– Что тебя тревожит? – не выдержал наконец нойда.
– Ох, не дойдем до темноты! Волхвы ворота закроют… Может, вернемся?
– Возвращаться? Это еще зачем? В лесу переночуем. Сейчас тепло.
– Хоть бы попутчиков послали боги, – бормотал арбуй. – Вот же понесло нас на ночь глядя…
– Да чего ты боишься-то?
Тучка тяжело вздохнул.
– А вот чего… Помнишь, я тебе про Медвежий Угор по пути рассказывал? Народ тамошний процветает. Живут вольготно, свободно, только волхвам на прокормление долю выделяют. Никаким князьям не кланяются, подати не платят… Думаешь, почему никто из соседей еще не надумал прибрать Медвежий Угор к рукам?
– Чтут святость места? – предположил нойда.
– А то князья никогда прежде святилищ не разоряли!
– Жрецы держат сильное войско?
Арбуй отмахнулся и, понизив голос, сказал:
– Нет у них никакого войска. Оно им не нужно. Кто чужой явится со злом в Медвежий Угор – на свете долго не заживется.
– Это как же? – с любопытством спросил саами. – Чары?
– Вроде того… Я лишь донести могу, о чем люди поговаривают… Ты ведь знаешь, брат-жрец, что лесной батюшка Велес многолик? И иные его обличья очень страшны. Таковы, что им подобает поклоняться в глубокой тайне. В самой глухомани лесной…
– Хочешь сказать, что здесь есть еще одно капище?
– Ходят слухи, что да, – мерянин быстро оглянулся. – То капище, что на холме, – Перуново. Там – праздники, моления, требы… А если надо воззвать к защите от чужаков, скорый суд свершить над ними – на то есть иное капище…
Арбуй повел рукой, указывая куда-то в сырую, уже окутанную туманной дымкой чащу.
– Где-то там, ближе к Спорной, оно и укрыто. Слышал от людей, что там – кереметь, священная роща. Зовется она Велесовой Логовиной, а поклоняются там темному Велесу в облике Ящера. Говорят, в той роще зияет бездонная нора, вроде пещеры, уходящей в недра земные… Вот там, в этой норе, живет Лютый Зверь.
– Это что за диво? – спросил нойда.
Однако Тучка, глядя застывшим взглядом в лес, не ответил ему, а продолжал еле слышно шептать:
– А еще слухи ходят, что не пещера там, а мокрая бездна, ольга болотная. Оттуда Лютый Зверь и вылезает… Весь чешуей покрыт, будто ящерица, с вот такенными зубами…
– В чешуе, с зубами… – недоверчиво повторил нойда. – Его хоть кто-то видел? Или только побасенки рассказывают?
– Видеть не видели, – признал арбуй. – Но люди сказывали: кто перед жрецами провинится – все, считай, покойник. Хоть на десять замков закройся – Лютый Зверь за тобой ночью придет и из постели утащит… Или прямо в постели сожрет…
– И где же эта Велесова Логовина? Что люди-то говорят? – с усмешкой спросил нойда. – Судя по тому, как ты трясешься, – где-то совсем рядом?
Арбуй в ужасе замахал руками.
– Ты что?! Типун тебе на язык, брат-жрец! Я же сказал – глухая болотина в чаще, а тут торная дорога.
– Тогда чего боишься?
– Да так… Думаешь, Лютый Зверь по дорогам не ходит? Если он прямо из постелей…
Нойда махнул рукой.
– Зверя не видели, где логовина – толком никто не знает… Пустословие одно!
– Тебе легко говорить, а ну как сейчас выскочит на нас чудище?
– Как выскочит, так и обратно уйдет.
Тучка покосился на нойду, на сумку с бубном.
– Ну да, ты же лопарь… Правда, что ли, любого зверя заклясть сможешь? И ящера не побоишься?
Нойда утвердительно склонил голову. Впрочем, ему вспомнился медведь, которого на него натравил Морока. Возможно ли, что местные волхвы тоже украли у лесного хозяина боевой рог?
– Пусть лучше он меня боится, – усмехнувшись своим мыслям, ответил нойда. – Давай-ка искать место для ночлега, пока еще хоть что-то видно…
Уже почти стемнело, когда откуда-то повеяло дымом. Арбуй издал радостный возглас, указывая вперед, где чуть в стороне от дороги за деревьями виднелись огни костров, слышались голоса, конское ржание и собачий лай.
– Хвала богам, кто-то еще в лесу заночевал! М-м, похлебкой пахнет!
– А если лихие люди? – спросил нойда.
– Разбойники? Здесь о них и не слыхали! Я ж тебе рассказывал, тут правят волхвы, а кто против них пойдет…
– Слышал, слышал. За тем явится Лютый Зверь. Ну, поспешим, что ли, авось не прогонят…
Вскоре оказалось, что на опушке леса устроился целый купеческий поезд. Арбуй и нойда, тут же схваченные стражей, были немедленно притащены к главному костру, где отдыхал хозяин возов. Молодой, дородный, богато одетый мужчина с короткой бородкой что-то увлеченно рассказывал своим сотрапезникам под общий смех.
– …и послал их прямо туда, где солнце не светит! Будут чесаться, вспоминая речи купца Кофы, ведущего род из благородных хазар!
– Вот, поймали в лесу, – стражник выпихнул на свет арбуя и нойду.
Хазарин уставился на них с веселым удивлением.
– Это что за ночные гости? Ты, диво длиннокосое, кто будешь, человек или леший?
– Называют меня добрым помощником, – степенно сказал нойда. – Я из народа саами…
– Лопарь, что ли? – в голосе купца прорезалось уважение. – Значит, колдун?
