Хазнедар – главный казначей гарема – стояла перед султаншей, покорно опустив глаза.
– Простите, Хюррем Султан, я не знаю, что делать, – говорила она, вздыхая. Султанша обычно была добра, всегда улыбалась, но если что-то шло не так, проявлялся весьма крутой нрав. Хазнедар боялась, что может оказаться выброшенной из дворца. А может, сначала на талаку положат. И влепят пятьдесят ударов палками по пяткам без всякой жалости. Мало кто может ходить после такого наказания.
– У нас перерасход? – удивилась Хюррем Султан. – По-моему, все должно было быть в полном порядке. Я ведь сама проверяла расходные книги.
– Султанша, перерасхода нет. – Хазнедар вновь вздохнула. – Вы очень экономны. Просто подготовка к походу оказалась очень дорогой. Все деньги ушли на снаряжение войска нашего повелителя. Шутка ли – сто тысяч воинов пошли под знаменами повелителя. Теперь в казне нет даже серебряного акче!
– А ты разговаривала с главным казначеем? – Хюррем Султан нахмурилась, и хазнедар почувствовала, как струйка холодного пота потекла у нее меж лопаток. Султанша редко сердилась, но если уж давала волю своему гневу, то это могло быть даже пострашнее, чем гнев самого повелителя.
– Конечно! – воскликнула она, сжимая ладони. – Он сказал, что денег нет, надо потерпеть, пока придут налоги. Но нам нечем платить слугам, нечем платить дворцовой гвардии. Как бы не случились волнения. Ждать денег придется не меньше, чем два месяца. А ведь возможно придется посылать деньги войску. Вы представляете, сколько стоит прокормить такую огромную армию!
– Это большой срок, – задумалась Хюррем Султан. – К тому же нет уверенности, что и через два месяца у нас появится нужная сумма. Мало ли что может случиться. Ты права: армия в походе, а это всегда означает большие расходы. Настоящие доходы придут, когда повелитель вернется с победой. Не раньше.
– Что же делать? – прошептала хазнедар. – Может быть, отправить часть слуг из дворца? Мы могли бы отослать их в старый дворец или в провинции. Это не то же самое, что выгнать на улицу. Но зато смогли бы еще сэкономить.
– Ни в коем случае! – резко сказала Хюррем Султан. – Отправляют провинившихся. А чем они виноваты? В том, что казна пуста, нет вины наших слуг.
– Но где же достать денег? Если мы отправим слуг, то и расходы сразу уменьшатся, – настаивала хазнедар. – А сейчас, когда повелителя нет во дворце, столько слуг и не требуется. Многие просто бездельничают.
– Нет… Мы сделаем все иначе. – Хюррем Султан улыбнулась – и будто солнце взошло в полутемных покоях. Ее глаза заискрились весельем. Хазнедар смотрела на султаншу и думала, что понимает повелителя. Хюррем Султан – необычная женщина, как раз такая, какая и нужна властелину всего мира. Но что же она задумала?
– Султанша, простите свою никчемную служанку, но что мы предпримем? – осторожно поинтересовалась хазнедар.
– Мне необходимо встретиться с главным казначеем. – Хюррем Султан, продолжая улыбаться, потянулась к чаше с лукумом, аккуратно взяла сладость, откусила, прижмуриваясь от удовольствия. – Еще нужно узнать, кто из иудеев дает деньги в рост, какие проценты берут.
– Вы хотите взять деньги в долг?! – ужаснулась хазнедар. – А если мы не сможем вернуть долг вовремя? Повелитель будет очень, очень недоволен.
– Не беспокойся, – засмеялась Хюррем Султан – будто хрустальные шарики рассыпались по серебряному подносу. – Поверь мне, все будет просто замечательно. И не забудь принести мне письменные принадлежности.
– Вы напишете письмо повелителю? – облегченно вздохнула хазнедар. Это она одобряла всей душой. Обязательно нужно написать повелителю: султан распорядится, и деньги найдут.
– Конечно я напишу повелителю, – согласилась Хюррем Султан. – Но только не о наших проблемах и бедах. Незачем тревожить его во время похода такими мелочами. Не хватало еще, чтобы он на поле брани думал о деньгах, которые нужно платить слугам! Я напишу ему потом.
– А кому же вы будете писать? – удивилась хазнедар.
– Шейх-уль-ислам должен помочь мне решить этот вопрос, – ответила султанша.
Хазнедар открыла рот в полном изумлении. Какое отношение может иметь шейх-уль-ислам к недостатку денег в казне? Как все странно и непонятно! Неужели султанша думает, что шейх-уль-ислам достанет для нее денег? О, Аллах, султанша ведь недавно потеряла сына, а сразу после этого родила. Может, она повредилась рассудком? Правда, этого не видно, но мало ли… Не каждое сумасшествие очевидно с первого взгляда.
Она решила сама написать повелителю. По мнению хазнедар, повелитель должен был знать, что происходит во дворце. А тем более – о переговорах с иудейскими ростовщиками. Султан будет очень, очень недоволен, в этом хазнедар была уверена. Ну так что ж. Она все равно выполнит свой долг.
