– А хорошо-то как в Скалистых горах! Я бы хотела остаться тут подольше, – замечталась я, пока мы втроем, умостившись на бревне, ждали остальных в извилине горной речушки.
Ледяная вода, пенясь на поворотах, журчала по серым булыжникам долины, хрусталем разбивала пуховую тишину межгорья. Пестрый дятел долбил кору в сосняке, растущем вдоль реки рядами, как расческа. Стукача окружала ни дать ни взять королевская свита: стайка синиц, снегирей и гренадеров перещебетывалась на соседних ветках, воспевая процесс.
– Бойся своих желаний, малек, – буркнуло справа от меня разноцветное пальто, в котором обретался уже невидимый Полынь. – Я больше не могу Прыгать. Силы кончились.
– А почему так быстро? – разочарованно протянул Дахху.
Обычно Полыни хватало на большее количество Умений. Куратор пожал плечами:
– С тремя-то пассажирами и драконом? После недели бессониц, телепорта и кражи гематита? Я бы не назвал это «быстро». – Внемлющий вздохнул. – Мне нужно пару часов, чтобы прийти в себя.
И, сложив заплаточные рукава на груди, шерстяное пальто уточнило:
– Пару лежачих часов, – после чего решительным взмахом прогнал нас с Дахху с бревна.
Меж тем со стороны склона раздался дикий вопль. Секунду спустя в серебристую сосну перед нами с громким хрупом вмазался Мелисандр Кес. Сколозка под ним не то что треснула – рассыпалась в щепу.
– Ты жив? – сочувственно взвыл Дахху, глядя, как Мел выкапывается из сугроба.
– А что, ты уже надеешься мой медицинский набор прибрать? Не бывать такому! – прокряхтел саусбериец, ковыляя по направлению к нам. – Зато я первый приехал. Так ведь?
– Первый, первый, – подтвердила я. И на всякий случай попросила унни «ощупать» авантюриста: не сломал себе чего-нибудь?
Энергия бытия откликнулась мгновенно. Сегодня она была какой-то подозрительно покладистой: так и рвалась помочь. То ли у нас наметился резкий прогресс в отношениях, то ли унни извиняется за «накладочку» с телепортом.
Так или иначе, из-за симпатии энергии я чувствовала себя великолепно. Одновременно легко, и лукаво, и ликующе – казалось, весь мир для меня одной… Как же хорошо, когда «ловишь ритм Вселенной»! А может, во всем виноват горный воздух, прах его разберет.
Через несколько минут к нам присоединились остальные.
– Никаких двух часов отдыха! – зашипел Анте Давьер, пиная бревно с Полынью. – Еще чего вздумали!
– Ну и волоките принца сами, – огрызнулось пальто, не шевелясь. От пальто жутко воняло мокрой землей и червяками.
Я цокнула языком, покопалась в рюкзаке и протянула Полыни целую когорту пузатых пузырьков с его любимым средством от кашля. Пока Ловчий-невидимка булькал ими, мы все подавленно косились на замороженного Лиссая. Волочь его не хотелось… Еще разобьем, не дай небо!
Маньяк повернулся ко мне.
– Тинави, тогда ваш выход, – сказал Анте очень мрачно. И однозначно ткнул пальцем в сторону искомой горы.
Я моргнула: поле зрения на мгновение перекрыли заиндевевшие ресницы.
– Вы хотите, чтобы я Прыгнула?
– Да.
– Помнится, у вас были плохие мысли на этот счет?.. Расщепление и все такое? – протянула я.
Лицо Анте Давьера оставалось непроницаемым.
– Я сам хозяин моим мыслям. Сегодня новый день, и я решил сменить их. Я быстро адаптируюсь, – неприязненно заявил он.
Я замешкалась, пытаясь взять в толк, с чего это мы опять на штыках. Вроде только-только нашли общий язык?
– Ну… Прыгаем так Прыгаем. – Я пожала плечами. – Ребята, подъем!
– Эй, дитя богов, может, тебе как-то размяться для начала? – обеспокоился Мелисандр, отнюдь не вдохновившись словом «расщепление». – Поскачи сама туда-сюда, взбодрись – а там уже и нас прихватишь?
– Все будет хорошо, Мел, – твердо сказала я, потерла друг о друга ладони, согреваясь, и обняла замороженного принца.
Ребята забурчали, решая, как бы им всем за меня уцепиться, чтоб каждому досталось по кусочку, да побольше, понадежнее. Чувствуя себя дегустационной стойкой в популярном шолоховском магазине «Чудо сыровара», я зевнула:
– Ну а если что, помрем все вместе и за благое дело! И портал заодно уничтожим, мир от Зверя спасем.
У всей моей бравой команды будто разом зубы свело – так их перекосило.
– Да, это ты утешила, конечно! – вздохнула Кад, но пальцы не разжала. – Ну, дерзай!
Я улыбнулась и Прыгнула.
Результат превзошел ожидания.
– Йоу, ничего себе ты расстояние покрыла! – Андрис удивленно поправила свои очки на макушке. Остальные одобрительно загудели. Только Полынь промолчал. Кажется, слегка приревновал, ибо мы сразу оказались на вершине нужной горы. На эдаком утесе, выпирающем полукругом. Он напоминал скорее искусственную столичную смотровую площадку, нежели природное образование. С одной стороны утес был окружен острыми пиками скал, как забором, с другой обрывался сногсшибательными видами.
