Но Лори не ответила ему ни слова.
— Это встанет мне, конечно, в пару тысяч долларов, ну и что же? — продолжал он. — Разве красота не стоит таких денег? Я считаю, что каждая девушка должна стремиться к физическому совершенству, и на это не следует жалеть никаких средств.
— Джини, — прошептала Лори, отворачиваясь. — Ну как ты не можешь понять? Я должна остаться такой, как есть. Все девушки из нашего племени такие. Я же убасти.
Джини чуть не застонал от досады. И, выскользнув из-под одеяла, бросился к пиджаку, где в кармане лежала пачка сигарет. И хотя Джини избегал курить в спальне, сейчас он находился на взводе и с трудом контролировал себя. Джини закурил и, погрузившись в мягкое кресло, выдохнул дым прямо навстречу бледным солнечным лучам.
— А если я на правах мужа потребую, чтобы ты согласилась на такую операцию? — попробовал было Джини зайти с другой стороны.
В сумраке комнаты глаза Лори гневно сверкнули.
— Ты получишь отказ, — решительно отрезала девушка.
— А ведь не далее как вчера ты торжественно поклялась слушаться меня во всем, — напомнил Джини.
— Да, но это вовсе не означает, что я должна лишаться тех частей тела, которые достались мне в наследство от предков, — вспыхнув, парировала Лори.
— Но послушай, это же черт знает что за наследство! — не выдержал Джини.
— Я, конечно, могу представить себе, что ты думаешь по этому поводу, но мое тело принадлежит мне, и я вправе гордиться им.
Девушка села в кровати и, обхватив руками колени, с грустью поглядела на Кейлера.
— Я люблю тебя, Джини, — произнесла она с какой- то затаенной обреченностью. — И я хотела выйти за тебя замуж еще в тот самый первый вечер. Но я понимала, к чему это приведет, и теперь сожалею о том, что не сумела предотвратить эту свадьбу. А теперь остается лишь надеяться, что твоя следующая избранница окажется более миловидной, чем я.
Джини нервно затушил сигарету и, подойдя к раковине, включил свет. Он умывался и брился целую вечность и, наконец, начал одеваться. За все это время Кейлер не проронил ни единого слова и ни разу не взглянул на свою молодую супругу.
— Куда ты собрался? — встревожилась Лори, ког* да он принялся зашнуровывать ботинки.
— Погулять, — не оборачиваясь, отозвался Кейлер, стараясь, чтобы голос прозвучал спокойно. — Никакого определенного плана у меня нет, но мне просто необходимо побыть одному и еще раз все тщательно взвесить. Вернусь вечером, часов в девять или в десять.
С этими словами он набросил куртку и, подойдя к зеркалу, поправил галстук.
— Пожалуйста, вызови Мэтью и попроси его придержать собак, пока я не выберусь с территории вашей усадьбы, — вдруг спохватился Джини.
— Каких собак?
— Ну, ваших сторожевых шавок, которые меня чуть было в клочья не изодрали, — пояснил Джини.
— A-а, тех… — растерянно протянула Лори. — Да-да, разумеется…
Джини резко обернулся, смутно почувствовав в ее голосе тревогу. «Что-то здесь не так», — подумал он. Видимо, Лори до сих пор скрывает что-то от него. Здоровый инстинкт подсказывал Джини, что эта новая тайна будет куда страшнее, чем всякие мелочи вроде бесчисленных грудей или шерстяных бедер.
Джини явился в контору в начале девятого. Мэгги оторопела, увидев его на пороге в столь неурочный час.
— Что стряслось? — волнуясь, спросила она. — Только не вздумай убеждать меня, что ты настолько истосковался по работе, что в первый же день медового месяца бросил новобрачную на произвол судьбы.
— Мэгги, — еле слышно промямлил Джини, устало рухнув в кресло. — Я бы сейчас не отказался от стаканчика крепкого кофе.
И когда Мэгги принесла ему дымящийся кофе, Кейлер уже удобно устроился в кресле, откинувшись на его спинку и потирая глаза. Он чувствовал себя так, словно ему всю ночь напролет пришлось трястись по бескрайним просторам Сибири в дешевом плацкартном вагоне. Джини с нежностью взглянул на Мэгги и, отхлебывая горячий кофе, принялся шарить по всем ящикам стола в поисках куда-то запропастившейся пачки сигарет.
Мэгги стояла рядом и с тревогой наблюдала за своим шефом. Сейчас она вдруг показалась Джини особенно привлекательной, и он внезапно ощутил такой искренний прилив благодарности за ее участие, что тут же к горлу подкатил комок. Вот-вот, и нервы начинают шалить после эмоциональной перегрузки! Джини схватил носовой платок и высморкался, чтобы Мэгги не заметила, как на глаза ему навернулись слезы.
— Джини, — тихо обронила Мэгги, — тебе необходимо с кем-то поделиться. Я же чувствую, что у тебя не все ладно.
— Понимаешь, — осторожно начал Кейлер, сунув платок в карман. — Тут и говорить-то, в общем, не о чем. Еще вчера я был на седьмом небе от счастья, а уже сегодня подумываю о разводе. Наверное, наш брак будет самым кратковременным за всю историю человечества.
Потрясенная услышанным, Мэгги так и села на стоявший рядом стул.
— Послушай, Джини, какая муха тебя укусила? Это как-то связано с твоей женой?
Он только печально кивнул в ответ.
— Ты угадала. Но скажи прежде, сможешь ли ты мне помочь? Я должен быть уверен заранее.
