– Вероятно, она обозналась? – предположила я, подрагивая от холода, и поспешила застегнуть на все пуговицы свое беззаботно распахнутое лоскутное пальто.
Анте кивнул:
– Именно так. Обозналась. Унни чувствует Карла внутри вас. И если в вашем нормальном, материальном состоянии она понимает, что вы другое существо, то в такие пограничные моменты напрочь не видит разницы. И во всеуслышание зовет вас Карлом. Я думаю, вы догадаетесь почему, если немного подумаете.
– Потому что унни путает желаемое и действительное? – буркнула я.
Анте сложил руки на груди и глянул на меня исподлобья:
– Едва ли. Вот что я вам скажу, милая Тинави. До нашего ухода из Мудры Карланон завел себе возлюбленную, срединную девушку – помню ее, как сейчас. А потом ваш прекрасный Карл оказался столь рассеян, что даже не поинтересовался ее судьбой – настоящий герой, не правда ли?
– Эй, у нас не время сплетен! – вспылила Кадия.
– Нет, у нас как раз-таки оно! – огрызнулся Анте. – Потому что, раз уж мы так близки к кромену, вам надо кое-что учесть. В 1147 году Хинхо из Дома Страждущих не только был создателем амулетов. Он был одним из немногих, кто вообще мог открыть купол. Потому что в нем текла кровь Карланона. Крохотная капелька, крохотулечка. И вам, черт бы вас побрал сейчас за ваши выражения лиц, это стоит принять во внимание! Потому как из вашей компании купол сможет открыть только Тинави. Или я. – Анте Давьер медленно оглядел наши вытянувшиеся физиономии. – Считайте, я вас этим предостерег.
– От чего? – удивилась я.
– Кому надо – тот понял, – бросил маньяк, почему-то посмотрев на Мелисандра и Дахху.
Полынь, который впервые не казался мне бледным – на фоне снега-то, – вскинул брови:
– Анте, но если вы утверждаете, что запредельная магия доступна только потомкам хранителей, то как вы объясните феномен Ходящих?
Анте в ответ захохотал, весело забросив голову назад. Все встретили этот бенефис напряженным молчанием.
– Обожаю, когда смертные пытаются найти аргумент против теории – и только подтверждают ее, – отсмеявшись, покачал головой Давьер.
Прищур Полыни из хитрого стал каким-то недобрым. Но и любознательным. Больше любознательным, да, – драка отменялась.
– Я сказал, что запредельная магия доступна только тем, в ком течет кровь хранителей, – высокомерно заявил Анте.
– В чем разница? – подал голос Дахху. Из-за ворота его меховой куртки торчала башка дракоши на длинной розовой шее.
– Вот господин Полынь как раз и есть прекрасный образчик этой самой разницы, – фыркнул маньяк.
Анте снова повернулся к куратору:
– Откуда, по-вашему, у Ходящих запредельные способности?
– Ключ к ним заключен в нашей татуировке. – Полынь оттарабанил привычную, с детских лет заученную формулу и, казалось, задумчиво прислушался к эху собственного голоса, ища в нем новый смысл.
Анте потуже затянул петли рюкзака и кивнул:
– Вот-вот. Только ключ этот – не рисунок, как вам, вероятно, говорили в Пике Волн. Ключ этот в материале. Покажите руку, господин Полынь.
Полынь с трудом задрал толстый рукав пальто. Потом еще полминуты отстегивал браслеты.
– Ну да, – оценивающе пожевал губами Анте, когда нашим взорам явилась Глазница. – Татуировку набивают кровью Рэндома, рисунок лишь усиливает ее чары. Также во время учебы эту кровь вам наверняка тут и там подмешивают по капельке. А она дает ряд удивительных способностей – но до определенной степени. Как только унни – каждый раз – понимает, что ее подло обманули и призвал ее не бог, а всего лишь человечишка с запахом божественной крови, – она уходит на какое-то время. Потом обманывается вновь. Поэтому вы можете применять Умения только в ограниченном количестве. И поэтому становитесь прозрачными, если переусердствуете, – унни по-своему мстит.
Тут уж Полынь сам начал с интересом и, я бы сказала, энтузиазмом разглядывать свою татуировку. Будто в первый раз ее увидел.
– А откуда у них кровь Рэндома? – спросила я.
– Наверное, тоже сюда наведывался. Как и все мы, – Анте пожал плечами. – Оставлял смертным подарки. Не такие живенькие, конечно, как Карланон и Дану…
Я нахмурилась.
– А как жалко, не правда ли? – вдруг протяжно вздохнул Дахху. – Я так надеялся однажды взять у Тинави или у тебя, Анте, пару уроков Карловой магии! Когда все успокоится.
– Если ко мне вернется волшебство благодаря этой малышке, – Анте кивнул на драконью королеву, уже выпущенную на волю и блаженно щурившуюся на снег, – я волью галлон своей крови тебе в вену и научу всему, что знаю. Обещаю.
Дахху просиял.
– Новости у вас горяченькие, конечно! – Мелисандр зябко поежился. – Но я предлагаю все-таки отправиться в путь. Прах знает, что тут с температурой. Где дрыхнут ящеры, кто в курсе?
– Вон там. – Анте указал на сдвоенную вершину соседней горы. – Действительно, пойдемте. Из-за Тинави мне пришлось отпустить телепорт раньше намеченного. Придется прогуляться.
