Веснушки на щеках, носу и лбу принца набирали краску, будто деревья ошши разгорались после долгой зимы. Обветренные губы дрогнули в улыбке.
Но лицо Его Высочества тотчас вытянулось:
– А почему вок-к-круг зима?
– Ой, Лис… – Я сокрушенно покачала головой, не спеша отвечать на поставленный вопрос.
Сердце колотилось как бешеное. Только вот почему-то не от радости.
Что-то тяжелое камнем тащило меня на дно отчаяния.
Где-то позади нас с принцем и Карлом я услышала тихую невнятную ругань и быстрые скрипящие шаги по снегу.
Но я не обернулась: все мое внимание было приковано к черной дырке в груди принца, видимой в разрезе пижамы (вернее, разрыве – это Анте Давьер, если помните, на днях спонтанно поиграл в королевского портного). Дырка была несколько сантиметров диаметром. Из нее уже вовсю ползли насекомые – реальные, гибридные и привиденческие.
Карл, тихий и сосредоточенный, ткнул в дыру пальцами. Хранитель погрузил их внутрь портала на две фаланги, – и только тогда Лиссай опустил голову и с легким изумлением увидел перед собой лохматого мальчишку. До этого Карланон не попадал в поле зрения задиравшего подбородок, каланчеобразного Высочества.
– О? Здравствуйте, а мы знаккомы? – вежливо спросил Лиссай, озадаченный такой непотребщиной.
Я нервно хихикнула, задыхаясь от отчаяния, поглотившего меня уже целиком.
Шаги сзади превратились в бег.
– Стоп! СТОЙТЕ! КАРЛ! ТЫ ЗАБЫЛ ПРО ВРЕМЯ! НЕ НАДО! – Панический голос, принадлежавший Теннету, захлебывался истерикой не меньше, чем я.
Плохо.
Чертовски плохо.
Во рту у меня мгновенно пересохло.
– Карл? Про какое время ты забыл? – промямлила я, глядя на то, как хранитель удивленно созерцает собственные пальцы в груди принца, кишмя кишевшей насекомыми.
Это было очень нехорошее удивление.
– К-к-карл? – с некоей дворцовой интонацией повторил за мной Лис, явно пребывающий в замешательстве.
Мальчик открыл рот, чтобы ответить нам – губы у него тряслись отнюдь не по-божественному, – но слов его мы так и не услышали.
Потому что Теннет вновь заорал, а портал в груди принца – взорвался.
Исполин
Мы немногое знаем о нашем Отце. Само его существование – под сомнением, ведь его никто не видел. Но есть два высших правила, которые нельзя нарушать. Во-первых, людям нельзя убивать богов. Во-вторых, богам нельзя оживлять людей. Расплата приходит мгновенно.
Как будто в комиксе, нарисованном постранично, я наблюдала за взрывом портала.
Вот черная дыра плеснула жидкой грязью в Карлово лицо – и Карл упал навзничь. Вот лопнули края портала, раскинулись вокруг рыбацкой сетью. Вот темнота, и мрак, и жуть сожрали пастью ребра принца, шею принца, улыбку принца… Всю тоненькую принцеву фигуру – из центра вовне, как раскрывается цветок.
Врата в сосущую каверну Хаоса распахнулись перед нами – там, где еще мгновение назад стоял Лиссай. Из врат на снег посыпались Звериные приспешники – как черный и хитинный водопад.
Вторжение началось.
– Карл! – Подбежавший Теннет упал на колени перед братом. – Лечись! Ты слышишь меня?! Лечись, идиот!
Руки и лицо мальчика заволокло ворочающейся мглой. Она тихо урчала, будто поедая бога. Карл не шевелился, и Теннет бил его кулаками в грудь, тряс за плечи, продолжал неистово орать.
Я стояла, оцепенев.
Не столько в ужасе перед явлением невыносимого провала в Небытие (он вихрился тьмой и сыпал приспешниками), не столько даже перед ранами Карла, полученными из-за взрыва, сколько перед тихим фактом: Лиса больше нет.
Больше. Нет.
Как быстро все случилось…
Мысль об этом пронзила меня насквозь, от макушки до пяток. Ввернулась раскаленным кинжалом в самое нутро. Отменила прошлое, настоящее, будущее. Не может быть. Такого не может быть. Это нечестно. Этому не место в моей истории.
Мимо меня нескончаемым полотном бежали жуки, вываливающиеся из портала. Из-за них уже не видно было снега под ногами.
– Молодец, Карл, молодец! Продолжай! – подбадривал Теннет, ставший еще одним островком в черноте бегущей темноты.
Тело Карла подернулось блистающим алым туманом энергии: это унни лечила хранителя. Теннет подхватил брата под мышки и поволок подальше от Врат Хаоса.
Возле меня материализовался Рэндом.
– А-а-а-ай-ай-ай! – заголосил джокер, увидев портал.
Он сорвал шляпу, кинул ее во Врата. Шляпа, многократно выросшая в размерах, ненадолго закрыла собою дыру в царство Зверя: так штора вдруг затыкает окно, надуваясь в нем парусом в ветреный день.
Рэндом начинал плести боевые заклятья.
Я все еще была не в силах шевельнуться…
Вдруг что-то обожгло мою ладонь. Я опустила взгляд. Сквозь пелену слез я увидела маленькую искорку, которая тыкалась в мои пальцы, как слепой щенок.
– Лиссай?.. – выдавила я, поднимая руку к лицу.
