Сегодня богиня чем-то встревожена. На прекрасном лице заметны следы едва ли не страха… Она делает жест, призывая воина к себе.
Арнгрим радостно выходит из строя, преклоняет колено.
«Иди сюда, Арнгрим Везунчик! Обними меня крепче!»
«Мне?.. Обнять… тебя?!»
«Быстрее, времени совсем мало!»
Онемев от такой чести, Арнгрим встает и делает шаг навстречу. Руки богини нетерпеливо обхватывают его плечи – и они проваливаются куда-то вниз, в холодную зеленую тьму, в ледяную черноту…
Арнгрим спускается все глубже, словно тот брат из его сна, который сражался с чудищами. А может, и тот, кто понемногу становился морем, – и это несравнимо страшнее. Он предпочел бы встретиться в битве с десятком чудищ, лишь бы самому чудищем не стать!
«Ты уверен?»
На дне бездны вдруг открываются огромные желтые глаза и смотрят прямо на него.
Этот взгляд прожигает насквозь. В невыносимом холодном свете Арнгрим корчится от боли, почти чувствуя, как невидимый огонь уничтожает его ветхое человеческое тело…
«Такое зрелище не для людей!» – успевает подумать он.
И в тот же миг – короткий, но Арнгрим знал, что никогда не забудет его, если выживет, – он сам взглянул глазами того, кто смотрел на него из тьмы.
Он увидел над собой луну с ее безжизненными пиками и долинами. Она занимала все небо, медленно катясь над землей. Она была не мертвая и не живая, не спала и не бодрствовала. Она тоже была богиней…
И он любил ее – от начала веков. Он тосковал в разлуке так, как человек не сумел бы и не вынес. Он стремился к ней, он ждал ее тысячелетиями и готов был ждать до конца мира. А когда настанет миг, действовать мгновенно.
И вдруг весь океан, со всеми его рыбами, чудищами и богами, устремился вверх…
А над Яренфьордом бушевала буря.
Тяжелая черная туча, зашедшая с полуночи, принесла ледяной ветер невиданной мощи. Он выл и ревел, ломал деревья, срывал дерн с крыш, колотил корабли о причалы. Валы с грохотом рушились на берег. Люди молили о милости морских богов: щедрого Эгира, грозного Ньорда, его жену Ран – владычицу бурь:
– Усмирите своих дочерей, оседлавших волны!
В кормильне Рольфа встрепанный Крум тормошил младшего брата:
– Просыпайся, Дарри! С Арнгримом беда!
В усадьбе ярла Арна Богача той ночью тоже никто не спал, и не из-за бури. Не так уж Одд и Гейр опасались буйства ветра и волн, хотя те явно были насланы какими-то темными богами. Куда больше сыновья ярла боялись, как бы Утопленник не вернулся.
Арнгрим очнулся на скале среди моря от яркого солнца.
Пронзительно орали чайки. Со всех сторон слышался плеск волн. Арнгрим приподнял голову и застонал от резкой боли в затылке. Лицо жгло как огнем, страшно хотелось пить. Везунчик с трудом сел и, щурясь, огляделся.
Куда ни устремлялся воспаленный взор, он повсюду натыкался на воду. Но вдалеке, справа и слева, тянулись гористые берега. Арнгрим понял наконец, где оказался, и это его ошарашило.
«Устье фьорда! Что за дурацкие шутки? Кто меня притащил на скалу?! Дарри, что ли? С него станется…»
И как, скажите на милость, теперь отсюда выбираться?
Вдалеке, там, где виднелись крыши Ярена, Арнгрим увидел полосатые прямоугольники парусов. Один за другим в море выходили корабли, разбегаясь в разные стороны. Один из таких кораблей явно направлялся в его сторону. Арнгрим приободрился.
– Эге-гей! – хрипло закричал он, махая руками. – Сюда!
Корабль подходил все ближе. Радостная улыбка медленно сползла с лица Арнгрима. Он узнал этот корабль с багровой головой оскалившегося волка, высоко поднятой на носу. Корабль носил имя «Красный Волк», и то же прозвище имел и его хозяин Ульвар. Не слишком радостная встреча… Ибо все рассказы о том, как викинги из Йомсборга обходились с теми, у кого не было влиятельной родни и сильных друзей, были правдой.
– Арнгрим Утопленник, что ли? – раздался веселый голос с корабля. – Чтоб меня пожрал ядовитый морской туман, это в самом деле ты!
– И тебе доброго дня, Ульвар, – с кривой ухмылкой ответил Арнгрим. – Наша встреча поистине неожиданна! Я уснул вчера у Рольфа в кормильне, а проснулся здесь…
Он осекся на полуслове, смутно припомнив окончание вчерашней попойки. Очень странное, неприятное окончание! Разговор во дворе с братом Оддом… перстень отца… а что было потом? Дальше все терялось в безумных и жутких видениях, которые даже и вспоминать не хотелось. Где сон, где явь? Арнгрим вдруг ощутил, будто само море, словно подслушав его мысли, затихло и враз уставилось на него десятками глаз. Его передернуло.
– Не знаю, как я тут очутился, – добавил он. – Помню, как вышел ночью во двор поговорить с братьями. А что было дальше…
Йомсвикинги, столпившиеся у борта, переглянулись.
– Видели мы с утра твоих братьев, – сказал Красный Волк. – И не сказать, чтобы они были в добром духе. Твой приятель Крум Хальфинн явился спозаранку в усадьбу ярла и обвинил их в убийстве. Угадай, кого?
