Кадия взволнованно вещала:
– Я сказала на воротах, что мне надо срочно проверить один документ в кабинете командора Груби Драби – и охранник не стал возражать. Я выманила его под свет уличного фонаря, якобы для того, чтобы он рассмотрел мой пропуск – и тогда Мел прошмыгнул мимо.
От пережитого риска Кадия так очаровательно разрумянилась, что я невольно залюбовалась подругой.
Мелисандру тоже захотелось вставить словечко:
– Оба предохранителя мы выключили. И в кабинете, и в коридоре. А ты как?
– Увы, не без неприятностей! – Я вздохнула. – Сначала-то все было хорошо. Я залезла на дуб, который указала Кадия. Зацепила стенной зубец при помощи лассо и, пусть со скрипом, но переползла наверх. А там… Оказалось, был дозорный гном. Который уснул под стеной вместо того, чтобы делать обход. Я в темноте наступила прямо на него. Он очнулся и, скажем так, очень удивился моему появлению, но я успела его… э-э, успокоить до того, как он поднял панику.
Мелисандр сделал страшные глаза. Страшно-восхищенные:
– Ты его укокошила?
– Что?! Нет, конечно, помилуй, Мел! Просто вырубила…
– Значит, скоро очнется, – резонно отметил этот кровожадный тип.
– Да. – Я вздохнула. – Но южный предохранитель я выключила. Теперь ждем только Полынь.
Ребята кивнули. Так деловито, будто мы вместе уже тыщу лет занимаемся грабежом госдепартаментов.
На самом деле, план мы придумали весьма спонтанно. Вам интересно, как это было?
Если помните, Анте Давьер огорошил нас новостью о том, что нам нужно новое драконье яйцо, раз мы хотим открыть кромен. Мы, ясное дело, на какое-то время приуныли. Расселись по разным углам моей гостиной и думали свои думы поодиночке.
Но потом Кадия, вольготно раскинувшаяся на двух пуфах, встрепенулась.
– Хей, народ! – Подруга округлила глаза. – А я правильно помню, что ушлепок хотел построить к драконам телепорт?
– Правильно, – ответил смурной Анте Давьер и поджал губы.
– А правильно помню ли я, – с инверсиями старичка-шамана загнула Кад, – что для телепорта предназначался гематит с накопленной энергией?
Она так и продолжала игнорировать присутствие Анте, говоря о нем лишь в третьем лице, имени нарицательном. Маньяка это очевидно бесило, но он изображал, будто вовсе нет.
– Все верно, – кивнул Полынь. – Но мы уже использовали тот кровавик.
– Так у меня другой найдется! – обольстительно улыбнулась подружка.
И, как оказалось, не слукавила. И даже не ошиблась, не перепутала – что было бы вероятно в случае простодушной, легкокрылой Кад.
– У чрезвычайников есть Музей Непоправимого, – объяснила Кадия. – Местечко, где сотрудники могут всласть налюбоваться вещами, сопутствовавшими и предварявшими различные катастрофы. Ну у вашего ведомства наверняка есть что-то подобное? – Мчащаяся пристально посмотрела на меня.
Я переадресовала взгляд Полыни.
Тот покачал головой – нет, у нас такого нет.
– А у нас е-е-есть… – гордо протянула Кад. И я прям увидела, как к ее горячей любви к гномам приписывается плюс одно очко.
Подружка продолжила:
– На прошлой неделе я ходила в этот музей.
– Ты ходила в музей? – неверяще переспросил Дахху.
Он к тому моменту уже уютно устроился на моем диване (все в саже, увы!) и поил королеву Бурундука молоком. В качестве соски приспособили садовую перчатку с проколотым пальцем (еще один повод гневаться для Анхелы).
– Ну-у-у, не то чтобы ходила… – Кадия прикусила губу.
– Драить его заставили, да? – догадалась я. – В качестве очередного наказания?
– Ага, – кисло признала подруга.
– Не та леди, кто не мыла полы, но та, кто мыла и не запачкалась, – патетически произнес Мелисандр.
Не слишком глубоко, но очень галантно.
Кад обрадовалась и бойко продолжила:
– В общем, я видела в этом музее кровавик. Здоровенная глыба. Свежий экспонат, неделю назад привезли из гномьего поселения на западе Смахового леса. Бывшего поселения – все взорвалось из-за ошибки рудокопов… Но не будем о грустном. У камня прям табличка была: «КРОВАВИК» – большими буквами, как для слепых. Ведь у многих гномов плохое зрение – они же по полжизни в штольнях проводят.
– Почему ты думаешь, что в нем есть энергия? – строго, не спеша радоваться, спросил Полынь.
– Не думаю, а надеюсь! – Кадия развела руками и пояснила: – Потому что на табличке с информацией было еще кое-что написано: «ХРАНИТЕЛЬ ДУШ ТРЕХ ДЮЖИН ГРОМОБОЙЦЕВ».
– Что за громобойцы такие? – Я напряглась.
