И что-то подсказывало ему: там не ждут непрошеных гостей.
– Что это за клоун, Саранде? – раздраженно бросил правитель Ледума, когда, спустя некоторое время после ухода оборотней, королева лис вернулась к нему одна. – Почему мне не донесли о смене власти в клане волков?
– Мы узнали об этом одновременно с тобой, лорд. – Саранде опустилась у его ног, обняв высокие, с фестонами под коленом, сапоги. Чуть улыбаясь, она начала игриво покусывать обращенные вниз узоры орнаментальной полосы. – Очевидно, это произошло только что. Возможно, вождь принял титул всего пару часов назад, прямо перед нашей встречей.
– Но он же не мог появиться ниоткуда, не правда ли?
– Конечно же нет, лорд, – послушно согласилась Саранде. – Арх Юст довольно значительная фигура, несмотря на неопытность. Все белые волки – прирожденные вожаки. Едва войдя в силу, он стал открыто критиковать власть Арх Риста… Должно быть, сегодня он вызвал его на бой. И победил.
Лорд Эдвард усмехнулся, заметив выражение, мелькнувшее на лице Саранде, когда та произносила имена вожаков, прежнего и нынешнего. Лисицы, вторые по могуществу среди оборотней, весьма неоднозначно относились к номену «Арх» перед именами правителей волков, официально указывающему на главенствующее положение клана.
По легенде, в незапамятные времена один из первых вожаков волков предложил дракону Игру и потребовал ни много ни мало: имя этого дракона для себя и всякого, кто после займет его место. Дракон не мог отступить от сделки и даровал смельчаку древнее родовое имя, принадлежащее каждому представителю старейшей расы. Легенда утверждала, что имя это обладает магической силой и оберегает владельца, принося удачу.
Вскоре волки достигли доминирующего положения, и прочие нелюди безоговорочно признали их клан верховным. Драконье имя передавалось из поколения в поколение и стало частью составных имен вожаков.
Однако, по иронии судьбы, имя отважного волка, добившегося для клана самого высокого статуса, история не сохранила. Дракон пожелал его в обмен на свое, обрекая талантливого и умного правителя на полное забвение, которое настигло того еще при жизни. Ни почета, ни уважения не досталось безвестному герою, однако имя дракона с тех пор надежно хранит его род.
Полный титул нового вожака в устах Саранде свидетельствовал о лояльности верховному клану. Если однажды она решится опустить важный префикс, это будет означать открытую претензию лис на доминирование среди оборотней.
И, как следствие, войну.
– Это очень странно, – с сомнением процедил лорд Эдвард. – Рист был сильным и опытным оборотнем: ему не было равных. К тому же его уважали сородичи. Как удалось новичку добиться большей поддержки в клане?
Саранде тихонько захихикала, обнажив острые, обманчиво мелкие зубки. В неверном свете они блеснули влажным алым блеском.
Действительно, смешно. Уважение оборотней длится только до тех пор, пока подкреплено силой.
– Молодость, мой лорд, молодость, – промурлыкала Саранде, прильнув к ногам, как безобидная пушистая кошечка. Продолжая ласково улыбаться, она прижалась щекой к мягкой белой коже сапога. – Молодость очень многое значит, ведь за ней будущее. Тебе ли этого не знать? Мне хорошо известно, ты любил старого вожака, за долгие годы не раз доказавшего свою преданность. Но не волнуйся, Арх Юст также не станет противиться твоей воле. Он дерзок и горяч, но не посмеет выступить против всех. Через два дня оборотни нападут на город Ламиум, и ты будешь доволен, лорд.
Определившись с маршрутом, Себастьян тем не менее не торопился отправляться в путь. Дракон велел действовать без промедления, но ювелир обязан был удостовериться, что с Софией, которую он потерял из вида в суматохе бегства, все в порядке. Тем более план по-прежнему оставался неясен.
Минуты текли одна за другой, темное небо постепенно светлело, обещая скорый восход, однако София не спешила из «Шелковой змеи» наружу. Строго говоря, Себастьян был последним, кто покинул заведение за последний час, а то и полтора. Вероятно, в связи с произошедшими беспорядками служба безопасности приостановила свободный выход до выяснения обстоятельств. Тем не менее, несмотря на оперативность действий, они опоздали – ведь ювелир уже был снаружи.
Беспокоиться за судьбу Маршала, которая со своими миниатюрными дымовыми бомбами и послужила истинной причиной переполоха, было просто смехотворно. Она совершенно точно сумеет за себя постоять. Да и София вряд ли привлечет внимание агентов: столь миловидная, характерная для ночных тружениц внешность почти наверняка не вызовет подозрений.
Однако дождаться ее появления все же стоило. Себастьян поймал себя на мысли, что если с девушкой что-то случится, он больше никогда не сможет спать спокойно. Если кошмары, и без того мучавшие его регулярно, вообще считаются за спокойный сон.
При воспоминаниях о Софии Себастьян ощутимо заволновался. Стоило признаться: его влечет к этой юной фее, хотя подчас она ведет себя невыносимо.
