И вот я лежу лицом вниз.
Не худшая поза, в принципе: я частенько так сплю. Правда, уткнувшись в подушку, а не в мерзлую землю нагорья.
Все тот же пронзительный голос вел надо мной подсчеты:
– Этого спасли, эту спасли, этого спасли! Хотя, ей-богу, последнего – зря!
Я со стоном перевернулась на спину и… Ох, небеса всемогущие.
Это еще кто такой?
Чужак с карточными ногтями был неприлично юн – смазливый красавчик лет эдак семнадцати. При этом волосы у него были настолько белые, что казались даже седыми. Косая челка закрывала правый глаз незнакомца, а левый лукаво прятался в тени широкополой дамской шляпы.
Чужак стоял, задорно уперев руки в бока. Его нога в кожаной туфле давила на лопатки бессознательного Теннета – теперь почему-то связанного и с кляпом во рту. Рядом валялся Мелисандр Кес, тоже в обмороке.
Над затылком юноши нимбом сияла луна.
Я постаралась собрать мысли в кучу и огляделась. Мы Прыгнули не так уж далеко: просто вверх по склону. Теперь драконы бесновались под нами – они не заметили, что воры исчезли из-под прицела огней. Ящеры выпускали пламя один за другим, строго по очереди. Театральная слаженность их действий вызвала у меня странное чувство: будто я сижу на балконе шолоховской оперы в Ночь Огней, на сцене дают спектакль о падении Мудры, и…
И все это, конечно, не взаправду.
Не могла ведь я действительно противостоять драконьему пламени?
– Какая же ты эгоцентричная! – Чужак визгливо расхохотался.
Я снова посмотрела на него. Голова моя была будто ватой набита. Юноша игриво помахал мне.
– Откуда ты взялся? – хрипло выдохнула я.
– Твои идеи, лапушка? – Он поправил шляпу и подмигнул.
Чужак был невысок – метр семьдесят, не больше. Шерстяные темные бриджи, крахмальная рубашка и жилет, перчатки без пальцев и высокие гетры в ромбик – в сочетании все с той же беззаботно-южной шляпой – порождали странный диссонанс. То ли ученик частной школы, то ли манерный хлыщ из Чрева Шолоха.
Глаза у незнакомца были лиловые, густо подведенные черным. Да еще и вниз от них сбегали вертикальные линии, нарисованные тушью, – будто две дорожки от слез. Нос – шаловливо вздернутый. Кожа бледная, но не как от болезни, а «по-знатному».
– Ты из Внешнего мира? – спросила я.
– С таким-то маникюром?! – воскликнул чужак и демонстративно расставил пальцы. Да уж, длина ногтей и впрямь была устрашающей…
Чужак хохотнул, сипло ахнул – я испугалась – и начал остервенело грызть ногти, совершенно позабыв обо всем остальном.
– Откуда я знаю, какой у вас там маникюр принят? – бросила я растерянно.
Он мгновенно оторвался от ногтей, обиженно топнул ногой:
– Да я не из Внешнего мира! Я был в самом кромене, внутри кромена! Не тупи!
– Как можно быть внутри кромена? Это ж стена?
– Вот именно! Очень хреново мне там было! Я там застрял! А твои друзья меня спасли. Ну эти двое. Ме-э-э-эл, – незнакомец вдруг высоко заблеял на манер овечки.
Я отшатнулась.
– И Дахху – ху-ху! – Чужак жеманно прищурился.
Потом он со вздохом поднял ногу с Теннета и просто-напросто сел на него. Юноша меланхолично подпер щеку рукой и, зевнув, залюбовался драконами внизу.
Его эксцентричность воистину поражала. Но меня волновало другое. Где Полынь и Дахху? Что с Андрис и Кадией?
Прикидывая план действий, я продолжила диалог.
– Хорошо, значит, Чтение моих друзей – твоих рук дело. Вернее, хорошего мало, но… Предположим. Отложим твою историю на потом. Раз ты такой сильный – пожалуйста, помоги мне найти друзей. Хотя нет. Лучше подожди здесь – я скоро вернусь…
Но чужак закатил глаза, подскочил и схватил меня за руку, мешая уйти или Прыгнуть.
– Я разочарован! В Пике Волн ты вздыхала, что я твой любимый герой, участник подростковых фантазий. А теперь – такая унылая встреча! Ах, женщины! Коварство ваше неисповедимо! Или, погоди-погоди, как там Уилл говорил? О, женщины, вам имя – вероломство… Точно! Тебя зовут Мисс Вероломство, а не Мисс Самоуверенность, да? Я ошибся. Прошу прощения!
– Меня зовут Тинави, – машинально поправила я.
– А то я не знаю! – Незнакомец хихикнул, потом вдруг зарычал, наклонился и укусил меня за рваную мочку уха.
Я отпрянула. Прах.
Да он законченный…
– Псих? Нет, я просто без комплексов! Скажи, скажи мое имя! Я так давно его не слышал! – законючил юноша. Из грудного кармана его жилета высунулся нож – сам по себе, как любопытная собачонка.
Я отступила назад, осторожно подняла ладони: универсальный знак примирения. Чувствуя себя полной идиоткой, я неуверенно сказала:
– Рэндом?
– Да! О-БО-ЖА-Ю! – Чужак зааплодировал. Нож спрятался.
После каждого хлопка из его ладоней вылетали иллюзорные кролики с крылышками. Они взмывали ввысь и тихонько таяли, удивленно таращась кругом.
А посмотреть было на что.
На западе всполохи пламени раскрасили кромен в цвета заката. Языки огня плясали у подножия купола, и этот алеющий танец отражался дважды: и в нашем море – и в дальнем море. Зеркало двух миров во тьме колдовской ночи.