Дахху погладил драконью королеву возле кожистого носика – ящерка низко, по-кошачьи, замурчала, – и пробормотал:
– Насколько я помню из курса этнографии, это одно из гномьих племен. Они известны своими архаичными ритуалами, не имеющими, впрочем, никакого отношения к настоящей магии, как это иногда случается с народными рецептами… В том числе у громобойцев есть обряд сохранения душ умерших. Что, конечно, очень сомнительно – мы не первый раз говорим о сложностях посмертного существования искры…
Полынь задумчиво повертел в руках одну из своих украшенных нитками прядок:
– Зато энергию умерших можно сохранить, и как раз в кровавике. Есть шанс, что в данном случае «народный рецепт» работает. Не так, как планировалось громобойцами, но как раз так, как требуется нам с вами. Скажи-ка мне, Кадия… – и Ловчий задал стражнице ряд технических вопросов на тему внешнего вида кровавика (Светятся ли прожилки? Смягчены ли углы камня? И т. д.).
Судя по тому, что физиономия Полыни становилась довольнее с каждым новым ответом, нам действительно повезло наткнуться на заполненный энергией кровавик.
Я повернулась к Анте, отстраненно сидевшему у окна. Хранитель устроился прямо на полу. Он прижался затылком к стеклу (горячую голову остужал?) и все это время не отрывал внимательного взгляда от королевы Бурундук.
– Анте, хей! – Я с надеждой обратилась к нему. – Энергии трех дюжин гномов хватит на постройку телепорта?
– Зависит от того, насколько сильными магами были эти гномы, – холодно ответил он.
– Вообще-то, обычно гномы не колдуют, – заметил Полынь.
– Да все равно хватит, в общем-то, – намеренно небрежно зевнул Анте.
Мы с Полынью переглянулись.
Думаю, нас обоих уколола одна и та же мысль: если бы Анте Давьер знал об обрядах громобойцев весной, ему не пришлось бы самому наполнять кровавик энергией. И, соответственно, убивать шолоховцев. А значит, не было бы всей этой истории с маньяком и его ловлей.
Он бы тихо упер камешек у гномов – скакнул к драконам – рассказал им про Зверя и безмятежного детку Карла.
И насколько же иначе все было бы сейчас в наших жизнях… В том числе Теннетовой. Возможно, поэтому он так небрежно зевает. От банальной растерянности и этого вечного, настырного вопроса «А если бы?», который регулярно забирается в головы даже самых уверенных из нас.
Но что толку жалеть?
Тем более мне! Ну где бы я была сейчас? Сидела бы все в этой же гостиной, рыдала из-за отсутствия магии и работы и знать не знала половину присутствующих?
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Лучше уж Зверя одолеем. Зато все вместе.
Внезапно развеселившись, я даже кинула Анте Давьеру подушечку – под голову, а то затылок мерзнет. Он удивился, но «подарок» принял.
Между тем Полынь хлопнул в ладоши:
– Что ж, прекрасно! Итак, нам нужен кровавик из Музея Непоправимого.
– А ты сможешь Прыгнуть туда и обратно? – понадеялась я.
– Увы. – Куратор покачал головой. – Днем такой маневр не прокатит, а в ночное время чрезвычайники включают у себя весьма жесткую защиту против использования магии. А я все еще не собираюсь умирать, извините.
– Вам повезло, друзья мои! – Мелисандр сочно прохрустел всеми десятью пальцами. – У меня большой стаж всевозможных краж. Тинави подтвердит.
– О да, – без энтузиазма протянула я. – Целых пять, да, Мел? – Я прикинула по числу амулетов Хинхо, учитывая, что первый достался саусберийцу по наследству.
– Целых пять! Ты отличный арифметик, Стражди! – Патологоанатом весело подмигнул.
– Пять – счастливая цифра, – философски отметил Дахху, двумя пальцами почесывающий серенькое брюшко Бурундука.
– Итак, разрабатываем план! У тебя есть пробковая доска? – кивнул мне Полынь и достал из складок хламиды толстую стопочку разноцветных «детективных» наклеек…
И вот возвращаемся в настоящий момент.
– Ну и где носит твоего куратора? – Мелисандр все мрачнел, в противовес постепенно светлеющему небу. Даже уличные фонари уже отключили: дежурный Мастер Иллюминации в Ратуше счел, что день вступил в свои права.
Прошло несколько минут. Мы втроем тихонько перекочевали в арку, разделявшую два корпуса департамента, и теперь переминались возле кряжистой двери с табличкой «Музей Непоправимого».
В ответ на вопрос Мела я только рассеянно пожала плечами, натужно всматриваясь в профиль внутреннего двора. На зубчатую стену медленно выползла фигурка дозорного.
Я тяжело сглотнула. В какой-то момент этот гном увидит своего бессознательного коллегу во-о-о-он там, где я того положила… Надо успеть украсть кровавик! Хорошо хоть, дозорный, как и большинство его сослуживцев, к утру уже совсем обалдел от патрулирования и плелся еле-еле.
– Северный рубильник спрятан в дальней части департамента. – Кадия пробовала успокоить то ли нас, то ли себя. – Наверное, пешком далеко получается. Полынь же не может Прыгнуть – магия вернется только через двадцать минут после отключения защиты.
– Все равно слишком долго. – Мел нервно грыз рукоятку вытащенного не пойми откуда скальпеля.
– Если бы Полынь поймали, весь департамент бы уже на уши встал, – рассудила я.
– Стражди, а твой куратор не мог струхнуть и свинтить?
Я от неожиданности рассмеялась:
– Полынь – струхнуть? Даже не знаю, что тебе на это ответить!
– Тихо! Там кто-то есть! – Кадия вдруг раскинула руки и с силой вжала нас в стену, возле которой мы все отирались.