Хюррем Султан больше не обращала внимания на хазнедар. Она с удовольствием поглощала сладости и мечтала о том, как султан вернется из похода. Султанша немного беспокоилась: как там ее любимый повелитель, как сыновья? Особенно она волновалась за Селима – в юном шах заде не было ни капли воинственности, ему наверняка тяжело в походе. Но что ж делать! Раз он – сын султана, значит, придется терпеть.
– Прикажи, чтобы подали обед на террасу, – сказала Хюррем Султан хазнедар. – Я желаю подышать свежим воздухом. И чтоб непременно была квашеная капуста. И свежая пахлава. Знаешь, капуста способствует ясности мышления!
– Будет исполнено, госпожа, – поклонилась хазнедар.
Хюррем Султан подумала, что неплохо было бы прописать квашеную капусту как лекарство всему Дивану. Пусть бы в головах у пашей прояснилось!
Шейх-уль-ислам эфенди с изумлением читал письмо, пришедшее из дворца. Сначала он решил, что Хюррем Султан не иначе как сошла с ума. Может, от тоски по повелителю. А может, на нее так повлияла смерть Абдуллы. Кто знает…
А, может, все это проделки шайтана? Но подумав как следует, шейх-уль-ислам решил, что шайтан тут ни при чем. Слова султанши были вполне разумны, а главное – то, что она просила, ни на волосок не отступало от принципов ислама. Он так и написал в ответном письме: «Султанша, задуманное вами будет благим! Вы принесете пользу государству…»
Отправив письмо, шейх-уль-ислам долго смеялся. Он представил, что начнется в Стамбуле, когда султанша начнет выполнять свой план. Конечно, ревнителям веры прибавится работы, в этом нет сомнения. Зато сразу будет видно – кто на самом деле истинно верующий, а то всего лишь прикрывается щитом Аллаха, чтобы скрыть свои пороки. Но самым интересным будут сплетни, которые немедленно станут гулять по базарам. Шейх-уль-ислам имел одну слабость: он любил сплетни, собирал их, как любитель цветов собирает редкую коллекцию растений. Что делать, каждый находит удовольствия там, где может! И разве плохо то, что никому не мешает?
Иудейские ростовщики, поразмыслив как следует, решили дать султанше денег в долг.
Необходимую сумму собирали вскладчину: никто не хотел остаться в стороне. Ведь это – прекрасная возможность наладить отношения с всесильной Хюррем Султан! А если она не сможет вернуть деньги вовремя – еще лучше. Ростовщики не брезговали и шантажом. А что может быть лучше в качестве повода для шантажа, чем долг иудеям? Особенно если речь идет о той, кто жаждет стать законной супругой повелителя и посадить на трон одного из своих сыновей!
Проценты были назначены не слишком высокие, ниже, чем обычно. Султаншу необходимо было заманить в ловушку подальше, чтобы она не смогла вырваться, когда придет время.
– А если она сможет отдать деньги? – робко поинтересовался самый молодой из торговцев золотом.
– Что ж, тогда мы заслужим ее благодарность, – резонно ответил глава ростовщиков, почтенный Исаак-эфенди. – Что тоже неплохо. Но не могу представить, как она вернет долг. Поступлений в казну не ожидается. Уж мы-то знаем.
– Хюррем Султан хитра, – вздохнул самый старый ростовщик, которому приходилось одалживать деньги и королям христианского мира, и принцам, и вот теперь – любимой наложнице султана. – У нее непременно есть что-то на уме.
– Да что там может быть, на женском-то уме! – засмеялся Исаак-эфенди. В женскую хитрость он верил, а в женском уме сомневался: его жена была женщиной скромной, робкой, глаза на мужа поднимала редко, а говорила и того реже, разве что о детях.
– Посмотрим, посмотрим… – покачал головой старик.
Молодой ростовщик крутил головой, переводя взгляд с одного на другого. Любопытство мучило его. А больше всего хотелось увидеть Хюррем Султан, о которой так много болтали вокруг. Говорили, что она владеет колдовскими чарами, а еще говорили, что она совсем некрасива, но когда улыбается или смеется, то ни один мужчина не может остаться равнодушным, даже у евнухов сердце выпрыгивает из груди, стремясь навстречу султанше. Молодому ростовщику было не жаль отдать жизнь за один взгляд на такое чудо.
Султан Сулейман получил письма из столицы. Писали визири, докладывая положение дел в государстве, писали доверенные аги, донося о настроениях янычар, оставшихся в Стамбуле, писали сестры, изливая свои надежды на благополучное возвращение брата из затянувшегося похода, писали купцы, жалуясь на кадиев, писали кадии, жалуясь на купцов… Писем было много. Два султан сразу отложил в сторону: письмо хазнедар и письмо Хюррем. Первое удивило его – с чего бы хазнедар писала самому повелителю? Может, случилось что плохое, может, заболела любимая жена? Ну а письмо Хюррем просто согревало душу, веселило сердце, и султану казалось, что тучи, собравшиеся на небе, разошлись, и сквозь них пробились ясные солнечные лучи, такие же ясные, как глаза любимой, такие же светлые, как ее смех.
Прочтя письмо хазнедар, султан недоуменно поднял брови. О каких еще долгах пишет эта несчастная? Разве в казне не хватает денег для содержания дворца? Почему в таком случае ему ни слова не написал об этом дефтердар, главный казначей? Конечно, в казне оставалось немного денег. Это и не диво, такое войско собрать в поход! Но этого должно было хватить. По крайней мере, султан надеялс