– Петр – весьма добрый дракон. А еще, будучи Привратником, он единственный, кто не спит. Бодрствует уже тысячу лет – с тех пор, как погибла прежняя самка. Оберегает остальных. Поэтому он рад компании, даже, скажем так, несанкционированной.
– А остальные драконы столь же милы? – подозрительно уточнила я.
Анте сделал вид, что не услышал вопроса.
Какой-то плохой знак.
Когда мы пришли в драконий лагерь, оказалось, что Петр был очень маленьким драконом. Крохотулечкой прям, коротышкой. Остальные его сородичи выглядели настолько монументально, что даже обычно сдержанная Андрис Йоукли разинула рот.
Петр, стуча о лед хвостом, поднимал тучи снежной пыли и выводил странные, рычаще-молящие рулады.
От его зова ледяные холмы вокруг начали мелко подрагивать. Потом – с лязгом и скрежетом шевелиться. Морозные панцири на них стали трескаться, и вот уже пейзаж претерпел значительные изменения…
Драконы, все как один спавшие в позах сдобных улиток с изюмом, неохотно разворачивались, ворча, зевая, хрипя, сталкиваясь чешуйчатыми боками и создавая такой шум и гам, что, проори я даже во весь голос что-нибудь жутко секретное, тайну мою никто не услышал бы.
Ящеры очнулись и сразу же взмыли в воздух. Мы с удивлением поняли, что стоим на неожиданно плоской, раскатывающейся вдаль, будто блинчик, вершине горы. Снег уже не блестел, правда, драконы перекрыли нам солнце. Мы стояли в глубокой тени.
Петр задрал шипастую башку к двум десяткам своих подопечных и неспешно заговорил:
– Значит-с-с-с, так-с-с-с…. Это – люди-с-с-с…
– Люди-с? Люди-с? Кто-с? Зачем-с? Как-с? Почему-с? Откуда-с? – заволновались драконы и еще энергичнее забили крыльями.
Один из них – мелкий, желтенький, слабенько дыхнул огнем:
– Убить-с!
И, не успела я побледнеть от такого предложения, как привратник Петр снова негодующе забил хвостом о землю:
– Никаких убить-с-с-с! Поганцы-с-с-с молодые-с-с-с!
– Juventus est crudelissimum… – вздохнул Анте Давьер.
– Sic et simpliciter! – согласился Петр, скосив глаза к стоявшему подле него дружку-хранителю.
А потом пустился в объяснения для сородичей, ревя и хрипя так громко, что, боюсь, если бы не купол вокруг долины, нас бы услышали в каждом из северных государств:
– Значит, так-с! Это друзья! С ними Теннет-с! Вот этот-с, – и Петр когтистой лапой указал на маньяка.
Маньяк вежливо помахал.
– Теннет-с? – заволновались драконы. – А почему так плохо выглядит-с? А где подтяжки-с?
– А ну молчать-с-с! – возмутился Петр и снова перемолвился с Давьером парой слов на таинственном языке.
Они тихонько посмеялись. Ну то есть Анте тихонько, а дракон – вполне так громогласно.
– Что-с? Что-с? – захлопали крыльями другие ящеры.
Теннет повторил им сказанное, после чего, казалось, расхохоталось само небо.
Кадия, прижавшаяся ко мне по правому флангу, со стоном закатила глаза:
– Ну что это за цирк, а!
– А тебе не страшно? – шепотом спросил ее Дахху, стоявший слева.
– Как можно бояться тех, кто бесконечно ржет и шепелявит? – здраво возразила подружка.
– О, сразу видно, ты ни разу не имела дел с племенем Гогочущих Гиен! – встряла Андрис.
– Я бы скорее призрака-хохотуна вспомнил, – фыркнул невидимый Полынь.
– А я – мою бабку Габи. И ржала, и шепелявила, а как скалку из ящика вытаскивала – так весь клан Кесов под кроватями прятался. – Мелисандр тоже вставил свой медяк в беседу.
– А что, семьи в Саусборне объединяются в кланы? – заинтересовался Дахху.
– Планируешь новую главу «Доронаха»? – усмехнулась я.
Как-то так вот незаметно мы с ребятами сгрудились еще ближе друг к дружке и начали, слово за слово, болтать о своем. А где-то в высоте парили, ржали, шипели драконы, бурно реагирующие на каждую реплику весельчака Теннета…
Наконец, в наш уютный междусобойчик змеей ввинтился Анте Давьер.
– Дахху, идемте за мной! – не переставая улыбаться, обратился он к другу.
– Зачем? – жалобно спросил Смеющийся, которого, судя по всему, ящеры не слишком-то прельщали.
Но Анте уже безапелляционно выталкивал его по направлению к привратнику Петру.
– Итак! – провозгласил хранитель.
Драконы тяжело поплюхались на снег. Каждый раз гору потряхивало, и все мы явственно улучшили навык сохранять равновесие.
– Всегда приятно встретить старых друзей, – слегка поклонился Анте. – Но мы к вам по делу. У нас есть подарок, бесценный подарок.
– Ты других и не даришьс-с-с, – льстиво влез Петр.
– Но за этот подарок нам придется попросить у вас услугу. Неприятную – буду честен. Но в сравнении – ерунда.
– Что за подарок-с-с-с-? – Драконы заморгали часто-часто, и я с легкой долей удивления поняла, что они так жеманятся и вроде кокетничают.
