– Ну же, – сказал Исолт. – Ты меня столько раз оскорблял, что больше ничем уже не оскорбишь.
Я развязал шелковую ленту и прочитал указ. Самый простой и ясный документ, который мне приходилось видеть, без недосказанности и двусмысленностей. Исолт признавал Алину полноправной королевой Тристии и обещал, что Арамор исполнит все традиционные обязательства по отношению к ней. Внизу стояла его подпись.
– Благодарю вас, ваша светлость, – сказал я. – Сожалею, что не придется отведать ваших пирожных, ибо нам нужно немедленно уезжать.
Исолт фыркнул:
– Не думаю, что вы сегодня уедете.
Я огляделся, ожидая, что сейчас рыцари арестуют меня, но в зале, кроме нас, находился лишь Бешар, смиренно стоявший на своем месте.
– Я хочу воспользоваться вашим никчемным присутствием здесь, – сказал герцог. – Хочу показать своим лордам и маркграфам, что заключил союз, дающий Арамору особый статус, чтобы они тоже знали свое место.
– Ваша светлость…
Исолт достал из складок одежды еще один пергамент.
– Если не появишься здесь утром, первый кантор, я подпишу второй указ, отменяющий первый.
Я посмотрел на свиток, который держал в руке.
– Чего стоит ваш указ, герцог Исолт, если вы можете просто отменить его другим; чего стоит ваше слово, если вы так легко берете его назад?
Исолт поглядел на своего гофмейстера.
– Видишь, Бешар? А дерьможор все-таки не так глуп, как кажется.
Бешар повел меня вверх по лестнице, затем вниз и дальше по длинному коридору к моим покоям; по дороге он показал мне комнаты, где разместились Кест с Брасти и Валиана с Дари.
– Я вернусь за вами завтра утром, – пообещал старик, открывая дверь.
– Как давно вы служите герцогу?
– Я служил еще его отцу и даже застал деда.
– Как по-вашему, он – человек чести? – спросил я, ожидая грозной отповеди старика. Тысяча чертей, да я и задал этот вопрос лишь для того, чтобы вызвать в нем гнев.
– В каком-то отношении, – спокойно ответил Бешар. – Мы живем в бесчестные времена в насквозь прогнившей стране. Полагаю, что герцога можно считать человеком чести, насколько это возможно в нашем мире.
Его ответ был настолько искренним и логичным, что я не нашелся, что ему сказать – да, очевидно, и не стоило. Старик положил мне руку на плечо, что показалось мне странным и неуместным, пока я не понял, что меж пальцев у него зажато маленькое острое лезвие, касающееся моей шеи.
– Нужно добавить, что я присматривал за герцогом Исолтом с самого рождения. Я полюбил его, как только он открыл глаза и пустил ветры. Если завтра утром после разговора вы попытаетесь причинить ему зло, то помните, что очень скоро вас найдут лежащим в луже собственной крови, потому что старик перережет вам глотку. – Он убрал руку и криво улыбнулся. – Воображаю, какой это будет позор для такого молодого и способного юноши, как вы. – Он отдал мне ключ от комнаты и прибавил: – Спи спокойно, шкурник.
Меня трясло, и следующие несколько минут я никак не мог успокоиться. Угрозы Исолта и лезвие Бешара как следует потрепали мои нервы. Старик, который едва поднос мог держать, развел меня, как мальчишку. Конечно, я бы мог победить гофмейстера сотней различных способов, но все же позволил ему подойти настолько близко, что он мог с легкостью перерезать мне горло. Все мои упражнения и опыт свелись на нет в один миг, когда я ослабил внимание.
Когда я взял себя в руки и перестал заикаться, я тут же тихонько постучал в соседние двери, чтобы собрать остальных у себя в комнате. Объяснил им сложившуюся ситуацию и показал указ Исолта, а затем рассказал, что задумал.
– У меня есть вопрос, – сообщила Дариана, когда я закончил.
Скрестив ноги, она сидела на моей постели, нисколько не заботясь о том, что грязные сапоги марают одеяло.
– Какой? – спросил я.
– Есть ли у тебя какой-нибудь другой план, где нам с Валианой не придется убегать и прятаться, пока ты..
– …пока он попытается сделать так, чтобы нас с Кестом убили? – закончил за нее Брасти. – Нет. В этом-то и заключаются все мастерские ухищрения Фалькио, так что ты привыкай.
– Это не то, что вы подумали, – возразил я, передавая Дариане свиток. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Валиана думает о моем плане. – Послушайте, нам необходимо доставить указ Швее. Даже если Исолт подпишет второй, мы сможем извлечь из первого пользу для Алины. Дариана, ты лучше остальных знаешь, что она задумала и где может быть, поэтому, пока ты не поделишься этой информацией с остальными…
– Не поделюсь.
– Отлично. Тогда ты должна выбраться из дворца сегодня же ночью. Жди нас на постоялом дворе, который мы проехали два дня назад. Тысяча чертей, как он назывался?
– «Красный молот», – ответил Кест.
– Да, именно там. Он находится неподалеку от Копья – так будет проще всего добраться на север до Домариса. Если мы не появимся в течение следующих трех дней, отправляйтесь в путь и найдите Швею, скажите ей, что у нас ничего вышло.
– Звучит логично, – согласилась Дариана.
