Молодой человек даже и не попытался запомнить дорогу: самостоятельно разобраться в путаном переплетении коридоров, с первого взгляда ничем не отличимых друг от друга, вряд ли было возможно. Пещера представляла собой сложнейший лабиринт. Ясно одно: они спускаются все ниже, с каждым шагом отдаляясь от залитой светом поверхности земли вглубь, – туда, где во тьме рождаются полные магической энергии драгоценные минералы.
Наконец за одной из дверей мрачная обстановка подземелья резко сменилась на гораздо более уютный и со вкусом оформленный интерьер. Если бы гость не знал, где находится, он мог бы поклясться, что видит дворец некоего состоятельного правителя, большого знатока древностей и истинного ценителя искусств. Убранство комнат, которые довелось пройти, было приятным глазу и чрезвычайно изысканным.
В таком месте хорошо проводить время в праздной беззаботности. Время, запасы которого велики.
Дракон встретил его в просторном помещении с колоннами, зримо напоминавшем тронный зал.
Он принял облик человека, мужчины в самом расцвете сил, однако молодой человек сразу и безошибочно узнал представителя, как принято считать, самой старшей из существующих рас.
Дракона выдавали не только глаза – лучезарные, золотые, с тремя зрачками, – не только цвет волос, напоминавший прозрачное рассветное солнце. Нет, гость ясно видел, что тело мужчины – лишь хрупкая оболочка, которая, как одежда с чужого плеча, мала и тесна. Оболочка, которую дракон мог сбросить так же легко, как цикада, в жаркие летние дни выбравшаяся на поверхность для своей песни.
Тем не менее временная оболочка эта была великолепна. Молодой человек и сам был хорош собою, статен, высок ростом и имел к тому же крайне гордый вид, вероятно, положенный по праву одному из лучших представителей своего рода. Но и по сравнению с ним человеческое тело, заполненное абсолютным существом, казалось совершенным.
Существо выходило далеко за пределы физического тела. Оно было вне. Оно было больше, значительнее и непостижимее, чем все, что прежде доводилось видеть смертному.
Дракон находился на пике могущества: аура его сочилась силой, как сочится соком румяный, впитавший желанную сладость солнца бархатный абрикос.
– Приветствую тебя, великий Альварх, – справившись с невольно проявившимся трепетом, произнес наконец молодой человек, когда молча разглядывать в упор мистическое существо показалось уже немного чересчур.
Дракон обратил на него золотые глаза: те двигались лениво, до странного плавно и будто без особого интереса. Несмотря на теплый цвет радужек, взгляд оказался обжигающе холоден, молодой человек даже поежился. Так необыкновенно и так противоестественно, как если бы солнце было сделано изо льда.
– Я слышал, смертные называют это смелостью, – тягуче, нараспев проговорил Альварх, напрочь игнорируя приветствия и словно бы ни к кому конкретно не обращаясь. Голос его был похож на гречишный мед – густой, чистый, с еле заметной опасной горчинкой. – Наверное, это очень смело, не так ли?
Гость улыбнулся – уже увереннее, полностью овладев собой. Воистину, мало кто из людей, даже самого знатного происхождения, мог бы соперничать с ним в самонадеянности. Однако основания этому имелись: примечательная внешность выдавала исключительную чистоту крови и выдающиеся способности к магии, данные от рождения. Он был беловолосым, избранником Изначального.
– А я слышал, драконы никогда не отказываются от Игры, – не отвечая, почти с вызовом заметил он. – За этим я и пришел. Может, закончим с обязательными прелюдиями и приступим?
– Нет. Скорее, это называют дерзостью. – Альварх развивал свою мысль неспешно, неторопливо, будто и не слыша непочтительных слов собеседника. Губы его изогнулись в ответной улыбке, которая резала сердца, как серп. – Или, быть может, даже глупостью?
– Мое имя Эдвард, – холодным тоном представился беловолосый, несколько обескураженный манерой общения дракона. Он не совсем понимал, как на нее реагировать, как отвечать. В силу прямолинейного характера двусмысленности, экивоки и прочие ужимки светских бесед были ему совершенно чужды. – Я…
– Я знаю, кто ты и откуда, – ласково прервал Альварх. Медовый голос мягко вплелся в голос Эдварда, как алая лента вплетается в непослушные волосы, связывая и удерживая их в нужной форме. – Я знаю все, что ты можешь сообщить. Каковы будут твои условия? Говори, чего хочешь, не трать понапрасну драгоценного времени. Я внимаю.
Похоже, настал момент истины.
– Хорошо, тогда перейдем к прямо к сути. – Эдвард небрежно пожал плечами. – Чего я хочу? Узнать вкус твоей крови.
Выражение лица Альварха ничуть не изменилось, только солнечный взгляд стал внимательнее и острее.
– Иными словами, ты пришел убить меня? – вкрадчиво уточнил он, складывая руки за спиной.
– Нет. – Эдвард отрицательно покачал головой. Белые пряди упали ему на лоб. – Вовсе не все ты знаешь обо мне, великий Альварх. Мои слова означают только то, что означают, – не больше, но и не меньше. Придется повторить еще раз, чтобы мы правильно поняли друг друга. Я желаю испробовать на вкус древнюю кровь дракона, припасть к неисчерпаемому источнику жизненной силы.
