Побед, заслуженные результаты которых у них сумели украсть.
– Может, еще и белым демоном его назовете, вслед за нашими церковниками? Немыслимо…
Лукреций вновь молча поклонился.
– Ума не приложу, где лорд Эдвард раздобыл свои могущественные алмазы, – в недоумении проронил лорд Октавиан, – знаменитые и древние. Где он отыскал «Властелин»? В прежние времена правители Ледума, уж конечно, не располагали столь редкими драгоценностями. Даже в сокровищницах Аманиты едва ли соберется такое количество легендарных камней прошлых эпох.
– Правитель Ледума хранит много секретов, – с готовностью согласился Лукреций. – Именно поэтому он очень опасен.
– Допустим, – чуть мягче произнес лорд Октавиан, отводя глаза. – Но какое решение можете вы предложить вместо войны, на которую нас провоцируют?
– Неразумно первыми открыто нападать на Ледум, – поспешил ответить Лукреций, – в то время как у нас из-под ног выбивают почву, грамотно лишая вассалов. Силой этот колосс не свалить, по крайней мере, пока. Принудите лорда Эдварда к неповиновению, не оставьте ему другого выхода. Продолжайте мягко настаивать на приглашении: правитель Ледума наверняка не захочет склонить головы. Алмазный лорд проигнорирует церемонию, что наверняка вызовет всеобщее осуждение и порицание…
– Наверняка, – сквозь зубы процедил Октавиан. – Но что нам с того? Он занят этим беспрерывно. Он совершенно пренебрегает мнением общества.
В этих словах проскользнуло что-то, отдаленно похожее на зависть.
Определенно, лорду Октавиану было по душе устройство Ледума, такого свободного и одновременно такого подчиненного. Сила этого города крылась в его правителе и зависела от него, власть целиком сосредоточивалась в одних руках.
В Аманите же даже он, имеющий высший титул и номинально облеченный властью, не имел ее достаточно, чтобы изменить что-то в собственной жизни. Смешно, не правда ли?
– Вы не ошибаетесь, но сейчас другое дело, – терпеливо продолжил Лукреций. – Скандальное поведение лорда Эдварда обычно касается только его самого и служит причиной лишь для досужих сплетен и известной славы. Когда же Алмазный лорд станет единственным препятствием к объединению конфедерации, да еще и перед лицом внешнего врага… Ему трудно будет сохранить лицо. Позвольте правителю Ледума сорвать церемонию. Когда все соберутся, объявите, что верховный лорд вступит в свои права только в присутствии и с согласия всех вассалов – как первый среди равных. Упирайте на возрождение величия единой Бреонии, на усиление всеобщей безопасности. Скажите, что желаете избежать братоубийственной войны – ведь жители не должны расплачиваться за ошибки своих правителей. Нужно настроить простых людей против правителя Ледума и его режима. К тому же на церемонию не явятся те, в ком вторая столица черпает ресурсы, те, кто таким образом отважатся без околичностей подтвердить лояльность нашему противнику. Ледум – лакомый кусок, который нам пока не проглотить. Однако с меньшими городами справиться будет куда легче. Вот ими и займемся. Шаг за шагом мы одолеем их все. Мы должны перенять ту самую стратегию, которую использует сейчас против нас Ледум.
Внимательно выслушав слова брата, Октавиан внезапно почувствовал сильную усталость. Какая сложная и долгая борьба предстоит, как утомительна одна мысль о ней. Это было совсем не в его характере – плести интриги, бить исподтишка. Сможет ли он когда-нибудь привыкнуть, смириться с такой неприятной реальностью? Сможет ли он думать только так, как положено политику, и похоронить личное?
– Ваши речи говорят о дальновидности и зрелой мудрости, Лукреций. Я склонен прислушаться к ним. – Лорд Октавиан помолчал еще немного, прежде чем задать вопрос, который беспокоил его многие, многие годы: – Скажите, почему вы отказались когда-то от титула несмотря на то, что вас готовили к вступлению на престол с самого рождения? Отец всегда любил вас, первенца, сильнее… если быть откровенным, наш лорд любил только вас. У меня нет и тени сомнений, что вы с честью справились бы со всеми непростыми обязанностями.
Сильные внешние враги – это лишь одна сторона медали текущего положения дел. Вторая сторона, которая тревожила Октавиана не меньше, а может быть, даже и больше, – серьезные внутренние проблемы столицы.
Лорд Аманиты желал укрепить свою власть, сделать ее более осязаемой и реальной. Для этого нужно было дать укорот могущественной родовой знати, ослабить их цепкую хватку на горле и постепенно привести в покорность. Как это сделать, еще только предстояло решить.
– У меня иное мнение на сей счет, – уклончиво отозвался Лукреций, и в голосе его вдруг проявились нотки пугающей одухотворенности. – Я не хотел бы нести бремя абсолютной власти и ответственности, вкушать сладость и горечь сего прельстительного плода. С другой стороны, я мечтаю участвовать в формировании государства, близкого к идеальному, в котором ложь, насилие и нищета будут сведены к минимуму. Государства, которым можно было бы искренне гордиться. Этим и занимаюсь, разумеется, скрытно, по мере скромных сил. Долгое время наблюдая за вами, Октавиан, я счел вас достойным возглавить такое государство. Прежний лорд был иным. Вы же подлинный избранник небес, и ваша миссия чрезвычайно важна. Вы рождены, чтобы объединить Бреонию под священной рукой верховного лорда. Нет человека, который более вас заслуживает этот титул. На пороге ожидающих нас больших перемен и трудностей я хотел бы заверить вас в безоговорочной преданности. Я могу быть предан только вам. Я признаю вас своим сюзереном и готов служить для вашего блага, которое неразрывно связано для меня с благом Аманиты и всей Бреонии. Позвольте мне принести обет в знак искренности своих слов.