Арнгрим выругался себе под нос.
– Отвезете меня в Ярен? Мне надо срочно быть там! Я заплачу…
– Заплатит он, – хмыкнул Ульвар. – А ты знаешь, Утопленник, что еще вчера на этом месте не было никакой скалы?
Арнгрим быстро огляделся, и по коже побежали мурашки. А ведь и впрямь… В прежние времена, когда сам водил корабль, он знал тут каждый подводный камень и каждую мель. Йомсвикинг прав – скалы тут раньше не было!
Жуть охватила Арнгрима. Повсюду темные чары… Ужасные сны… Скала, поднявшаяся за одну ночь… Ох, не зря столько лет он избегал моря!
Воспоминания о видениях ночи вдруг нахлынули разом, шевельнув волосы.
«Море не желает меня отпускать. Сперва утопило, потом вернуло – а теперь сводит с ума…»
– Отвезите меня в Ярен! – севшим голосом то ли попросил, то ли потребовал он.
– Только проклятого мне на борту не хватало, – проворчал Красный Волк.
Арнгрим вспыхнул.
«Да провались ты, доплыву и сам», – хотел сказать он.
Но поглядел на волны, представил чудищ из придонной тьмы и понял – вряд ли сможет…
– Не зовут доблестными вождями тех, кто оставляет людей на камне среди моря, – бросил он, отворачиваясь.
Позади раздался хохот Ульвара.
– Забирайся, Утопленник! Очень хочется посмотреть на рожи старого жадного ярла и его сыновей, когда они снова тебя увидят!
Глава 13Божий суд
Тем утром на торговой площади Ярена собрались чуть ли не все его жители. Да еще и с окрестных усадеб набежали, кто успел, и в толпу продолжали вливаться новые зрители. Шутка ли сказать? Не каждый день сразу двоих сыновей ярла обвиняют в убийстве третьего!
Рано утром Крум явился прямо к ярлу, требуя справедливости. Арн даже ворот ему не открыл. Крум, будто и ожидав этого, немедленно отправился к годи-законоговорителю Ярена.
– Ярл спрятался в доме, потому что покрывает убийц, – заявил Хальфинн. – Однако он не станет сидеть там вечно! Рано или поздно настанет время тинга, и вот там мы выступим снова – уже перед всеми жителями Яренфьорда! Мы потребуем разбирательства и предъявим улики. И Арн вряд ли отопрется от того, что руками младших сыновей загубил старшего…
Позже Крум отправился на торжище и там во всеуслышание повторил свои обвинения. Он утверждал, что среди ночи Арнгрим вышел во двор кормильни Рольфа и обратно не вернулся. Хальфинн клялся, что слышал голоса во дворе, но когда вышел – уже никого не застал.
– Это плохой признак, когда человек выходит среди ночи с кем-то поговорить и исчезает бесследно, – в полной тишине громко говорил Крум. – Все мы знаем: отец лишил Арнгрима наследства в пользу младших братьев. И вот Арнгрим приходит к отцу – и тот запирает перед ним двери, а ночью старший сын ярла исчезает! Позовите-ка младших братьев! Буря смыла следы, но осмотрите их одежду – не найдется ли на ней капель свежей крови?
– И ночная буря! – добавил Дарри, стоящий рядом. – Это ли не знак богов?
– Все мы знаем: морские боги вернули Арнгрима, – подхватил Крум. – Может, они разгневались, что кто-то пренебрег их волей и снова вверг славного воина в пучину?
Вскоре случилось именно то, на что Крум и рассчитывал. Толпа на торговой площади пришла в движение. Появились Одд и Гейр. Братья тут же вступили в перепалку с Хальфиннами, обвиняя их во лжи.
– Где свидетели? Где доказательства? Вас ждет изгнание за клевету!
Однако многие в толпе заметили, что сыновья ярла бледны и выглядят так, будто не спали всю ночь, а взгляды их то и дело убегают в сторону моря…
Вскоре выяснилось, что свидетелей у Крума толком и нет. Дарри с жаром утверждал, что тоже видел своими глазами, как Арнгрим уходил, и слышал разговоры во дворе. Но когда ему предложили поклясться именем Всеотца, оробел и под общий хохот признался, что все проспал. Позвали Рольфа, но тот, услышав, что предстоит свидетельствовать против сыновей ярла, сразу заявил, что лег спать с последними петухами и тоже ничего не слышал. Девчонка-рабыня, впрочем, подтвердила, что Арнгрим с кем-то разговаривал во дворе… И даже вроде бы видела, как он уходил куда-то в сторону пристаней, а двое тащили его под руки… Но кто поверит словам рабыни? Да и нет у них на суде никакого веса.
Шло время, народу собиралось все больше. Старый ярл так и не появился. Шептались, что он внезапно заболел. Крум стоял спокойный, болтал с братом и терпеливо ждал, чем дело кончится. Все вокруг уже начинали ворчать, а он, казалось, готов торчать на торжище до самого вечера.
Наконец, когда солнце поднялось так высоко, что начало даже припекать, на площади появился ярл, и с ним законоговоритель с посохом в руках, унизанным звенящими на каждом шагу кольцами. Ударив посохом в землю, важный старец торжественно начал:
– Во имя богов приступим! Одд и Гейр, сыновья Арна, обвиняют братьев Хальфиннов в клевете…
– Боги знают, на чьей стороне правда! – воскликнул Крум. – Пока они не явили свою волю, не смей произносить слово «клевета»! Иначе какой же ты судья?!