– Это какая-то хитрая аллегория? – не унимался Альварх, будто совершенно не вникая в то, о чем толковал человек. А может, пытаясь увести его в сторону с выбранной скользкой дорожки. – Очень поэтично. Ох, готовая праздничная речь на каком-то большом застолье! Я оценил бы всю ее красоту… если, конечно, таким образом ты не пытаешься намекнуть, будто я и в самом деле должен наполнить твой заздравный кубок своею кровью – вместо какого-нибудь вульгарного красного сухого.
– Ну что ты, – поспешил разубедить его Эдвард, коротко рассмеявшись, – конечно же нет. Ни на что такое я и не думал намекать. Гораздо больше того – я не намекаю, а говорю прямо тебе в лицо…
– Это. Невозможно. Смертный.
От неожиданности Эдвард резко отшатнулся в сторону, едва удержавшись от неподобающего вскрика. Насмешливая улыбка сбежала с его губ. Каждое слово, раздельно и тихо произнесенное Альвархом в самое ухо, продолжало раздаваться где-то в подсознании, искажаясь и повторяясь, повторяясь… повторяясь многократно.
Беловолосый был оглушен ими, как звучанием медного колокола прямо в голове.
Меньше мгновения назад Альварх находился на значительном расстоянии, так, что Эдвард ощущал себя вполне комфортно и даже в относительной безопасности. Но вот дракон уже стоит за его спиной: Эдварду довелось даже почувствовать прикосновение золотистых волос к своей щеке! И не сказать, чтобы оказанная честь его обрадовала.
Несмотря на то, что реакции Эдварда были многократно ускорены действием тщательно отобранных заранее драгоценных камней, вставленных в золотой медальон, он все равно не успел отследить, заметить само это движение и хоть как-то среагировать. Он так и не понял, что случилось: перемещение произошло быстрее, чем десятая, сотая доля секунды? Или же Альварх зачаровал его, на неопределенное время полностью взяв под контроль разум?
И то, и другое казалось совершенно невероятным.
Возможны ли такие скорости в их грубом материальном мире? Возможно ли, что драконы не только телепаты, но и ментальные контролеры?
В любом случае, чего-то он не знает о них, и это очень, очень плохо.
Непринужденная обстановка мирного разговора как-то сама собой рассеялась.
– Вкусив кровь дракона, ты не сможешь выполнить свою часть сделки, потому что потеряешь рассудок и свободу воли, – дружелюбно пояснил Альварх, ничуть не удивившись плохо скрываемому замешательству беловолосого. – Ты станешь моим стражем. Предложенная тобой Игра имеет только один вариант, один итог, а значит, это уже и не Игра вовсе, а скука смертная.
Эдвард инстинктивно отступил на шаг-другой в сторону, хоть и ясно представлял бессмысленность подобных действий. По-прежнему благожелательно улыбаясь, Альварх остался стоять на месте, но обманчивая неподвижность его уже не могла ввести в заблуждение.
Тем не менее Эдвард не собирался отступать от намеченного плана.
– Мне неизвестно слово «невозможно», – взяв себя в руки, раздраженно выдохнул он. – Я привык получать свое. И дракон будет говорить мне о пределах и границах? Не сам ли он, по своей прихоти, уничтожает сознание человека, превращая того в стража? Мне нужен только глоток светоносной крови. Разум мой должен остаться нетронутым. Если условия будут соблюдены, я не обращусь в полноценного стража и смогу выполнить свою часть сделки.
– А ты настоящий авантюрист. – В голосе Альварха отчетливо проскользнули свистящие, по-змеиному скользкие нотки. – Мне это по нраву, не скрою. В череде однообразных судеб ты не рожден для заурядных дней… но, клянусь, ты не знаешь того, о чем просишь. Риск слишком велик, а успех – призрачен и случаен.
– В этом весь смысл сомнительных авантюр, разве не так?
Дракон неожиданно хмыкнул, по достоинству оценив иронию. Способность невозмутимо отпускать шуточки в час, когда вершится судьба, – поистине примечательная, хоть и не слишком практичная.
– Утолять жажду драконьей кровью крайне вредно для здоровья, дитя, – приглушенным голосом предупредил Альварх, помолчав минуту. – Человеческий разум хрупок. В полной мере осознавая то, что происходит, рассудок может не выдержать, а я не смогу вмешаться в процесс. Что, если случится досадное осложнение, вроде того же помешательства? В итоге я ничего не получу от тебя. И сам ты ничего не приобретешь.
– Ты не можешь категорично утверждать, что задуманное невозможно. – Эдвард продолжал упрямо стоять на своем. Он был человек действия и не мог отступить без попытки. – Я готов поручиться за крепость своего духа.
– Боюсь, смертные не властны ни над своим духом, ни даже над телом. – Альварх отрицательно покачал головой. В глазах его мелькнуло и исчезло выражение, которое можно было бы принять за жалость. – Измени свое глупое желание, человек! Пока я даю тебе такую невиданно щедрую возможность.