– Что ж… Ваше доверие – большая честь для меня, советник, – не стал возражать лорд Октавиан, удивленный и глубоко тронутый верноподданническими чувствами старшего брата.
Не такого он ожидал от сегодняшней приватной аудиенции.
Лукреций приблизился и, преклонив колени, на старом языке духовенства произнес слова традиционной клятвы. Старый язык по-прежнему широко использовали в столице для разных официальных поводов.
– Ваша воля – высшая ценность для меня, – провозгласил в заключение Лукреций, скрепляя свои слова поцелуем полы царственных пурпурных одежд. – Клянусь, я буду верен вам и в жизни, и в смерти, мой лорд.
Повинуясь внезапному порыву, Октавиан наклонился вперед и нежно обнял брата, рядом с которым вдруг почувствовал себя живым. Впервые за долгие годы.
– Я принимаю ваши клятвы и ваши службу, Лукреций, – с чувством произнес он. – Примите и вы мое покровительство. В вашем положении влиятельный покровитель вам будет полезен. Я стану для вас заступником.
– Благодарю вас, милорд, но я хотел бы просить об ином, – тихо произнес Лукреций. – Разрешите мне лично отправиться в Ледум и выяснить достоверно, что происходит там, в сердце враждебных нам сил, собрать необходимые сведения. Магическая система защиты города, как известно, не имеет изъянов. Однако я сильно сомневаюсь в этом. Вернее всего, мне удастся обнаружить какие-то… Подобная информация будет очень ценной. Возможно, она обеспечит победу в грядущей войне.
– Как можете вы предлагать мне такое? – ужаснулся лорд Октавиан, резко поднимая брови. – Лукреций, не в вашем положении покидать Аманиту и пускаться в сомнительные авантюры! В городе вас неизбежно схватят, а этого допускать нельзя, ведь вы Севир! Только представьте, какой будет катастрофой, попади в руки правителя Ледума человек столь высокого происхождения… Такой крупный козырь перечеркнет наши достижения, опрокинет все расчеты. А шантаж и вовсе вынудит Аманиту… вынудит меня пойти на любые уступки. Ведь ваша кровь дороже золота.
– Не преувеличивайте моего значения, милорд, – смущенно запротестовал Лукреций. – Моя жизнь – ничто в сравнении с той великой миссией, которую предстоит совершить вам.
– Не возражайте!
– Прошу прощения. Но сведения, которые нам требуются, стоят гораздо большего, и я с готовностью обменяю их на свою свободу или даже жизнь, если выбор будет стоять так. К тому же не хороните меня прежде времени. Эта вылазка вовсе не обречена на провал.
– Вы слишком самоуверенны, – без раздумий отрезал лорд Октавиан. – Для человека, который никогда не покидал Аманиту.
– И все же я имею для этого основания: в Ледуме у меня есть человек, который держит меня в курсе событий. Используя данные, которые он передавал мне последние несколько лет, я могу сказать даже, что знаю Ледум не хуже, чем Аманиту. Затеряться в северном городе не так уж и сложно, как может показаться на первый взгляд.
– У вас есть тайный осведомитель? – изумился лорд. – Не сами ли вы уверяли меня в невозможности внедрить в Ледуме разведывательную агентурную сеть?
– Это так. – Лукреций поднялся на ноги. – Но одиночке легче действовать, чем группе, в особенности когда имеет место договоренность только между нанимателем и исполнителем. В совокупности с правдоподобной, не вызывающей подозрений легендой, это делает шансы раскрыть такого агента весьма несущественными.
– Как предусмотрительно. И кто же сей загадочный человек?
– Милорд, – Лукреций смешался, – к сожалению, даже вам я не могу открыть этого. Ведь тайна, известная двоим, – уже не тайна.
Октавиан с легкой усмешкой кивнул.
– Так значит, у вас все это время имелись данные об истинном положении дел в Ледуме? Но почему вы скрывали это?
– Я не хотел подвергать своего агента ненужной опасности, – виновато объяснил Лукреций. – Если бы утечка информации из Ледума получила огласку, особой службе города пришлось бы усилить активность, что осложнило бы дальнейшую работу или сделало бы ее невозможной. Но не волнуйтесь, получаемые сведения не пропадали даром. Я использовал их, аккуратно корректируя политику Сената. Действовать приходилось исподволь, дабы избежать излишнего внимания со стороны лорда Лукреция и тетрархов, отношения с которыми, как вы знаете, у меня весьма и весьма прохладные. Что же касается моего пленения, оно маловероятно. Я сумею постоять за себя, если что-то пойдет не так. Без лишней скромности, во всей Бреонии найдется мало заклинателей, способных справиться с вашим покорным слугой. Как