! Иначе нас ждет новый цикл взаимного недопонимания. Справимся своими силами. В нашей команде есть бывший хранитель, друг бокки-с-фонарями, ученица Карланона и я – как минимум. Это хороший расклад в борьбе с преступностью, выходящей за рамки нормальной лайонассинской.
После этих слов Полынь оценил собственное незавидное положение, вздохнул и, оттолкнувшись руками от бревна, попробовал подтянуться вверх, чтобы вынырнуть из коварной гнили. Вместо этого руки тоже утопли.
– Да уж, куда там королю и всей госсистеме до нашей непобедимой компашки, – зевнула я. – Засмеют нас Зверевы приспешники…
Полынь насупился, покрутился туда-сюда и, сдавшись, Прыгнул. Мгновение спустя он материализовался подле меня.
– Пусть хохочут, лишь бы дохли, – отмахнулся он.
– Ух-ху… – ответила я в стиле Мараха.
Я честно силилась держать глаза открытыми. Получалось не очень.
– Ты что, опять засыпаешь? – Куратор высоко вскинул темные брови.
– Ух-ху…
– Меня начинает пугать эта тенденция при наших беседах. Не дай небо, выработаешь у меня комплекс неполноценности, – цокнул языком Ловчий и, крепко схватив меня за плечи, Прыгнул вновь.
Сквозь шелковую дымку неотвратимо подступающих снов я увидела, что мы оказались у меня в Мшистом квартале. В библиотеке второго этажа, на старом добром топчанчике.
– Спи, чудовище. – Полынь снова взъерошил мои и без того лохматые волосы. – Наша служба доставки на дом желает тебе приятных слов.
– Подожди, так ты и ко мне маршрутную метку поставил, что ли?.. – удивилась я, но, кажется, не договорила фразу – уснула.
А может, даже и не начала.
Гойи на вас не хватает
У правды очень много граней. И правд самих – немало. Изучите хотя бы несколько, прежде чем формировать суждение, за которое готовы биться.
– Так-так-так! – Бодрый голос Кадии не предвещал ничего хорошего.
В нем звучала опасно-хищная нотка, знакомая мне со времен учебы.
Поняв, что сейчас будет, я успела скатиться с дивана за мгновение до того, как Кад вылила туда стакан ледяной воды.