Искра запрыгала и замерцала, будто бы ластясь. Она отнюдь не спешила гаснуть, ошарашенная внезапным исчезновением своего тела. Искра не соглашалась с правилами игры.
– Держись подле меня, – сбиваясь на рыдания, попросила я искорку, трепетавшую под пальцами, как бабочка. – Держись, Лис. Не уходи. Ты… Ты понимаешь?
Огонек в ладони возбужденно зарябил. И вдруг, просочившись сквозь мой неплотно сжатый кулак, скользнул мне в ложбинку на шее, меж ключицами.
Смерть смертью, а принцу хочется уюта.
Вокруг меж тем уже развернулся полнейший и масштабнейший дурдом.
Разрастающийся портал сожрал шляпу Рэндома – и путь для Хаоса снова оказался открыт. С той стороны полезли твари, бывшие куда больше тараканов… Рэндом отбивался от них в одиночку, одной рукой швыряя заточенные карты на манер ножей, другой – вычерчивая стрелы заклинаний.
Этот бог не интересовал тварей – та же история, что и в Лазарете, – они стремились вперед, только вперед, к «похвальному» освоению нового мира…
Небо над плато затянуло снежной крошкой – это повзлетали драконы, рычащие и воющие во тьме, плюющие пламенем в крупных Звериных приспешников. Вдалеке от нас, все еще у костра, группой сбились ребята – ощерившиеся магией и тем небольшим запасом оружия, что был у них с собой.
Портал рос. Он сиял лоснящейся чернотой, как врата Ада (какого Ада?…).
Почему?!
Почему портал вышел из-под контроля?
Карл же обещал, что справится?
«Карланон не учел время, лапушка! – непрошено ответил на мои мысли Рэндом, протанцевавший мимо. – Нэт заморозил принца, но не смог заморозить портал – и тот рос себе потихоньку. А теперь бац! Распаковался, как архив. Карл никогда не думает о времени. А Нэт – не делится опасениями, пока не становится поздно. Козлищи!»
«И что теперь?» – глухо подумала я, а руки мои уже плели что-то… Что-то неясное – но убийственное для приспешников Зверя, стрекочущих и шипящих. Надеюсь.
«Теперь капец!» – бодро отозвался джокер, очередной картой разрубая пополам скорпиона, который был размером с лося.
Я сжала зубы и скосила еще нескольких тварей при помощи унни. Искорка Лиса ободряюще покалывала мне шею.
«Ты можешь закрыть портал?» – подумала я в сторону джокера.
Он не ответил. Рэндома обвила здоровенная белесая змея, и хранитель, ругаясь на чем свет стоит, пытался вырваться из ее смертельных объятий.
– Портал больше не проблема, – вдруг сказал мальчишечий голос рядом со мной.
Это был Карл – живой. Его лицо и руки все еще светились – шла регенерация. Хранитель быстро перебирал пальцами, напевал что-то под нос – и портал зарастал концентрическими кругами перламутровых щитов. Пришествие замедлялось, захлебывалось жемчугом ограды.
Рэндом уничтожил змею… Как петарда, хранитель с визгом пролетел в одну сторону плато, скашивая приспешников уже не картами, но серпом, вдруг возникшим в его руках, а потом, не менее громко и стремительно, – в обратную сторону.
«Портал теперь не проблема, да! – прыснул джокер. – Проблема – сохранить кромен, который трещит по швам. Старшие приспешники уже сказали Зверю, где собака зарыта – и он вовсю рвется сюда… Ах ты ж, хрен кошачий!!!» – Рэнди Прыгнул, когда на него с разверзнутой пастью накинулось нечто бесформенное, напоминающее гигантского слизняка.
Машинально забрасывая заклинаниями врагов (и откуда я так умею?), я перевела взгляд на небо.
Челюсть у меня отвисла. Неба не было.
Было огромное красное стекло, бугрящееся от жара. Простирающееся от горизонта до горизонта. Будто кто-то опрокинул над материком раскаленную посудину, и теперь она идет страшными трещинами, похожими на расколы земли в безводной пустыне. Трещины дымились, ширились, коричневыми шрамами разрывали кромен. Купол трясся и стонал, как живой. Карл отправлял к небу золотые сети, пытался залепить провалы, но… Не успевал.
Сквозь щели лезли щупальца липких тварей. Очень много щупалец.
«О, а вот и Звериные командоры подоспели, – мысленно крякнул Рэндом. – Экие бестии! Монстры! Жадины!»
Я оторвалась от пугающего созерцания кромена, когда три дамы появились на поле боя.
Это были три хранительницы. Златокудрая Авена, выше любой земной женщины, с мечом и огненным хлыстом наперевес, нежная красавица Селеста, чьи тонкие пальцы еще во время Прыжка начали ткать кружевное полотно заклинания, и рыжая хохотушка Дану в платье с зелеными рукавами – у ее ног тявкали семеро призрачных волков. По лицу Дану вилась цепочка шрамов.
«Подарочек из плена Зверя! Еле вытащили сестричек!» – не преминул пояснить Рэндом, которому Карл успел подробно рассказать о каждом их шаге.
Новоприбывшие богини начали бурно общаться с братьями. Мне казалось, что говорят они на чужом языке. Однако – снова – я понимала их речь. И прекрасно слышала, пусть нас и разделяла какофония битвы, а вся горная карусель ходила ходуном.
– Кромен сейчас раскроется, но Селеста продолжит держать формулу уменьшения и отдаления! – громовым голосом, не теряя самообладания, объяснила Авена. – На Селесту в бою не рассчитывать! Если Земля взорвется из-за внезапного возвращения Лайонассы – всему конец!