– Дахху, пожалуйста, – кивнул маньяк.
Дахху явно не пребывал в восторге от того, что двадцать пар ящериных глаз пристально уставились на него. Но все же дрожащими руками расстегнул куртку и, поколебавшись, вытащил из-за пазухи розовенькую, все еще слеповатенькую, умилительную королеву Бурундук.
– Подними ее, – громким шепотом попросил Теннет.
– Что? – не понял Дахху.
– Подними. На вытянутых руках.
Дахху так и сделал.
Что, впрочем, было необязательно: со всех сторон и так уже доносились сдавленные рыки восторга, замешанные на неверии. Драконы узнали свою повелительницу. Даже в том младенческо-цыпленковом состоянии, что, казалось, легче принять ее за ужин, нежели за могущественное древнее существо…
Я опущу детали того, как странно и дико плачут драконы.
Как учится летать крошка Бурундук, как Дахху, сначала чуть было не лишившийся чувств, в итоге залезает на спину Петра и даже с честью (то есть без визга) выдерживает краткий круг почета над поляной. Как наша горстка случайных гостей ютится в центре плато, отчаянно пытаясь изобразить из себя сугробы. Что удается все успешнее – ибо с неба валит снег, и каждая снежинка крупнее и махровее предыдущей.
Но, конечно, кто-то должен был испортить час всеобщего ликования. И, пораскинув мозгами, эту роль на себя взяла я.
– Дорогие драконы! – закричала я, приставив руки рупором ко рту.
Когда ящеры с неохотой, но обратили на меня внимание, я демонстративно постучала кулаком по замороженному принцу Лиссаю:
– Как сказал маньяк… то есть ваш друг Теннет, нам придется попросить у вас кое-что взамен.
– Дерзко-с-с! Нагло-с! Нехорошо-с!
– Я предупреждал об этом, друзья. – Анте поднял вверх руки с раскрытыми ладонями.
Драконы нахмурились еще сильнее. Дахху, так и сидевший между двумя шипами на шее привратника Петра, в волнении посмотрел на нас.
– Кря! – сказала Бурундук у него на руках.
Драконы массово умилились.
– Что хотите-с-с? – смягчившись, пророкотали они.
Мы с Анте переглянулись. Он вежливо наклонил голову, уступая мне честь объявления цены.
Вот зараза. Не хочет быть буревестником.
– Нам нужно драконье яйцо. Для того, чтобы мы открыли дверь в кромене, встретились с Карланоном и с его помощью спасли мир от Зверя! – на одном дыхании отбарабанила я, подспудно ожидая, что в любой момент меня могут превратить в раскаленную головешку.
Как и следовало ожидать, драконы не слишком вдохновились идеей. Но, во всяком случае, мне не пришлось дальше с ними общаться. Возмущенные просьбой до глубины души, они с негодованием обратились к Анте. Бывший хранитель вступил с ящерами в долгие переговоры, то и дело накалявшиеся до безобразия.
И лишь только «кря» Бурундука, раз от раза становившееся все увереннее, иногда сбавляло градус спора.
– Увы, они категорически против отдать яйцо, – вздохнул Анте полчаса спустя.
– Но мы же вернули Бурундука! – возмутилась Кад.
– Вы же сказали, что они согласятся на сделку! – подхватила я.
– Йоу, девочки, ну дайте ему договорить-то. – Андрис первая заметила в глазах маньяка лукавый блеск.
Мы послушно заткнулись.
– Зато драконы могут сами закрыть портал внутри Лиссая, – закончил Анте. – Как ни странно, это входит в перечень их способностей. Открывать порталы они не могут – это только в нашем ведении. А вот закрывать – да. Фактически закрытие портала связано не столько с работой над унни, сколько с работой над материей бромой… А она, как известно, в компетенции драконов.
– То есть, – я расширила глаза, – нам не придется открывать купол? Выходить во внешний мир? Встречаться с Карлом?
– Не придется, – подтвердил маньяк. – Просто дождемся, пока принц оттает после моего заклинания – и все.
Я облегченно выдохнула.
– Не согласен! – вдруг воспротивился Мелисандр Кес. – Я считаю, надо действовать по плану! Надо открыть кромен, раз собрались!
Мы все удивленно на него воззрились.
– Зачем? – Полынь вздернул одну бровь.
Он уже восстановился до той стадии, что снова был виден. Мелисандр замешкался на мгновение.
– Потому что кромен надо открыть, – как-то глупо, но очень уверенно аргументировал он.
– Да нет, уже не надо, – бесстрастно возразил куратор и ловко поймал взгляд Мелисандра.
– А я считаю, и господин Дахху со мной согласится, что… – начал было Кес, но, убедившись, что идея не находит одобрения, а Дахху рядом нет, осекся.
Нахмурился и упрямо замкнулся в себе.
– Мел, ты чего? – спросила я.
Он отмахнулся и не ответил.
Со стороны драконов неожиданно послышался возмущенный крик Смеющегося:
– Петр, небо голубое, да ведь вы ей так шею свернете! Ну как можно так грубо обращаться с новорожденными! Ах… Ой… Простите, простите, я не хотел вас обидеть…
– Так, пора его оттуда вытаскивать! – Я решительно встала.
Ребята согласились.
Когда на горный хребет опустилась ночь – чернично-бархатная, хрустальная, – драконы организовали для нас вполне уютную стоянку.