Назойливый заполошный писк над ухом отвлек ее внимание. Девушка недовольно отмахнулась, но писк не умолкал.
– Это ты, Оляпка? Уйди, не суетись…
«Вернись, Кайя!» – донесся зов, будто из самых глубин моря. От этого голоса Кайю бросило в жар и холод одновременно.
– Матушка? – прошептала она, оглядываясь.
В тот же миг шест, на который она опиралась, пробил глинистое дно и провалился в таившуюся под ним жижу. А вместе с ним, потеряв равновесие, полетела в лужу Кайя. Руки погрузились в липкую грязь. Едва успев ухватиться за палку, девушка с трудом выпрямилась, но как бы не так. Тяжелый песок сковал ее тело почти по пояс…
– Ах ты ж! – Кайя рванулась, но дно держало мертвой хваткой. – Зуйко! Помоги! Я в майну угодила!
Майны, морские трясины – очень опасное место. Снаружи они почти незаметны. Но ступишь в такую – беда! Песок крепко хватает и медленно засасывает. А самое скверное, что без помощи из зыбучего песка не выбраться. Влипнешь – сиди, а там и море вернется…
– Эй, Зуйко-о-о! Ты где, дурак?!
Ответа не было. Как и самого парня. Оглядевшись, Кайя глазам своим не поверила. Зуйко исчез. Сбежал!
Девушке стало тревожно. Небось, перепугавшись, побежал к гейде за помощью. Вот влетит им обоим!
Кайя еще немного подумала, и по коже побежали мурашки.
«А если не побежит? Забоится ругани и побоев…»
Или еще хуже – с перепугу спрячется в лесу, предоставив «сестрицу» ее судьбе. Дескать, я ничего не видел, я ни при чем!
Неужели не понимает, что скоро прилив!
Что же делать? До камней не достать… От посоха остался лишь торчащий огрызок… Кайя покосилась на морскую звезду. Синяя красавица уже не казалась ей такой желанной добычей.
«Заманила! – сердито подумала Кайя. – И дуралей бросил…»
Может, ей самой попытаться позвать гейду? Послать духа-оляпку за помощью? Ну нет! Выставить себя растяпой перед жесткой, язвительной наставницей… Опозориться она всегда успеет.
«Подумаешь, увязла в песке… Сама справлюсь», – решила Кайя.
Она поглядела на медленно гаснущее вечернее небо, на море… Немного времени у нее еще есть.
«Я – будущая гейда», – напомнила себе Кайя.
Девушка закрыла глаза, глубоко вздохнула и мысленно обратилась к духам песка…
Гейда Кэрр далеко не сразу начала учить девочку, на которую ей указали боги. Первый год Кайя жила при ней на побегушках, на свое счастье даже не догадываясь, какие мысли бродят в душе ее страшноватой хозяйки. Кайя не то что испугалась бы – просто не поверила, если бы узнала, что Кэрр временами подумывает сделать с дочерью старого врага, отданной ей в услужение.
Кайе и так приходилось несладко. Она была такой же бессловесной и бесправной рабыней, как Зуйко. Ее бранили, колотили и держали впроголодь. Поначалу девочка плакала целыми днями и мечтала сбежать к родичам. Удрать недолго, а толку? Виг немедленно приведет ее обратно.
Но однажды ночью все изменилось. Почему? Кайя не знала. Просто очень хорошо запомнила ту ночь. Много позднее она поняла, что тогда-то и началось ее ученичество…
– Просыпайся, дочь Чайки! – буркнула старая гейда, расталкивая девочку. – Пора тебе кое с кем встретиться.
Кайя высунула голову из-под облезлой шкуры. Она спала у самого порога вежи, на сквозняке. Впрочем, она была рада и тому. Зуйко и вовсе ночевал отдельно, в своем кривобоком холодном шалаше.
– Куда мы пойдем, акка? – с опаской спросила Кайя.
– Увидишь…
Гейда выглядела мрачной и заспанной, как разбуженная среди зимы медведица. Но при этом была странно молчалива. Даже не дала подзатыльник Кайе, спросонья налетевшей на нее на выходе из вежи… Знать бы девочке, что перед глазами Кэрр стоял лик синеглазой богини, едва различимый в тумане. Богиня, что когда-то привела ее к потерявшейся в пурге девочке, теперь вновь указывала на Кайю, и взгляд ее был гневен.
Кэрр, презиравшая людей, все же опасалась ссориться с богами.
Если девчонка для нее избрана свыше – значит, такова судьба. Их общая участь.
Гейда и Кайя выбрались из вежи во тьму, сырость и холод весенней ночи. Свистел ветер, плескало, булькало – шел мокрый снег вперемешку с дождем и сразу таял.
– Солнце встает, – буркнула Кэрр, щурясь на восток.
Ослепительное светило выглянуло из-за края неба и разящим огненным копьем ударило в глаза. Кайя крепко, до слез, зажмурилась. Тут, на берегу Змеева моря, все было жестче, сильнее, безжалостнее, чем в сопках, среди мелколесья и морошковых болот, где прошло ее раннее детство.
Солнце, ослепив весь мир, быстро ушло в низкие глухие облака. Лес снова окутали сизые сумерки.
Кэрр повела девочку вниз с холма, через сосновый лес. Зимний снег почти весь стаял, оставшись белеть только в темных низинах. Кое-где уже трепетали на ветру первоцветы. Приземистые, разлапистые сосны цеплялись за берег, распустив во все стороны тонкие извилистые корни. Кайя вдохнула пахнущую живой зеленью сырость и невольно расплылась в улыбке. Если день будет ясный и к полудню пригреет солнце, добавится еще один самый любимый летний запах – аромат оттаявшей земли.
