— Ну хорошо, — с трудом выдавил из себя Джини. — Я буду помнить, раз ты этого хочешь.
Спустя несколько дней Джини поджидал Лори у ворот ее дома, как они заранее и договорились. День выдался по-осеннему прозрачным. Бурые опавшие листья хрустели под ногами, словно поджаренные ломтики хлеба. За воротами, чуть поодаль, Джини заметил Мэтью. Тот восседал в своем каре под красно-белым полосатым тентом. Лицо его ничего не выражало, а глаза были спрятаны под зеркальными солнцезащитными очками, и от этого создавалось впечатление, будто вместо глаз у Мэтью просто два крохотных кусочка голубого неба.
Лори облачилась в костюм сафари и высокие сапожки, а волосы убрала под элегантную широкополую шляпу. Глаза девушка умудрилась подкрасить таким образом, что теперь казалось, будто они светятся изнутри.
Джини распахнул перед ней дверцу, и девушка впорхнула в автомобиль. Обходя машину, Кейлер успел помахать рукой неприветливому Мэтью.
— Я ему что, не понравился? Или тут другие причины? — как бы невзначай спросил Джини, усаживаясь за руль.
— Ты имеешь в виду Мэтью? Он вообще не имеет никаких симпатий, равно как и антипатий, кстати. У него своеобразное отношение к людям. Мэтью добросовестно выполняет свои обязанности, а большего от него, собственно, не требуется.
— Да, но в его обязанности, похоже, никак не входит приветствовать твоих друзей или помахать тебе самой на прощание, — ядовито заметил Джини.
Лори засмеялась:
— Трудно себе представить, чтобы Мэтью помахал кому-нибудь рукой, а в особенности — тебе.
Они петляли по извилистому серпантину сквозь туннель сросшихся крон и очень скоро, очутившись на просторном шоссе, помчались прочь из столицы. Уолтер Фарлоу пригласил их обоих в свой загородный дом на коктейль и «шашлыки», которые по большому счету представляли собой просто жаренное под открытым небом мясо. Кроме Джини и его спутницы, Фарлоу ожидал множество друзей — тех, кто разными способами, в том числе и деньгами, поддерживал демократическую партию в тяжелые предвыборные времена.
Джини все еще продолжал наклеивать на плечо пластырь, но раны почти затянулись, а ссадины уже и вовсе не беспокоили. Когда он впервые заявился в таком виде в свой кабинет, Мэгги здорово перепугалась и принялась уговаривать его пойти к доктору. Джини чуть было не последовал ее совету, но вовремя спохватился, вспомнив свое обещание миссис Сэмпл строго хранить тайну. Пришлось ему тогда отделываться шутками.
— И вообще, — вешал он Мэгги лапшу на уши, — вспомни-ка пещерных людей. Сколько раз их кусали звери пострашнее собак, и что же? Никаких врачей тогда и в помине не было!
— То-то и оно, что помирали твои пещерные люди на каждом шагу. Десятками за одну охоту, не забывай этого, — отпарировала Мэгги и повернулась к двери. Гордо вскинув голову, она вышла из кабинета.
Это было первое свидание Джини и Лори. Он позвонил ей в среду вечером и пригласил на пикник. Хотя Лори сомневалась — голос по телефону звучал не совсем уверенно и без особой радости, — сейчас она казалась возбужденной, видимо, в предвкушении интересных разговоров, аппетитных блюд и просто приятного времяпрепровождения. Джини с трудом сдерживал свои эмоции, то и дело поглядывая на нее. Снова и снова отмечал он про себя, как девушка буквально светится изнутри, как она возбуждающе привлекательна. И какую бы чушь ни молола она насчет свадьбы, это не помешает молодым Людям прекрасно провести день у Уолтера, а там… глядишь, может, она захочет продолжить вечеринку и в более укромном уголке. Да такую девушку и днем с огнем не сыщешь. Пожалуй, надо ей об этом сообщить. Однако после неудачной попытки исследовать поместье Сэмплов Джини решил вести себя чуточку сдержаннее.
Они мчались вперед, то и дело врезаясь в разноцветные вихри кружащихся листьев. Все выходные Уолтер неизменно проводил в своей загородной резиденции, а добираться до нее было просто наслаждением, особенно осенью, когда движение становилось не таким интенсивным, как летом, и безрассудство вроде превышения скорости вполне допускалось.
— Наверное, я должна тебе признаться, — заговорила Лори. — Я очень нервничаю!
— С чего бы это? — удивился Джини.
— Ну, просто я волнуюсь. Мне так хорошо с тобой, и я не хочу, чтобы все это кончалось. Мне нравится быть с тобой.
Джини хмыкнул и, усмехнувшись, заметил:
— А может, и не стоит рвать наших отношений, а?
Лори печально покачала головой.
— Все равно рано или поздно это произойдет. Что бы ни случилось. В любом случае наши отношения прервутся.
Джини взял в рот сигарету и нажал на прикуриватель, вмонтированный в приборную доску.
— Послушай, не надо так пессимистически смотреть на вещи, — посоветовал он девушке. — Старайся жить сегодняшним днем. Нечего загадывать на кофейной гуще. Будущее само явится, когда нужно, не волнуйся.
Лори промолчала. Из динамиков доносилась песня «Куда пропали все цветы?»
