— Но для чего мне понадобились внутренняя планировка дома и расстановка мебели?
Базиль не спускал с него глаз.
— Я все объясню через минуту. До сих пор мои рассуждения совпадали с вашими в отношении всех фактов, но отличались лишь иной их интерпретацией. Но с этого момента мы расходимся с вами и в отношении самих фактов. Я утверждаю следующее: вы продолжали, появляться в женской одежде в Мейдстоуне, чтобы еще больше укрепить у всех окружающих представление о существовании двойника Фостины, надеясь, что в конечном итоге все эти рассказы достигнут ее ушей. В последнее время вы даже старались одеваться так, как оде* валась Фостина, вы имитировали ее походку, стать, жесты, вы даже заменили привычное озорное выражение лица маской напускной серьезности, свойственной Фо- стине. Вы бесшумно, словнс привидение, передвигались в своих ботинках на подошвах из искусственного каучука. Вы старались всегда появиться перед свидетелями в сумрачном свете и на приличном от них расстоянии. К этому времени вы уже ознакомились с историей Саже. Вы не могли довериться Алисе Айтчисон. Она была слишком ненадежной, порывистой девушкой и не годилась в сообщницы. Может, вы хотели заставить ее тоже поверить в реальность двойника.
Вы не смогли сдержать восторга, когда из-за этого двойника Фостину уволили из школы Мейдстоун. Потеря работы — нечто весьма реальное и осязаемое, и причина увольнения, кажется, никогда не может быть абсолютно эфемерной. Теперь Фостина и сама поверила в двойника, и это было самое главное в вашем плане. Вы отправились по ее следам в Бреретон. Так как она устроилась там на работу, вы перевели в эту школу свою маленькую сестру. К несчастью для Алисы Айтчисон, она сумела получить работу в Бреретоне, когда узнала о переводе туда вашей сестренки. Тем самым она намеревалась возобновить с вами отношения — ведь она вас все еще искренне любила.
В Бреретоне вы повторили свой спектакль, изображая двойника Фостины, для чего постоянно пользовались окнами, а также черной лестницей для своих неприметных передвижений. Фостина сменила пальто из верблюжьей шерсти на другое — голубое, наглухо застегивающееся. Вы купили себе точно такое, и старались перед выходом на улицу как можно точнее скопировать все ее туалеты. Вы всегда носили на голове шляпку, которая отбрасывала тень на лицо. Вы тщательно подбирали свидетелей — невежественных, легко поддающихся внушению, суеверных горничных, а также легкомысленных маленьких девочек, одна из которых была вашей сестрой. Как и в Мейдстоуне, вы старательно выдерживали определенную дистанцию, появляясь главным образом при неясном, обманчивом свете. Но какие бы меры предосторожности вы ни принимали, ваше везение не могло продолжаться до бесконечности, учитывая, что вы появлялись неоднократно. Вы допустили несколько просчетов, это было неизбежно, и пару раз едва унесли ноги. Подобные неудачи могли разрушить все ваши планы, если бы вы не умели держать в узде собственные нервы.
Однажды вы даже были вынуждены запереть на ключ парадное, чтобы таким образом задержать Алису с Гизелой, которых вы вдруг заметили на дорожке, и тем самым сумели покинуть здание вовремя через черный ход. Однажды вам даже пришлось обогнать на черной лестнице Арлину на весьма близком от нее расстоянии, что явно не способствовало вашему душевному равновесию. К счастью для вас, день подходил к концу, и у вас хватило смелости успешно выйти из трудной ситуации В другой раз вы чуть было не угодили в ловушку и были вынуждены спуститься по передней лестнице, миновав саму миссис Лайтфут. Вы, конечно, ни за что не выбрали бы в свидетели такого умудренного человека, даже если бы она и находилась на почтительной от вас дистанции. А здесь, оказавшись с ней чуть ли не рядом, вы, вероятно, испытали несколько мучительных мгновений. Но у вас хватило выдержки спокойно, даже с вызовом пройти мимо, рассчитывая на то, что стремительность вашего движения приведет ее в смущение. Вы выскользнули через французское окно в темной гостиной в тот момент, когда Арлина входила в освещенную столовую и, таким образом, не могла вас заметить. В двух последних случаях вы непростительно близко подошли к другому человеку, и я убежден, что это не было предусмотрено планом. Просто невезение, причем два раза подряд. Но вам все же удалось выкарабкаться из сложного положения, и вы тем самым значительно укрепили правдоподобность рассказов о двойнике. Люди, конечно, прибегали к главному аргументу: ну разве может какой-то мошенник пойти на такой риск?
