Мы старались оставаться посреди толпы рыцарей, чтобы затруднить работу арбалетчикам. Наши плащи могут многое выдержать, но попадание стрелы отвлекает от главного, и тогда кто-то получит возможность ткнуть в нас чем-нибудь острым. Я бросил беглый взгляд на арбалетчиков – к моему удивлению, они стояли наготове, но не стреляли, исполняя приказание своего рыцаря-капитана, который поднял руку, останавливая своих людей. Что-то тут не так. Почему это один отряд рыцарей пытается убить нас, а другой нет?
Брасти размахивал луком, держа его в горизонтальном положении – рыцарей этот прием, несомненно, сдерживал, но ненадолго. Кест дрался одновременно с тремя, еще двое пытались подобраться к нему сзади. Нам пришел конец. Неужели так скоро, подумал я. Вряд ли время замедляется, когда приходит смерть, – скорее наш мозг понимает, что осталось лишь несколько секунд, и начинает работать быстрее. Брасти успеет выпустить две стрелы, прежде чем его обезвредят. Кест расправится с нападающими, а потом арбалетный болт вонзится ему в голову. А я? Высокий рыцарь, стоящий рядом, направил на меня клинок, который неминуемо должен был в ближайшем будущем воткнуться мне в левый глаз.
Хаос нарушил звук горна, громкий, как сотня кричащих орлов.
Почти все рыцари тут же отступили. Парень, который целился мне в лицо, не остановился вовремя, но отвлекся, и я смог отбить его удар.
Снова загудел горн, издав три коротких сигнала, – рыцари тут же прекратили бой и выстроились в четыре ряда. Двое, которых мы убили до начала драки, лежали на земле, а подле них еще пятеро.
На какой-то миг воцарилась тишина, пыль начала медленно оседать на землю, а затем раздался голос:
– Рыцарь-капитан Геридос, доложитесь.
Рыцарь, стоявший в первом ряду, сделал два шага вперед, словно собирался обратиться к нам с Кестом и Брасти.
– Рыцарь-командор, сэр, – сказал он.
Я услышал шаги, и из-за спин рыцарей вышел высокий мужчина, крупнее всех остальных, его доспехи ярко сияли на солнце. На табарде тоже был изображен араморский вол, но с четырьмя звездами. Мужчина остановился напротив отряда, лицом к нам, будто хотел доказать, что ему не нужно смотреть на своих воинов, чтобы они исполнили его команду.
– Доложитесь, я сказал.
– Мы… – начал Брасти.
Я ударил его локтем в бок.
– Он не с нами разговаривает.
– Сэр Шуран, эти шкурники напали на нас.
Не поворачиваясь к нему, Большой рыцарь, сэр Шуран, сказал:
– О! Неужели кто-то из них был одет как сэр Ки? Потому что я смотрел сверху и видел, как сэр Ки пытался отрубить этому человеку голову прежде, чем он обнажил меч.
– Говорил тебе, – прошептал Брасти.
Геридос переминался с ноги на ногу.
– Сэр…
– Какой приказ я отдал вам этим утром, рыцарь-капитан Геридос?
– Отдали, сэр. Но…
– Какой приказ, рыцарь-капитан?
Капитан Геридос прищурился, всем своим видом выражая презрение к рыцарю-командору.
– Сэр Шуран, вы приказали ждать прибытия трех посланников претендентки.
– И?
– Вы приказали не вступать в бой с посланниками, даже если они будут провоцировать.
Сэр Шуран снял шлем. Коротко остриженные черные волосы, суровое лицо с квадратным подбородком. Чуть старше сорока, но точнее сказать было невозможно из-за того, что всю левую сторону лица покрывали грубые рубцы от сильного ожога.
– Я на собственном опыте убедился, рыцарь-капитан Геридос, что ответ на провокацию может привести к неприятным результатам.
Рыцарь-капитан немного поколебался, но сказал:
– Но, сударь, даже после убийства сэра Ки и до нашей атаки их лучник расправился с сэром Ретарисом. И еще пятеро наших лежат на земле.
Шуран подошел к телу сэра Ретариса, которого убил Брасти. Он пнул тело носком сапога.
– Кем он, по-вашему, был?
– Сударь?
– Бил жену или убивал детей и стариков? Почему он поднял руку?
Сэр Шуран начинал мне нравиться. Но затем я напомнил себе, что он рыцарь, и проблема отпала сама сабой.
– Сэр Шуран, меня зовут Фалькио валь…
Он поднял руку в перчатке.
– Прошу вас, погодите, я еще не закончил разговор со своими бойцами. Рыцарь-капитан Геридос, вы позволили сэру Ки напасть на этих людей, несмотря на мои особые распоряжения. Вы окружили их и дали ясно понять, что собираетесь схватить или убить посланников. – Командор прикрыл глаза рукой и посмотрел на крепостную стену. – Примите во внимание, что сэр Немет, командующий арбалетчиками, приказ выполнил и своих людей сдержал. И, наконец, я должен указать на то, что, командуя отрядом из двадцати лучших рыцарей в Араморе, вы не смогли уничтожить ни одного врага, в то время как они забрали жизни восьмерых моих солдат.
– Сударь!
– Да?
– Они убили лишь семерых.
Сэр Шуран вновь подошел к отряду и встал напротив рыцаря-капитана.
– Спасибо, что напомнили. Преклоните колени и снимите шлем, сэр Геридос.