— Надо все время думать о будущем, Джини, — серьезно возразила Лори, — и не забывать о нем. Иначе мы не выкарабкаемся живыми.
Джини, наконец, прикурил сигарету и выпустил облачко голубоватого дыма.
— Ты заговорила прямо как твоя матушка, — съязвил он.
— Ну и что же? — Лори пожала плечами. — Это вполне естественно. Я ведь ее дочь.
Добрый час добирались они до виллы Уолтера. Само здание представляло собой своеобразное белое строение, сооруженное по уникальному проекту какого-то запредельно оригинального современного архитектора. Перед домом находился большой пруд, всю поверхность которого покрывали сейчас медленно скользящие по воде листья, а довольно обширный задний дворик давал возможность наслаждаться панорамой туманной бесконечной долины, обрамленной у горизонта лесом.
Почти все гости уже собрались, и стоянка перед домом оказалась забитой яркими и сверкающими лимузинами. На красном кирпичном мангале уже подрумянивались отбивные, и оттуда доносился восхитительный аромат жаркого. Тут же стоял и сам Фарлоу, облаченный в одеяния шеф-повара, в колпаке и желтых подтяжках. Уолтер вспотел, он беспрестанно хихикал и пытался каждому всучить отбивную на влажной тарелке.
Джини припарковал свой «нью-йоркер», и они направились к заднему дворику, где собрались гости. Кейлер не без удовольствия заметил, как головы присутствующих мгновенно повернулись в их сторону. Тут же раздались одобрительные посвистывания. Лори в своем элегантном костюме сафари, как и предполагал Джини, сумела произвести на собравшихся потрясающее впечатление. На что Кейлер и рассчитывал.
Они степенно продефилировали через весь дворик, и, наконец, сам хозяин выступил им навстречу.
— Джини! Как я рад, что вы все-таки смогли приехать. Извини, не могу пожать тебе руки — мои все в жире.
— Познакомьтесь, это Лори, — представил Джини свою спутницу. — Моя новая бесценная знакомая.
Уолтер коснулся пальцами колпака.
— Приятно познакомиться, Лори, — игриво произнес он. — А какие вы любите отбивные? Сильно прожаренные или не очень?
Лори мельком глянула на Джини, а потом внимательно посмотрела на Уолтера.
— Ну-у… — протянула она, — я люблю, чтобы они были не совсем жареные.
Уолтер усмехнулся:
— А поточнее? Что значит «не совсем»?
Лори облизнулась.
— Ну, подержите каждую сторону пару секунд на огне…
— Всего пару секунд? — расхохотался Уолтер. — Так они практически останутся сырыми!
— Да, — подтвердила Лори, удивляясь, что же так развеселило этого человека. — Но именно такие мне нравятся больше всего.
Они еще продолжали обсуждать достоинства отбивных, когда из толпы вдруг выступила кудрявая девушка в шелковом желто-зеленом брючном костюме и, приблизившись к Джини, тут же подхватила его под руку.
— Кого я вижу, — воскликнула она. — Сам Джини Кейлер!
— Привет, Эффи, — отозвался Кейлер. — Как продвигается твой рекламный бизнес?
— Просто обалденно. А это твоя новая подружка?
— Как это ты догадалась? Лори, познакомься, это Эффи, моя давнишняя приятельница, еще с тех времен, когда я обитал во Флориде. Эффи, а это Лори Сэмпл.
Женщины улыбнулись друг другу, однако Джини почувствовал, как они сейчас напряжены и каждая думает, видимо, о своем.
— Джини, ты непременно должен познакомиться с Питером Грейвсом, — прощебетала Эффи. — Это мой новый психиатр, и он самый нормальный человек на всем белом свете. Вон он там! — И она указала рукой куда-то в сторону. — Лори, а вы должны пойти со мной, я вас перезнакомлю со всеми дамами. Кстати, сегодня приехала сама Нэнси Баковски, представляете? Ну, та самая, которая из женского журнала.
Состроив на лице беспомощную гримасу, Лори успела подмигнуть Джини, и Эффи тут же уволокла ее за собой к сбившимся в стайку женщинам. Как и было принято на подобных встречах, женщины и мужчины предпочитали держаться отдельно. Если вдруг мужчина отваживался подойти к женщинам, у него появлялись все шансы прослыть бабником, ну а женщина, беседующая в кругу мужчин, рассматривалась как потенциальная шлюха. По этой причине ничего не мешало мужчинам, время от времени подталкивающим друг друга локтями, делиться пикантными анекдотами и весьма щекотливыми историями разного рода, а женщинам на другом конце дворика — разглагольствовать о феминизме и обсуждать архиважные проблемы: кто за кем волочится, и у кого какие шансы на успех.
Джини, прихватив бокал с водочным коктейлем, отправился знакомиться с Питером Грейвсом, который в полном одиночестве восседал возле пруда. Это оказался довольно молодой, но уже лысеющий мужчина. Из-под очков в тонкой и изящной оправе смотрели задумчивые глаза. В спортивном свитере и синих шерстяных штанах, Питер Грейвс здорово смахивал на настоящего легкоатлета или по крайней мере на поклонника бега трусцой. А еще он походил на Дастина Хоффмана — вот только шевелюра подкачала.
— Привет, — поздоровался Джини. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам? Эффи только что поведала мне, какой вы замечательный человек и доктор, так что теперь я не могу спокойно пройти мимо столь выдающейся личности.