Наконец гости вновь стали появляться из ворот «Шелковой змеи», группками и по одному расходясь по личным каретам и кэбам. Среди прочих Себастьян с облегчением заметил и свою спутницу, сопровождавшую некоего веселого господина. Тот увлеченно рассказывал что-то приятелям и обращал мало внимания на Софию, как ни в чем не бывало поддерживающую его милой улыбкой. Наконец молодые люди уселись в экипаж и оставили девушку, которую очевидно приняли за сотрудницу заведения, одну на улице.
Не растерявшись, София тут же шмыгнула в один из свободных кэбов, и тот поплелся прочь по дороге. Себастьян улыбнулся этому незавуалированному приглашению. На ходу запрыгнув на подножку, ювелир открыл дверцу и забрался внутрь. Действия его были так стремительны и бесшумны, что даже кэбмен ничего не заметил.
София тихо охнула и отшатнулась, но, признав Себастьяна, незамедлительно накинулась на него с расспросами.
– Что все это значит? – жарко допытывалась она, говоря нетерпеливо, но не слишком громко, чтобы посторонние уши не расслышали. София казалась совершенно трезвой, несмотря на недавнее удручающее состояние. Должно быть, смертельно опасная ситуация в клубе спровоцировала выброс адреналина и ускоренный распад алкоголя в крови. – Почему ты вдруг исчез? Зачем нужно было устраивать столько шуму?! Охрана навела порядок, а потом стала выяснять личности гостей в зале. Я так перепугалась! Как ты мог бросить меня одну? О чем только ты думал!
– Извини, – быстро сказал Себастьян, также не повышая голоса и мимоходом проверяя – нет ли на пальце обручального кольца. Тон вредной девицы живо напомнил ему повелительный тон супруги после десяти лет совместной жизни. – Но не я виновник того, что произошло. Я рад, что все обошлось, но сейчас мне нужно уходить.
– Что? – Кукольное лицо Софии вытянулось от обиды, но уже в следующий миг она мужественно взяла себя в руки, не желая терять контроль над ситуацией. – Мы пойдем вместе. Я буду следовать за тобой, куда бы ни завела тебя судьба наемника.
– Нет. – Себастьян уже начинал терять терпение от ее неразумной настойчивости. Желая как можно яснее донести свою мысль, он придал голосу достаточно резкости. – Ты немедленно возвратишься в дом святого отца. Там, в безопасности, ты дождешься моего возвращения.
– Ну хорошо, – неохотно сдалась София, узнав спокойный, но в то же время не терпящий возражений тон. Она уже успела с ним познакомиться. – Может, хотя бы расскажешь, что произошло?
– Не думаю, что это необходимо, – осторожно заметил Себастьян, покачав головой. – По моему опыту, лишние знания укорачивают жизнь. Поверь, не стоит рисковать понапрасну.
– Так ты действительно видел дракона, Серафим? – недоверчиво предположила Искаженная и по изменившемуся лицу его, видимо, поняла, что попала в точку. В этом-то и крылась причина, по которой Себастьян желал сейчас же удрать в неизвестном направлении! Любая женщина на подсознательном уровне стремится пресечь такие попытки в зародыше. – Ну и что же? Куда ты собрался идти? Даже если ты прав, и тот, кого ты подозреваешь, в самом деле дракон, что это меняет?
– Я не ошибся, София. – Себастьян чуть скривился, не понимая, почему должен оправдываться и что-то доказывать. – Я действительно видел дракона и говорил с ним. Сомнений тут быть не может.
– Ты говорил с драконом? – На лице Софии отразилось замешательство, мгновенно сменившееся жгучим, пытливым любопытством. – Ничего себе! И о чем же?
– Я задал вопрос, касающийся моего текущего заказа, – уклончиво ответил ювелир, незаметно отодвигаясь к выходу. По правде говоря, он не очень-то хотел затрагивать эту щекотливую тему.
– А он?
– А он ответил.
С удивлением Себастьян обнаружил, что София сделалась необыкновенно, неприятно навязчива. Ее детское любопытство, прежде казавшееся милым и непосредственным, начало раздражать. Почему вдруг такие перемены? Может, просто кажется? Или после головокружительного поцелуя убийцы София выглядит слишком простой, даже обыкновенной? Или же, наоборот, случай в «Шелковой змее» заставляет испытывать неловкость рядом с той, к которой начали зарождаться какие-то чувства? Да уж, в скверное положение он сам себя поставил…
Как бы то ни было, в обществе Софии стало неуютно. Требовалось какое-то время побыть в одиночестве.
Себастьян почувствовал угрызения совести от подобных некрасивых мыслей и одновременно с ними – страстное желание сбежать прямо сейчас, отложив на потом все размышления, объяснения возможных мотивов и причин своих противоречивых поступков.
Тем более причины на самом деле имелись, и достаточно веские: нужно искать шерл, а еще прежде – срочно разрешить заданную драконом дурацкую загадку. Вот выполнит он все обязательства, тогда и появится время разобраться с запутанным, двойственным внутренним состоянием… А пока этого времени просто нет.
Придя к такому выводу, Себастьян почувствовал некоторое облегчение.