– Хорошо, тогда…
– Но почему ты отправляешь со мной Валиану? В одиночку я доберусь быстрее.
Я смотрел на нее до тех пор, пока наши взгляды не скрестились.
– Потому что я не доверяю тебе. Вот почему.
Она ухмыльнулась.
– Понятно, в этом есть смысл.
– Хорошо. В конце коридора есть окно. Если вы дождетесь…
– Ой, только не нужно рассказывать мне, как проникать в здания и выбираться из них. Не стоит позориться.
– А что, у тебя большой опыт в том, как проникать в герцогские дворцы и незаметно уходить? – спросил Брасти.
– Учителя были хорошие, – ответила она.
– Рад за тебя, – заметил я. – А теперь убирайтесь все из моей комнаты. Если все пройдет как надо, герцог сдержит свое слово, и в худшем случае нас с Кестом и Брасти заставят выслушать пару-другую оскорблений, пока мы пьем вино и едим пирожные.
Я готов уже бы завалиться на кровать, но Брасти поднял руку.
– У тебя вопрос?
– Нет, – сказал он. – Просто хочу оставить за собой право на первый удар по герцогу Исолту.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Кест.
– Утром мы придем в тронный зал, Исолт предаст нас, тогда Шуран и рыцари нас окружат, Фалькио начнет прыгать, распинаясь о законе и о том, что нужно быть верным своему слову, – в общем, будет нести всю ту чушь, которую обычно несет, – и тогда я первым заколю Исолта.
– Ты всегда такой пессимист? – спросила Дариана.
– Веришь или нет, обычно я вполне весел.
– И из-за чего же ты превратился в такого циника?
Как ни странно, ответил Кест:
– Он стал плащеносцем.
Когда они наконец оставили меня, я снял плащ и верхнюю одежду и задрожал от холода, стоя на каменном полу. Посмотрел на теплое одеяло, мечтая о сне, но позволить себе такого я не мог. От многих дней, проведенных в седле, тело затекло – мне нужно было размять мышцы, а еще убедиться, что оружие заточено и смазано маслом. Спать было слишком рискованно: возможно, Брасти прав, и герцог в самом деле намеревается напасть на нас утром. Я не мог позволить себе проснуться парализованным, с помутившимся рассудком, не способным на быстрые действия.
Давай работай, сказал я себе, доставая рапиры и промасленную тряпку. Отдохнешь потом, когда Алина будет сидеть на престоле, а Трин – валяться на дне могилы.
Спустя два часа кто-то постучал в мою дверь, словно в доказательство того, что Брасти ошибся.
– Боюсь, немного поздно для посетителей, – сказал я, стоя справа от двери, на случай, если человек по ту сторону вдруг решит выстрелить из пистоля. Мы с Кестом и Брасти разработали целую систему стуков, которые сообщали, кто и зачем пришел и что происходит. Мы даже придумали специальный стук на тот редкий случай, если нам приставят нож к горлу и заставят выманить второго.
Но это не был ни один из условленных стуков, поэтому я держал рапиру наготове, ожидая, что случится дальше.
– Это рыцарь-командор Шуран. Откройте дверь. – сказал он и немного погодя добавил: – И советую опустить клинок.
То, что он назвал себя по званию, дало мне знать, что он не один, а с людьми, а упоминание клинка означало, что следует ожидать драку.
– Предупреждаю вас, Шуран, если герцог решил пойти на попятную, то это решение дорого всем обойдется, – сказал я.
– Откройте дверь, первый кантор. Не время бросаться угрозами.
– Где Кест и Брасти?
– Я пришел прямиком к вам.
Я задумался. Если он в первую очередь пришел ко мне, то, должно быть, полагал, что они сразу бросятся в атаку, и хотел, чтобы я помешал им начать заварушку. Не придумав ничего лучше, я открыл дверь.
– Благодарю вас, – сказал Шуран.
За его спиной стояла дюжина рыцарей в полном облачении.
– Что случилось? – спросил я.
– Герцога Исолта убили.
Глава пятнадцатаяНеизящный труп
Из Исолта, герцога Араморского, труп получился не слишком изящный. Даже несмотря на зеленую шелковую простыню, которая укрывала его тело, из-за чрезмерного круглого живота он походил не столько на человека, сколько на неопрятную кучу земли.
Тело лежало в центре зала, его окружали двенадцать сжимавших клинки рыцарей в доспехах. Когда я наклонился, чтобы снять полотно, укрывавшее герцога Исолта, все клинки устремились на меня.
– Первая позиция, – скомандовал Шуран, в голосе не слышалось ни гнева, ни беспокойства, только абсолютная уверенность в том, что его команда будет тут же исполнена.
Уверенность его не подвела: рыцари двигались как части хорошо смазанной машины и тут же вернулись в прежнюю позицию: прислоненные к плечам клинки смотрели вверх, готовые в любой момент к атаке.
Я снова нагнулся и приоткрыл простыню. Лицо Исолта застыло в оскале, напоминая голову убитого медведя, водруженного на стену в виде охотничьего трофея. Убрав простыню с тела, я заметил, что руки, сложенные на груди, были покрыты порезами. Он дрался и принял не меньше дюжины ударов на предплечья, защищаясь. Раздвинув руки, я обнаружил маленькую рану: клинок вошел ему прямо в сердце и поразил насмерть.