И он потопал вниз по склону, шаг за шагом по колено увязая в снегу.
– А Лиссая кто тащить будет, ушлепок?! – завопила Кадия вслед уходящему хранителю. – Вот зараза, – добавила она, когда тот не обернулся. – Какой-то он особо дерзкий сегодня, хотя с чего бы? Чуйка дурит? Ну ладно, сами справимся.
– Оставь, – покачал головой Полынь. – Идите за ним. Я догоню вас в два Прыжка. Все легче, чем волочь эту глыбу по снегу.
Все ушли.
Мы с Полынью и замороженным Лисом остались.
– Что грустишь-то? – поднял брови куратор, бесстрастно созерцая меня в сугробе.
– Да я не грущу. – Я передернула плечами.
– Н-да? – Левая, проколотая бровь уползла под огромную, не по размеру, фиолетовую шапку, найденную у меня в чулане. И откуда там что берется? Может, там тоже портал? В провинциальную барахолку?
Я щелкнула языком:
– Если честно, я так гордилась своими новоприобретенными умениями! А это, оказывается, всего лишь кровь.
– Забей, Тинави, – отмахнулся Внемлющий и начал примериваться к янтарю с Лиссаем. – Никто из нас не выбирает, что нам дадут при рождении. Если тебе повезло – это точно не повод для грусти.
– Ну… Просто я уже привыкла воспринимать Карлову магию как доказательство того, что нет худа без добра. Она оправдывала мою потерю магии. И подтверждала, что я стою чего-то сама по себе, понимаешь? Что меня есть за что полюбить. И это утешало. А так, получается, энергия просто ищет во мне отражение Карла.
– Понимаю. Но ты и так чего-то стоишь. – Полынь пожал плечами.
Я, прикусив губу, следила за друзьями, которые уже сосредоточенно пилили сосну. Мародеры, м-да. Цель была простой: создать из дерева так называемые «сколозки», то есть деревянные скользкие доски, которые удобно пристегиваются к ногам и служат для быстрого передвижения в горах. Наравне с лыжами они очень популярны в Лилаковых горах на зимних курортах Норшвайша, куда периодически любим ездить мы с Кадией и Дахху (и другие шолоховцы). Правда, Дахху там все больше отмокает в термальных бассейнах, ну да ничего…
Создать сколозки из воздуха было невозможно – только магией обработать материал, так что сосна полегла смертью храбрых.
Один только Теннет упрямо топал через снег пешкодралом.
– Не уверена, что я чего-то стою, Полынь… Потеряла магию по глупости. Обрела новую из-за прихоти генов. Получила работу из-за случайного столкновения с принцем в библиотеке. Подружилась с богом из-за того, что Дахху кинулся его спасать… Я сама ничего не сделала. Я всегда лишь второстепенный участник. Кто-то другой, рассказывая всю эту историю, может вообще забыть упомянуть меня – и будет прав, понимаешь? – Я расстроенно ковыряла снег мыском ботинка.
– Во-первых, хватит ныть! – осадил меня Полынь. – Я вон вообще кровавый реципиент какой-то, и ничего. А во-вторых – да, ты права. Мы все не так велики, как хотелось бы. И что? Разве это нас принижает? Просто делай, что можешь, и делай, во что веришь. И не забудь менять догматы в соответствии с полученным опытом. А главное – прихвати в свое путешествие по жизни пыл и упоение. Это позволит веселиться по максимуму с розданными тебе картами.
– Ого, – опешила я. – Пыл и упоение?
– Ага.
– Полынь, ты меня удивляешь! – Я покачала головой. – Ты что, тоже склонен к философствованиям на досуге?
– Ну нет! – резко воспротивился куратор и расфыркался, как охотничий пес, по ошибке засунувший нос в муку. – Просто пытаюсь говорить с тобой на понятном тебе языке. Сама знаешь: проще подстроиться под человека, чем упорно тащить его в царство собственной логики.
– Вот теперь у тебя даже метафоры в моем стиле! – восхитилась я.
– А у тебя снова до ужаса довольная рожа, малек. Метод подстройки действует, прекрасно. Сама почаще его используй, не забывай. Все, пора идти.
Он одной рукой обхватил янтарь с Лиссаем, другой зацепил меня за воротник пальто и, высмотрев где-то внизу фигурки ребят (одна из них – Мелисандрова – уже кубарем катилась с горы, поднимая тучи снега), прыгнул.
Путешествие к кромену продолжилось в морозной фазе…
Драконий лагерь
Оставь в горах и свет, и тьму, Оставь в горах кровь и судьбу, Оставь в горах свой страх и боль, – Возьми в горах покой.
Прежде чем взобраться на указанный Давьером пик, нам предстояло пересечь котловину межгорья.
Эта часть пути прошла весело – благодаря сколозкам. Бодрое настроение задавали разудало гикающий и то и дело срывающийся вниз Мелисандр; деловитая Йоукли, которая на удивление профессионально держалась на доске; и Кадия, прыгавшая на каждой подворачивающейся кочке.
А вот Дахху так и не приспособился к пухлому внетрассовому снегу. Друг дважды сверзился с доски, чуть не сломав шею и себе, и королеве Бурундук. После этого он потерял интерес к покорению новых гор и предпочел держаться возле Полыни, который одолел весь склон за три Прыжка.