Капитан-рыцарь растерянно посмотрел направо, потом налево, словно надеялся, что кто-то вступится за него. Затем встал на колени и снял шлем, явив юное лицо, обрамленное длинными русыми волосами.
Сэр Шуран обнажил меч. Простой, без всяких узоров и надписей на клинке. Но я обратил внимание, что он точно соответствовал росту хозяина, а таких высоких людей в мире не много. А еще его клинок был шире, чем обычно, словно его ковали специально для человека, наделенного силой. Клинок был сделан на заказ отличным оружейником и стоил недешево, несмотря на внешнюю простоту. Этот человек высоко ценил оружие, но не был слишком тщеславен, чтобы украшать его.
Сэр Шуран взял клинок обеими руками и вознес его над шеей рыцаря-капитана.
– Вы готовы, капитан Геридос?
– Да, рыцарь-командор.
– Нужно ли вам время – помолиться богам или отдать последние распоряжения, чтобы ваши люди передали личные вещи родственникам?
– Нет, рыцарь-командор. Я готов к смерти.
– Прямо здесь? Потому что я потребовал вашей смерти?
– Да, рыцарь-командор.
– Очень хорошо, – сказал сэр Шуран. – Ваша глупость стоила вам жизни, рыцарь-капитан. И лишь послушание смогло вернуть ее вам.
Он вложил меч в ножны, висевшие у бедра.
– Оставайтесь на месте, пока солнце не сядет и не поднимется вновь.
Потом командор подошел ко мне.
– Я – сэр Шуран, рыцарь-командор Арамора и верный слуга Исолта, герцога Араморского.
Он снял перчатку и протянул мне руку.
Я простоял как столб не меньше минуты. За всю жизнь я повстречал больше сотни рыцарей, но никто из них не протягивал руки ни мне, ни какому-то другому плащеносцу.
– Фалькио валь Монд, – представился я и неловко ответил на рукопожатие. – Первый кантор королевских плащеносцев.
– Простите, но как вы можете называться королевскими плащеносцами, если короля давно нет в живых?
– Это что-то вроде почетного титула, – объяснил Брасти. Он с радостью протянул руку, ожидая, что рыцарь ее отвергнет. – Брасти Г'удбоу.
К его удивлению, сэр Шуран и его руку пожал. Большой рыцарь посмотрел на стоявших за мной.
– Дамы, прошу прощения за неучтивое обращение моих людей.
Я оглянулся и увидел Дари с Валианой.
– Дверь оказалась заперта, – сказала Дари.
– А вы, – повернулся сэр Шуран к Кесту, – если не ошибаюсь, вы – плащеносец по имени Кест Мюрроусон?
– Да, – ответил тот.
– Говорят, что вы называете себя величайшим фехтовальщиком в мире?
– Нет, так называют меня другие.
– Он святой, – заметил Брасти. – Только не святой смирения. Сэр Шуран улыбнулся.
– Не соизволите ли, сударь, оказать мне честь сразиться со мной в поединке, когда у вас будет время?
Кест оценивающе осмотрел рыцаря, затем бросил взгляд на его следы на земле.
– Вы опираетесь больше на левую ногу, – сказал он. – Поворачиваетесь к противнику правой стороной – возможно, для того чтобы защитить обгоревшую часть лица при атаке?
– Возможно, – ответил сэр Шуран.
– Или потому что левый глаз у вас поврежден и вы не видите им как следует?
Рыцарь улыбнулся.
– И это тоже возможно.
– В бою со мной вы продержались бы десять ударов. Может быть, даже двенадцать, если бы я стоял против солнца.
– Что ж, в поединке с вами нет никакого смысла, если вы всё уже…
– Просчитал.
– И все же, если вы дадите мне шанс, я бы хотел, как говорится, узнать из первых рук. Смогли бы вы победить меня, не убив при этом?
Кест задумался.
– За четырнадцать ударов.
– Сэр Шуран, – вмешался я. – Я понимаю, что некоторых людей очень забавляет мысль о том, что Кест может избить их до полусмерти, но мы…
– Простите меня, вы правы, – сказал он. – Во мне очень силен дух соревновательности. Но вы пришли сюда совсем не поэтому. Позвольте мне проводить вас к герцогу. Он с нетерпением ждет встречи.
Мы пересекли двор и вошли внутрь дворца; я пытался понять Большого рыцаря, который не питал антипатии к плащеносцам и лично ко мне. Конечно, не существовало закона, по которому рыцарям предписывалось бы презирать нас, – по крайней мере, я о таком не слышал. И все же что-то меня настораживало.
– Вы приказали своим воинам ожидать нашего прибытия, – сказал я, когда мы поднимались по широким каменным ступеням лестницы.
– Так точно.
– Откуда вы знали, что мы прибудем именно сегодня?
– Я не знал. Они поджидали вас с того самого дня, как нам сообщили, что вы приедете.
– И как давно это было?
– Шесть дней назад.
Я остановился наверху лестницы.
– То есть вы приказали двадцати рыцарям и двадцати арбалетчикам каждый день стоять на палящем солнце, поджидая нас?
– Вас что-то смущает, первый кантор? Я также приказал им не нападать на вас.
– Да-да, вы приказали не нападать. Но вы же знали, что они нападут. Ведь даже в лучший день своей жизни, с мешком золота и полной бутылью вина, после ночи, проведенной со святой Лайной, ставшей шлюхой ради богов, любой рыцарь нашел бы повод, чтобы напасть на плащеносца. Эти люди…