Пространство наполнилось ревом и воем. У Арнгрима потемнело в глазах. Удар ветра едва не скинул его в воду. Схватившись за острый выступ на каменной чешуе лингбака, Арнгрим поднял голову и увидел, что тучи кипят, будто грозовое варево в небесном котле. Могучий шквал пронесся над морем и обрушился на побережье.
…Успевший отойти от опасных скал «Красный Волк» накренился так, что едва не перевернулся. Затрещали весла, закричали от боли гребцы, посыпались в воду стоявшие на палубе йомсы.
Ульвар Красный Волк тоже выпал за борт. Однако прежде чем ему успели кинуть веревку и вытащить, воду вспенило гладкое серое тело. Ульвар закричал, когда его грудь насквозь пронзил острый как копье витой рог. Пораженные йомсвикинги схватились за обереги, бормоча имена богов: никто из них прежде не слыхал, чтобы нарвал убил человека. Через миг Красный Волк исчез в пучине. Остался лишь багровый развод на волнах, и тот скоро пропал…
А там, где находился Арнгрим, волны вдруг улеглись, ветер стих, и все окутала пугающая тьма.
«Где я?! Что сделала со мной Ран? Я не чувствую ни ветра, ни брызг. Что там за мутно-зеленые облака колышутся наверху? Зимние зорники… Или лингбак все же нырнул?!»
Во тьме родилось долгое медленное движение, будто огромный утес воздвигался из моря. Арнгрим вгляделся – и увидел старика-великана. Тот поднялся из темных вод лишь по пояс, но даже так был многократно выше Ран. В зеленоватой седой бороде запутались обломки гарпунов и чьи-то огромные кости.
Ньорд наклонился, рассматривая человечка.
Арнгриму вдруг почудилось, что морской старец ему кланяется.
– Я знаю твой вопрос и знаю ответ на него, – прогудел низкий голос откуда-то с высоты. – Однако сказать его тебе не имею права.
– Не имеешь… права? – изумленно повторил Арнгрим. – Кто же лишил тебя права, владыка Ньорд?
– Я лишь жрец небесных богов, – шумно вздохнул великан. – Корабельный Двор Ноатун принадлежит им, а не мне…
Арнгриму вспомнилась священная гора, отвергнутая жертва, – и в груди вспыхнул давний гнев.
– Ты знаешь ответ и не скажешь?! – крикнул он.
– Так и есть, – донеслось из тьмы. – Море не станет воевать с небом, даже из-за тебя. Ты должен найти ответы сам, человек Арнгрим. Не трать впустую время краткой человеческой жизни. А когда обретешь силу – возвращайся. Мы всегда тебя ждем…
Ньорд выпрямился и повернул голову, будто всматриваясь вдаль.
– Я вижу корабль… Он идет в Змеево море. Возьми его себе и отправляйся туда. Там тебе ответят – если сумеешь спросить!
«Ответы… Змеево море… И при чем тут моя Славуша?» – невольно подумал Арнгрим.
Однако спросить не успел – Ньорд, обратившись утесом, снова погружался в море. Тьма вокруг Арнгрима качнулась, забурлила, он взмыл куда-то вверх – и оказался на поверхности.
Там было много светлее. Буря со снегом успела пронестись дальше. Тучи все еще быстро бежали к югу, но ветер уже не завывал, срывая пену с гребней волн.
– Брат! – раздался радостный крик где-то рядом. – Хвала богам, ты жив!
Арнгрим повернулся на голос и увидел неподалеку «Красного Волка». Он даже не сразу узнал его, так сильно был покалечен драккар. Корабль кренился на правый борт, почти черпая воду. Мачта исчезла, весла торчали как попало, половина и вовсе переломаны или пропали. Да и людей, глазевших на него в благоговейном страхе, на борту было куда меньше, чем прежде. Арнгрим насчитал едва ли пару десятков. Он вскрикнул от радости, увидев, как Дарри и Крум машут ему руками.
– Ульвар погиб, его смыло за борт! – крикнул Дарри. – И половину йомсов вместе с ним!
– Большинство гребцов уцелели, – добавил Крум. – Но многим поломало руки и ребра веслами.
– Подгребайте поближе, чудище не тронет вас, – приказал Арнгрим. – Теперь это мой корабль. Мы пойдем туда, куда я скажу!
Гребцы послушно взялись за весла, принимая нового, посланного богами вождя. Арнгрим окинул быстрым взглядом драккар, высматривая тех, с кем придется спорить, а то и драться… Однако на корабле не осталось никого, кто стал бы ему перечить.
Глава 18Лютый Зверь
Великая река несла воды к югу. Солнце играло на волнах, пронзительно кричали чайки. Многоголосым шепотом накатывал и затихал шелест камыша в поймах. Дальний берег терялся в синеватой дымке. Река здесь была так широка, что напоминала море.
Нойда стоял на крутом косогоре, отдыхая после долгого подъема, и, щурясь, глядел из-под руки вдаль.
– Видал я полноводные реки, но поистине ни одна и близко не сравнится с этой, – проговорил он, обращаясь к молодому мерянскому жрецу – арбую, который стоял рядом. – Когда в землях вису болтали, будто Ильха берет начало на небесах, я лишь улыбался – но сейчас, во имя Луота, готов в это поверить!
– Наша земля воистину любима богами и полна чудес, – подтвердил мерянин, переводя дух.