И тут из влажного сумрака ударил обжигающий ледяной ветер.
У Кайи перехватило дух. Гейда заметила это и с усмешкой спросила:
– Чуешь, как дышит Змеево море?
Сосны остались позади. Дальше тропа вилась среди дюн, топорщившихся прошлогодней травой. Здесь сосны не жили, а сражались за жизнь. Многие лежали поваленные, серые, с осыпавшейся хвоей, вывернутые ветром. Или умирали, из последних сил цепляясь корнями-веревками за промерзший песок. Тут уже не было ни молодой травы, ни первоцветов. Удары ветра становились все чаще и злее.
Наконец хребты дюн сгладились. Открылась иссиня-серая, мерцающая перламутром морская даль. Множество больших льдин, вынесенных отливом, лежало далеко от линии прибоя. Еще больше – качалось на волнах. А вдалеке, там и сям, белели плавучие глыбы…
Кайя стояла, позабыв обо всем. Всякий раз, как она оказывалась на взморье, у нее захватывало дух. Стылый неприветливый ветер свистел в ушах, забирался за ворот, но девочка не замечала. Словно зачарованная, она подошла к воде и протянула к ней ладонь. Маленькая волна качнулась ей навстречу, обожгла холодом кожу.
Гейда увидела, как Кайя отдернула руку, и засмеялась.
– Змеево море тебя лизнуло. Не хочешь ли искупаться?
– В такую воду войти, сразу помрешь – даже захлебнуться не успеешь, – хриплым голосом ответила Кайя, вызвав новый скрипучий смех гейды.
– А вон им нравится. – Кэрр указала куда-то в воду.
Неподалеку под водой виднелись причудливые пятипалые твари – морские звездчатки.
– Змеево море – не для людей, – произнесла шаманка. – Тут живут духи и боги, рыбы и звери, порождения Великого Моржа… Нет никого сильнее морских богов. Океан никому не подвластен…
Кайя не ответила, съежившись. Лютое дыхание Змеева моря пробирало до костей. Девочка едва слушала наставницу, мечтая лишь об одном: оказаться в теплом месте, подальше от побережья.
Гейда лишь ядовито ухмылялась, глядя на нее.
– Это разве холод? Так, зорянка легкая… Вот придем сюда как-нибудь ближе к зиме, как задует мой тезка – полуночник. Тот камни ворочает, деревья ломает!
Кайя содрогнулась. Новый свистящий выдох моря унес голос Кэрр куда-то в дюны.
– Таков мир, – вновь заговорила гейда. – Не лужайка с первоцветами, не теплая вежа в сосновой роще. Безжалостное Змеево море – вот его истинный лик. В незапамятные времена его создал Предвечный Змей, первый и высший из богов…
– Змей? – удивленно повторила Кайя. – Почему змей? Разве не Отец Душ и Моховая Матушка родили мир?
– Пустое! – отмахнулась гейда. – Боги, звери, люди – всего лишь морские вши на огромном теле Предвечного!
Кайю смутили и напугали эти слова.
– А Каврай, бог шаманов? – спросила она, подумав об отце. – Разве не его почитают все нойды и гейды?
– Каврай? Ха! Пусть ему поклоняются слабые нойды, что прячутся в сопках… Здесь он бессилен перед Змеем. Воля Предвечного, его власть, его божественное равнодушие – вот высший закон!
Кайя слушала с озадаченным видом, не понимая, о чем толкует наставница.
– Но если боги ничего не стоят…
– Я так не сказала, – возразила гейда. – Море – удел Змея, гибельный для смертных. И оно же – источник бесконечной силы. Мы, ведающие, знаем, как стать частью этой силы… Ты уже догадалась, зачем я тебя сюда привела?
– Ты хотела показать мне силу моря?
– Не только.
Кайя устремила взгляд в шумящую серую даль. И ей показалось, что море смотрит на нее тысячами глаз.
– Ты хотела показать морю меня?
Старая гейда ничего не сказала – лишь удовлетворенно улыбнулась.
После этого Кэрр Зимняя Буря еще долго ничему не учила Кайю. Но относиться к ней стала иначе. Отныне Кайя спала рядом с ней на теплом месте у очага, ела ту же пищу, что и наставница, а не объедки, как Зуйко. Ее учили расшивать рубахи бисером, плести сети, рассказывали сказки…
И вскоре Кайя поняла, зачем гейда водила ее на заре смотреть в море.
Кое-кто пожелал взглянуть на нее и одобрить. Или – приказать выгнать прочь. Или сразу убить и сожрать, случись на то его воля.
Духовный муж гейды, великий морской сайво…
– А ну-ка! Р-раз!
Кайя, опираясь на торчащую из трясины верхушку посоха, сделала отчаянный рывок в сторону ближайшего камня. Древко выскользнуло из руки, накренилось и почти полностью ушло в глину. Сама Кайя упала плашмя в лужу, с ног до головы извозившись в жидкой грязи. А кое-как утеревшись, со страхом обнаружила, что вода поднимается…
Прилив! Идет прилив! А ей теперь точно самой не выбраться!
Как глупо!
«Духи песка! Вы же здесь, вы пришли! Ну что же вы?!»
Они были рядом, повсюду – подобные бесчисленным морским червям, копошащимся в соленой трясине. Духи песка слышали ее, но вовсе не спешили помогать. Почему?
«Конечно, ведь именно им предстоит мной пообедать, когда вернется вода…»