Дахху подошел к краю и вытащил из-за пазухи Бурундука. Посадив дракошу на ладонь, он кивком привлек ее внимание к простирающейся внизу горной долине:
– Смотри, Бурундук! Это все – твое.
– Кря, – отнюдь не по-царски сказала Бурундук.
Горы лежали под нами, угловатые, объемные, воздушные, будто бумажные фигурки, сложенные рукой мастера. Белые хлопья облаков, разметанные непокорным северным ветром, цеплялись за острые вершины и легонько подрагивали на них, как огромные сахарные бабочки. Солнце играло по всей долине, заставляя снег нестерпимо блестеть. Прищурившись, я увидела, что лучи преломляются в вышине: пробиваясь сквозь некую призрачную преграду, ломаются, меняя угол наклона.
– Это вот это купол над драконами? – Я указала Анте на едва уловимый эффект.
– Да, – кивнул тот. – Как видите, мы уже под ним.
– А его-то мы как разбивать будем, чтобы до моря добраться? – полюбопытствовал Мелисандр.
– Его разбивать не придется. Выйти через него может кто угодно. Он запрещает только вход.
– А ты откуда-с-с знаешь-с-с-с? – спросил очень подозрительный, сильно шепелявый голос из-за наших спин.
Мы все дружно подпрыгнули, вызвав тем самым небольшую лавину. Но нам было все равно, ибо мы обернулись и увидели говорившего.
– Грек твою налево… – Кадия едва слышно рискнула выразить общую эмоцию.
Я ограничилась тем, что тяжело сглотнула и вытаращила глаза. Дахху успел спрятать королеву Бурундук под куртку и теперь прижимал руки к сердцу так отчаянно, что я испугалась, что у него инфаркт. Полынь и Андрис синхронно – обвинительно, в стиле Иноземного ведомства, – сложили руки на груди, а Мелисандр со вкусом присвистнул.
– Я много чего знаю, Петр, – высокомерно ответил Анте Давьер.
В отличие от нас, он обернулся только сейчас. До этого маньяк с небывалым интересом следил за ходом лавины, которая быстро переросла в большую, очень даже большую, с грохотом заволакивающую межгорье слоями сходящего снега. Мне казалось, я со своего места чувствую, как быстро и взволнованно бьется Теннетово сердце.
– Тебе извес-с-стно мое имя-я-я? – озадаченно протянул Петр.
И высунулся чуть дальше из-за частокола скал, окружавших наше плато.
– Равно как и тебе – мое, – развеселился Анте, и, кажется, я впервые засекла на его лице чистосердечную улыбку.
– Как та-а-ак-с-с-с? – Петр наклонил удлиненную башку и чуть не сбил стоящую на краю обрыва фигуру Лиссая.
Охнув, я метнулась туда и на всякий случай больше не отходила от своего несчастного принца.
Дракон – а Петр был именно драконом – проводил меня задумчивым взглядом. Он моргнул, и я с легким оцепенением увидела, как прозрачная вуаль – третье веко – затягивает и снова обнажает сплошной зрачок ящера, слева направо, вслед за веками обычными. Глаз дракона был размером с мою голову. А голова дракона – с письменный стол. Сам дракон – неизвестно, ибо туловище его, чешуйчатое, переливающееся всеми цветами лилового, скрывалось за ближайшей скалой. К нам же – на разведку – была выпущена лишь голова на длинной гибкой шее, усыпанной костяными иголками.
– Петр-Петр… – наигранно сокрушался Анте Давьер.
Мы все удивленно косились на него. Даже с большой натяжкой его нельзя было назвать «легким» человеком (и это если забыть о его преступлениях): обычно рядом с Анте неприятно находиться, он будто высасывает из тебя силы и настроение.
Но сейчас – сейчас он казался вполне очаровательным.
– А говорят, у драконов хорошая память!
– Не понимаю-с-с-с! – раздраженно прищурился Петр.
Где-то там, за скалой, мы услышали удар. В воздух взметнулась белая крошка – кажется, ящер хвостом стукнул о снежный наст, как недовольный кот.
В долину межгорья побежала еще лавина…
Анте проследил за ней взглядом, вздохнул и перешел на какой-то незнакомый нам язык. Глаза дракона расширились.
– О?! – сказал он, и теплое его дыхание на этом звуке разом согрело всю нашу маленькую экспедицию.
– Да, – с жаром сказал Анте и снова пустился в объяснения.
– О… – Дракон сокрушенно покачал головой из стороны в сторону, и я еще крепче обхватила Лиссая.
– Ты дальше послушай! – пылко возразил Анте и начал, судя по интонациям, рассказывать анекдот.
Это он, конечно, маханул.
Смех дракона мы пережили еле-еле. Только сбившись крепкой кучкой и склонившись до самой земли, как прибитый ветром озерный камыш, мы удержались на ногах, а не бесславно улетели на дно ущелья…
Тут Анте понял, что надо сворачиваться.
– Петр, проводи нас в лагерь. У нас подарок, который придется драконам по вкусу, – сказал он.
– Хорошо-с-с-с… – Дракон затрепетал смешными ушами и втянул голову куда-то за скалу. – Пойдемтес-с-с…
Подталкиваемые взглядом Анте Давьера, мы дружно засеменили по огромной борозде, оставленной в снегу драконьей шеей.
– Петр – мой старый друг, – объяснил Анте. – Но он еще не видел меня с этим лицом. Поэтому не узнал сразу.
– А что вы ему сказали? – поинтересовалась я. – Ему как вообще – нормально, что тут чужаки расхаживают по долине?