Нойда поморщился. Вместо него заговорил арбуй:
– Зовут меня Тучкой, я малый служитель Волозь-Шкая с озера Неро. Мы идем в Медвежий Угор поклониться богам, да ночь в лесу застала. Позволь, добрый господин, переночевать с вами по соседству?
– Ночуйте, – гостеприимно отозвался Кофа. – Места много… Есть хотите? Садитесь сюда, угощайтесь!
Арбуй бросил на купца благодарный взгляд. Кофа же вновь обратился к саами:
– Ишь, лопарь… Далече же тебя занесло! Погадаешь на судьбу?
Не дожидаясь ответа, веселый хазарин отвернулся к прежним собеседникам и вновь начал рассказывать байку о том, как с кем-то сцепился на торгу. Нойда пожал плечами и принялся за еду. Тучка, набивая рот, сперва слушал и смеялся вместе со всеми. Однако, когда вник в суть истории, ему стало совсем не до смеха…
– …ну и что, подумаешь, жрецы Велеса! Что же мне их, к дивьей бабушке не послать? Знаете, какое они мне назначили мыто? Я такого даже в Царьграде не видал!
– Волхвы нарочно так задрали торговую пошлину для чужеземцев, чтобы своих купцов не обижать, – пояснил кто-то.
– Я сперва с ними по-хорошему, дескать, может, договоримся… А они мне, этак через губу: не нравится – сворачивай торговлю и проваливай! Другой бы утерся, но я не из таких…
– Это уж точно! – оживились все вокруг костра. – Про тебя, Кофа, знаешь как говорят? Ежа съел, а колючки под языком остались!
– Так что сказал-то волхвам?
– А, много всего! – приосанился Кофа. – Весь торг заслушивался, грамотные аж записывали. Что у них глаза – ямы, а руки – грабли. Что в их калиту можно вола засунуть, и то место останется… И что весь мир обошел, да только здесь идолы золотые – а жрецы деревянные, и служат они не богам, а своему брюху!
– А волхвы что?
– Да ничего, – довольно ухмыльнулся Кофа. – Обозлились и говорят: «Мы тебе покажем, кому на самом деле служим!» Ну-ну! Что они мне сделают, идолопоклонники?
– И что дальше было?
– Ничего, ушли! Ну и я опять в дорогу собрался… А что делать? Все равно расторговаться не дадут. Поеду в Ростов, на Неро… Тут вроде жрец сидит, как раз оттуда. Эй, мерянин, ты родом не из Ростова ли?
Тучка сидел бледный и в ужасе смотрел на Кофу, как на заведомого покойника.
«Вот так нашли попутчика!» – явственно читалось у него на лице.
Когда луна взошла в небо, купеческий поезд начал устраиваться на ночлег. Нойда уж думал, что перепуганный арбуй и сам не уснет, и ему не даст. Однако, к его удивлению, Тучка, вздрагивавший от каждого шороха в лесу, вскоре уснул крепким, безмятежным сном. «Вот и хорошо…» – подумал нойда. И сам заснул, едва устроив себе лежанку.
Сон налетел, будто снежная буря. Ни разу за всю жизнь нойде не снилось таких непонятных, таких неуютных снов. Он будто угодил в облака, которые куда-то стремительно неслись, клубились под порывами ветра, швыряли в лицо снегом… Куда ни обращался взгляд нойды – всюду было лишь мельтешение снежинок. «Я будто ослеп», – сокрушенно думал саами во сне, пока его душа неслась неведомо куда в этом мутном холодном потоке.
В какой-то миг прямо над ухом раздалось фырканье, щеки вдруг коснулось нечто мокрое, шершавое. Раздалось сопение… Нойда рванулся прочь, даже во сне понимая: происходит нечто нехорошее. Из снежной круговерти донесся далекий оклик:
– Изай!
«Голос арбуя», – узнал нойда, изо всех сил сражаясь со сном. Надо проснуться! Скорее проснуться!
… Он вскинул голову – и сразу понял, что ощущение близкой опасности не обмануло его.
Люди вокруг просыпались один за другим, терли глаза, сонно озирались… Полностью пробудившиеся спешили к кострам. А со стороны шатра, где ночевали купцы, неслись крики:
– Где Кофа? Кофа пропал!..
К нойде подбежал бледный как молоко арбуй.
– Ты слышал?! Вот оно, возмездие волхвов!
– Слышал, – буркнул нойда, поднимаясь. – Точно пропал? Не по нужде в кусты отошел?
Тучка всплеснул руками.
– Его Лютый Зверь унес прямо из шатра! Вон, иди да сам погляди! Шатер разорван, на ложе кровь…
– Ищут?
– А то! Стражи обшаривают лес и дорогу. Да только не найдут его, – с мрачной торжественностью добавил Тучка. – Что люди могут против колдовства волхвов?! Все хозяина проспали, даже псы обозные!
Нойда подошел к шатру Кофы, оглядел ложе. Судя по его растерзанному виду, купец не дался без борьбы. Тем временем вернулись мрачные охранники. Поиски на дороге и в окрестностях поляны ни к чему не привели. И следов не осталось.
Купцы столпились у костров, тихо переговариваясь, со страхом поглядывая в сторону темной молчаливой чащи. До утра было еще далеко, но о сне речь больше не шла. Все сидели с оружием наготове. Вскоре, посовещавшись, купцы вынесли общее решение: дождаться рассвета и тогда идти на поиски Кофы. Или того, что от него осталось.
Нойда подошел к арбую и тихо спросил:
– Что такое «изай»?