Сам он был родом с озера Неро, а звать себя велел Тучкой.
– Повсюду, куда ни глянь, пересекаются тропы вышних и смертных… Вот, скажем, огромный утес у нас на Неро. Он подобен великану, что сошел с небес прямо в озеро! Как поклонишься Велесу, брат-жрец, – приходи к нам. Мы воздвигли капище прямо на макушке небесного великана, чтобы слушать и толковать его мысли…
Нойда кивнул, постаравшись не улыбнуться. Он уже не первый день шагал к югу вдоль этой реки. Он видел ее там, где она только зарождалась – в древних, сглаженных временем Алаунских горах, – и тихо пробиралась среди ельников, медленно набирая силу и размах. Там, в лесах, ее звали Ильха – «долгая».
Чем дальше к югу, тем шире становилась река. В словенских землях, среди лугов и плавней, ее голубой простор разукрашивали белые, полосатые, пестрые паруса лодий, кнарров, расшив… Здесь имя реки вновь менялось. Местные жители звали ее Волха, что на старом языке словен означало попросту «вода».
А река, разливаясь до самого окоема, стремилась все дальше – туда, где лесов уже не было вовсе, а только бескрайние жаркие степи. И там она меняла имя в третий раз. Степняки звали ее старинным словом Ратха – «река богов»…
– Ни разу я не забирался так далеко на юг, – признался нойда. – Скоро ли Медвежий Угор?
– Скоро, – подбодрил его Тучка. – Еще немного, и увидим святой холм… Даже отсюда в солнечную погоду иногда видно. Так-так… Вон, вдалеке, видишь – искорка вспыхивает?
Нойда вгляделся из-под руки в холмистые зеленые просторы. В самом деле, за длинной полосой леса, в синеватой дымке, что-то едва заметно золотилось.
– Что это?
– Сам Перун Золотые Рога нам показался, – почтительно объяснил арбуй. – Там, на вершине, стоит великий, богато украшенный идол Громовика. А вокруг…
И Тучка принялся рассказывать – а точнее, вернулся к рассказу, начатому еще утром, когда молодые служители богов свели дорожное знакомство и узнали, что идут в одну сторону. Туда, где на слиянии рек Волхи и Спорной, над лесами вздымалась возвышенность, прозванная Медвежий Угор. На ее вершине находилось великое святилище. Здесь приносили требы многим богам, и словенским, и мерянским, почитая и уважая всех. Однако величайшими считались Перун Турьи Рога и лесной батюшка Велес.
– Я когда впервые там побывал – сперва понять не мог, куда пришел, – рассказывал арбуй. – Город не город, крепость не крепость… На холме – острог и частокол в три ряда, однако не княжий детинец, а капище. Внизу посад: дома, подворья, торг, харчевни… У причалов в глазах рябит от кораблей. А народу!
– Стало быть, там рядом со святилищем богатый торговый город?
– Нет там никакого города, – ответил Тучка. – И князя у них нет, и даже веча. Это место принадлежит только богам. Всем заправляют волхвы… Вот послушай, я поднимался на самую вершину и сам все видел, своими глазами. Там три стены, три огражденных круга. В первый дозволено входить всем жертвователям и просителям. Во второй – лишь служителям богов. В третий заходят только здешние жрецы… Первый круг – самый большой, внутри него еще один – из костров. Как по праздникам святой огонь во всех ямах разожгут, кажется – еще одна стена вырастает, огненная!
– Надеюсь подняться туда и поклониться великим богам словен, – произнес нойда, внимательно слушавший рассказ. – Особенно Велесу…
– А ты какому богу поклоняешься, брат-жрец?
– Мы называем его Кавраем, владыкой чар, – кратко отвечал нойда.
– Владыка чар? О, тогда тебя точно пустят во второй круг, – молодой арбуй окинул саами любопытным взглядом. – Только учти, волхвы подношения захотят. Просто так разговаривать не станут… А какие там чудесные врата, брат-жрец! Башенки изукрашены божественными ликами, черепами жертвенных зверей, оберегами… Ты где ночуешь сегодня?
– Не думал еще.
– Тогда идем к нам на мерянское подворье! Мы всякому гостю рады. Голодным не останешься! Поклонимся вместе Волозь-Шкаю, Огненному Змею…
Нойда невольно вздрогнул. Ему вдруг вспомнилось, как много лет назад огненным змеем обратился после смерти новогородец Велько, замученный собственным братом…
Солнце ушло в облака, на просторные воды набежала тень.
– Дойти бы засветло, – с беспокойством заметил Тучка.
– Далеко ли еще?
– Нет, близко! Только вон тот лесок пересечь.
Арбуй указал вперед, где в низине шумел густой лес. Длинной полосой он вытянулся меж двух холмов, упираясь в реку.
– Ничего себе близко! – усмехнулся нойда.
Он отлично знал, как обманчив путь, если смотреть сверху. Когда стоишь на вершине сопки, то кажется – до соседней рукой подать. А на самом деле можно идти целый день до вечера, а соседняя гора будет маячить все так же близко…
– Впрочем, – нойда измерил взглядом расстояние, – если дорога хороша, может, и успеем до заката…
Они не успели. День начинал угасать, а вокруг все еще тянулись лишь кусты да деревья. Дорога в самом деле оказалась торной, наезженной, однако путников было что-то не видать. Чем темнее становилось вокруг, тем сильнее беспокоился молодой арбуй.