Но между тем на востоке уже занимался рассвет. Легче легкого, желтовато-пушистые перья выпростались из-за каменного хребта и неловко, пока сиротливо протягивали тонкие пальцы по направлению к нам. Через несколько минут они окрепнут, перевалят через хребет – и встреча двух пожаров воссияет над горами.
Верно оценив свои шансы, луна за спиной у Рэндома медленно, уступчиво поблекла…
Зато воздух рядом с юношей стремительно загустел.
Из пустоты появился Полынь. За него держались Дахху, Кадия и Андрис. Обе девушки были с ног до головы покрыты тонким слоем пепла. Кад вдобавок сжимала в объятиях принца Лиссая, подтаявшего, будто мороженое.
– Вы живы! – ахнул Дахху и в молитвенном жесте коснулся лба – очень редкий с ним случай. Кад выдохнула и улыбнулась. Андрис серьезно кивнула.
А вот Полынь что-то не спешил радоваться.
С непроницаемым лицом он швырнул в меня мою же варежку. Это напоминало скорее вызов на дуэль, нежели теплое ликование.
– О, смотрите, кворум мы собрали! – Назвавшийся Рэндомом весело потер руки. – Вот только на демократию мне с высокой колокольни, хи-хи.
Все посмотрели на него с глобальным непониманием.
Вдруг очнулся Теннет.
– Расфяфите меня! – невнятно попросил маньяк. Кляп во рту мешал его дикции.
– Еще чего! – Рэндом вскочил, перевернул брата и наклонился над ним с широченной улыбкой. – Не-не, дамочка, ты не трогай! – зарычал он на Кадию, которая уверенно опустилась рядом с Анте и начала развязывать бечеву.
Кадия фыркнула:
– Приказов от малолеток не слушаю.
– Жаль! – Рэндом прищелкнул пальцами, и… Без каких-либо предисловий подруга вдруг стала ледяной статуей.
Я даже не успела это осознать в полной мере, а Полынь уже занес руку для пощечины чужаку – и сам мгновенно обернулся скульптурой.
– Прах, – неверяще пробормотала Андрис Йоукли.
– Н-н-но… – промямлил Дахху, но Ищейка схватила его за руку и сжала: «Молчи!»
Рэндом в ярости поджал губы и обвел нас троих колючим лиловым взглядом. Мы замерли, не дыша, как перед бешеной гадюкой.
Я мучительно соображала: мне хватит унни для того, чтобы вступить в бой с настоящим хранителем, хранителем в полной силе? Ой, вряд ли. Особенно после антидраконьего щита.
– Не раздрафайте еффо! – Серия «просьбы от Теннета» получила свое логическое продолжение.
– Это обратимое заклинание, – холодно сказал Рэндом.
Мы не шевелились… Мелисандр так и лежал без сознания.
Вдруг ненормальный хранитель снова расхохотался – тепло так, улыбчиво. Он дружески хлопнул Дахху по плечу, приобнял Андрис и весело защебетал:
– Чтоб вы понимали – так, на всякий случай, – блондин вскинул брови, – я вижу мысли всех вас. Прямо сейчас. Не думайте меня обмануть. Вот ты, – он ткнул пальцем в грудь Дахху, – очень хочешь смыться куда подальше, преимущественно от стыда из-за участия в моих планах. Но для начала надеешься разморозить красоточку; если потребуется, поцелуем любви, а-ха-ха, ну и сказочки у вас тут детям рассказывают, логики ноль. Хотя… Может, я эту историю и придумал? Не помню. Ах, старость!
Рэндом перевел указательный палец на Андрис:
– А ты вот думаешь: по какому же принципу Отец создавал хранителей, ха, раз мы такие… плохие на деле – я позволил себе цензуру, сама понимаешь. Благодари меня, в ноги кланяйся, а то все узнают твой помоечный вокабуляр как он есть, фу-фу-фу, советую мыть рот с мылом! Рекомендую лимонное. Тем более тебе надо отмыться от сажи! Это очень забавно, милашка, что драконы сначала попытались сжечь вас с подружкой, обнаружив кражу яйца-то. И очень удачно, что вы сиганули в горную расщелину. Странно, что ноги не переломали. Может, это я вам удачи подкинул? А? А?! И вот этого не разбили даже! – Джокер щелкнул пальцами по застывшему Лису.
– Ты, – Рэндом стремительно повернулся к лежащему Кесу, – давно уж в сознании. И думаешь меня пристукнуть за то, что я всю весну развлекался с твоим мозгом незаметно для тебя. Не советую, впрочем. Я все в-и-и-ижу.
На этих словах Мелисандр открыл глаза.
Блондин безмятежно продолжил свой бенефис, улыбаясь Теннету:
– Ну а ты, братец, предстанешь перед судом. Ох, поверь, я найду способ сделать так, чтобы тебе досталось по заслугам.
Рэндом мигнул, как мигает испорченная маг-сфера, и очутился на коленях подле связанного Анте. Он с точностью отразил позу Кадии, скульптурно замершей по другую сторону. Эдакий праздник симметричности.
– Брати-и-и-ишка… – ласково прошептал Рэндом, перебирая темные волосы молчащего Теннета.
Нож для резки бумаг снова выпрыгнул из кармашка в жилете юноши. Чужак схватил его. Облизал губы и занес лезвие над Анте.
Дахху дернулся вперед, но Андрис удержала друга. Я стояла спокойно.
«…Мы вшестером вообще не можем противодействовать друг другу с помощью магии. Или оружия», – вспомнились мне слова Карла. Так что уж кому-кому, а брату Рэндом не угроза.