— Ну конечно. Ты прекрасно знаешь это.
— Тогда беги в библиотеку или… я не знаю… подними архивы… Попытайся разузнать все, что возможно, о племени «убасти». Оно обитало в низовьях Нила в Египте, там еще находился древний город, Тель… забыл как дальше. Бает… Тель-Бест, ну, в общем, что-то в этом роде. Во времена правления одного из Рамзесов, приблизительно 1300 год до нашей эры.
Мэгги торопливо записывала все данные в маленький блокнотик.
— Убасти? — задумчиво повторила она. — Хорошо, только мне потребуется часа два, не меньше.
— И пожалуйста, не рассказывай никому, чем ты будешь заниматься. По крайней мере до того, как все выяснится. Ладно? Мне кажется, Сэмплы хранят какую-то семейную тайну. Они упорно скрывают ее от меня. Я даже пока предположить не могу, в чем она заключается. Но тайна существует. Поэтому мне нужна вся информация, все подробности, которые ты сумеешь выудить из документов.
Мэгги положила свою руку на ладонь Джини и с беспокойством заглянула ему в глаза.
— Послушай, Джини, а что будет с тобой? Как же твоя свадьба? Неужели дело обстоит так серьезно?
Кейлер закрыл глаза и, зажмурившись, опустил голову. Молчание длилось целую вечность.
— Не знаю, — выдавил, наконец, Джини. — Но если тебе все же посчастливится выяснить что-нибудь об этом растреклятом племени, я, вероятно, найду выход.
— Хорошо, я займусь этим немедленно. Думаю, отчеты о Карибском регионе могут еще пару часиков подождать, — решительно заявила девушка.
Она захлопнула блокнот и торопливо засобиралась, но Джини тут же спохватился, вспомнив еще кое о чем.
— Мэгги, — позвал он девушку, когда та уже подходила к двери. Она застыла на пороге. — Мэгги, помнишь, твой приятель работал в полиции? Ты еще с ним поддерживаешь отношения?
— С Энрико? Конечно. Две недели назад в Мэриленд приезжал цирк, и я водила в шапито детей Энрико.
— Ну так вот, — в голосе Джини звучала неуверенность. — Как ты считаешь, мог бы он проверить, какие собаки зарегистрированы на фамилию Сэмпл? Насколько я разбираюсь в собаках, Сэмплы завели настоящих людоедов, которые у них свободно разгуливают по всей усадьбе. А ведь на это выдается специальная лицензия. Если тебя это не затруднит, разумеется… Конечно, рыскать по каким-то секретным архивам не стоит, я просто подумал, что для Энрико подобная просьба — это, наверное, сущие пустяки…
— Хорошо, я спрошу. Кстати, если ты сам не любишь цирк, то тебе надо срочно взять у кого-нибудь напрокат дочь или сына и сводить его на представление. Этот цирк через пару недель приедет в Вашингтон Зрелище, должна тебе сказать, незабываемое. Лично я просто с ума схожу от канатоходцев, а ты?
Джини натянуто улыбнулся.
— Я тоже. Впрочем, политики только и занимаются тем, что разгуливают по проволоке.
Пока Мэгги копалась в библиотеке, отыскивая сведения о загадочном племени убасти, Джини не терял времени даром. Он набрал номер Питера Грейвса. Автоответчик сообщил, что Питер сейчас ушел по делам, но ему можно оставить свои координаты, и Джини попросил психиатра перезвонить ему, как только тот вернется домой. Опустив трубку, Джини заметался по кабинету. Он не находил себе места, то и дело выглядывая в окно на свинцовое небо, покрытое рваными лохматыми тучами, словно где-то вдали происходили оживленные баталии.
И тут Джини в который раз вспомнил, как Мэтью с таким трудом произнес вчера два слова «смитова газель». Однако, как ни старался Джини, он так и не смог понять, что же все-таки имел в виду шофер. Будучи человеком эрудированным, Джини, конечно, знал, что бывалые охотники называют так один из методов приманки, когда к деревянному колышку привязывают ягненка или козленка. Но какое отношение имеет эта «газель» к его женитьбе на Лори? А вдруг Лори и есть та самая приманка, которой коварная миссис Сэмпл задумала заманить его — Джини — в свои сети? Но какую выгоду преследовала она, отдавая за Джини свою дочь? Разве что при случае похвастаться зятем в кругу высокопоставленных гостей, но не более того. А, может быть, миссис Сэмпл лелеет мечту о том дне, когда Джини займет пост министра иностранных дел?
К тому же сама Лори показала ему гравюру с изображением «смитовой газели», словно в этом рисунке заключалось объяснение происходящим событиям. Но вот только до Джини почему-то никак не доходил смысл такого таинственного объяснения. А когда дело касалось туманных намеков и загадок, Кейлер по своему обыкновению ничего не понимал или просто не старался понять.
Несмотря на страшное разочарование и физическую усталость, Джини все-таки ощущал некоторые угрызения совести, ведь он так внезапно бросил свою молодую жену. Поначалу он даже решил было позвонить Лори и сказать, что с ним все в порядке, но потом передумал.
Сейчас надо было срочно решить, как относиться в дальнейшем к столь необыкновенным женским прелестям его дражайшей половины. Следует ли принять Лори, как она есть, или же немедленно связаться с адвокатом и просить о разводе. Последняя процедура заняла бы месяца полтора, если не больше. И снова Джини с горечью подумал о том, что Господь Бог избрал почему-то именно его — Кейлера — на роль подопытного кролика.