Все ваши появления, естественно, были связаны с риском, но вас всегда спасало одно — суеверный страх, который удерживал всех свидетелей на почтительном расстоянии. Но, как мне кажется, вашему темпераменту риск просто необходим, это для вас своеобразный стимулятор. Кроме того, до сих пор вы еще не совершили никакого серьезного преступления, хотя само появление в чужом, женском наряде в общественном месте чисто технически является нарушением закона. Если бы вас поймали, то наверняка отпустили бы, считая ваше поведение «практической», хотя, само собой разумеется, и бестактной шуткой. Но до настоящего преступления еще далеко…
Присутствие Алисы в Бреретоне стало еще одним раздражающим моментом, которым вы объяснили свое невезение. Конечно, узнав о новых приключениях Фостины в Бреретоне, Алиса тут же смекнула, кто на самом деле является так называемым «двойником». Она не могла знать истинной причины ваших действий и, несомненно, опять заподозрила, что вы прибегаете к прежнему трюку, чтобы беспрепятственно наведываться к другой девушке. Она вас все еще любила, но вы прекрасно отдавали себе отчет в том, что как только Алиса поймет, что ваша любовь к ней утрачена навсегда, она не станет больше оказывать вам поддержку и даже сумеет навредить. На школьном вечере она уже облюбовала другого— Флойда Чейза. Тогда вам стало ясно, что вы ее непременно убьете.
— Алису? — Вайнинг вздрогнул всем телом и, казалось, никак не мог поверить, что Базиль мог произнести такие слова. — Вы считаете, что я мог убить Алису?
Базиль, стараясь быть как можно более деловитым, ответил:
— Вы были вынуждены это сделать, так как это был единственный человек в мире, которому было известно ваше искусство имитации Фостины.
— Ну и что из этого следует?
— А то, что Алиса в результате становилась единственным человеком в мире, который мог бы догадаться, каким образом вы сумели убить Фостину, не находясь на месте преступления в момент ее смерти. Алисе предстояло умереть до Фостины, иначе вы не могли бы чувствовать себя в полной безопасности. Вы ушли с вечера пораньше, сказав Гизеле, что отправляетесь прогуляться к машине и глотнуть там виски. На самом же деле вы вернулись в свой номер в сельской гостинице, чтобы захватить голубое пальто и шляпку, копии одежды Фостины, до назначенной с Алисой встречи в летнем домике. Вы для этого выбрали именно это место, так как оно находится в двухстах метрах от здания школы. Любому, кто мог заметить вас из окна школы, могло показаться, на таком расстоянии, что в данный момент он видит мисс Крайль.
Вы только что сказали, что оставили Алису одну возле летнего домика. Но Бет Чейз рассказала совершенно другое: «Мисс Крайль протянула руку и сильно толкнула мисс Айтчисон, а та вскрикнула, упав спиной на ступеньки, и скатилась оттуда». Нанесли ли вы Алисе удар такой силы, от которого сместились шейные позвонки? Если так, то это были хладнокровные, точно рассчитанные действия. Если бы вас в тот момент заметили, то лишь на большом расстоянии, и неизбежно отождествили бы с Фостиной. Если бы у Фостины не было алиби, то ее, вероятно, могли обвинить в убийстве Алисы. Если у Фостины было бы алиби, то вновь начали бы распространяться слухи о двойнике, вновь на поверхность всплыла вся эта долгая история, все время подпитывающая фантазию людей, начиная с Мейдстоуна, а также рассказы свидетелей, у которых нет никакой причины давать ложные показания. В таком случае полиция спишет все на «историю», а смерть Алисы только усилит страхи окружающих из опасения двойника, включая и саму Фостину.
Вайнинг выслушивал обвинения без особого интереса, хотя они, конечно, могли повлиять на самообладание любого другого. Хотя внешне он выглядел вполне здоровым, уверенным в себе человеком, а щеки его раскраснелись от тепла каминного огня, в нем все же чувствовалось глубоко запрятанное недомогание — вызывающая любопытство эмоциональная глухота, словно естественные для человека ответы оказались атрофированными и подверглись какой-то намеренной анестезии.
Наконец он заговорил:
— Теперь я начинаю понимать, почему, как утверждают, косвенные доказательства всегда уводят в сторону. Вы выстроили последовательную версию, обвиняющую меня в убийстве. Просто изумительно, как каждая деталь попадает в точку и как факты создают абсолютно ложную версию. Но нужно ответить еще на один вопрос, ключевой. Каким же образом я убил Фостину? Вам ведь хорошо известно, что она умерла естественной смертью. Сердечный приступ. И в тот момент, когда она умерла, меня рядом не было.
— Само собой разумеется, вас здесь не было, — откликнулся на его фразу Базиль. — В таком случае вы все бы испортили.
— Каким образом?
— Позвольте я приведу ее собственные слова: «Вы только представьте себе, как в один прекрасный день или ночью, когда я нахожусь в полном одиночестве в своем номере в отеле, погасив свет и заперев дверь на ключ, передо мной вдруг является чья-то фигура, приближает свое лицо к моему, и я вижу, что это мое собственное лицо, его точные очертания, все отдельные памятные детали, каждый дефект… Тогда мне придется поверить в реальность происходящего и умереть…» Приходилось ли вам входить в незнакомую комнату и видеть, как какой- то незнакомец приближается к вам? И вдруг вы осознаете, что этот незнакомый вам человек всего лишь ваше собственное отражение в зеркале?
— Но эта комната была хорошо знакома Фостине, — возразил Вайнинг. — Единственное зеркало расположено над плитой камина, и оно висит слишком высоко, так что отражение в нем никак нельзя принять за что-то реальное.