Со стороны лестницы послышался шорох.
— Лезут, — заметил Верген. — И похоже, всей сворой…
— Отступаем по другой лестнице? — встревожился Карвен.
— Поздновато, — проворчал воин. — Поздновато мне эта идея в голову пришла. Нет уж, встретим их пожалуй что здесь, а уж потом и отступим.
Конец ружейного дула высунулся из–за края лестничных перил. На миг показалась и тут же исчезла чья–то башка.
— Он твой, — негромко скомандовал Верген.
Карвен вскинул пистолет и приготовился. Когда башка показалась снова — Карвен выстрелил. Пуля с визго отскочила от перил, и башка тотчас скрылась.
— Промазал, — спокойно констатировал воин.
Со стороны наемников послышался чей–то глухо сдавленный стон.
— Однако твоя пуля в кого–то все же попала, — отметил Верген. — Рикошетом. Тебе везет.
Сразу несколько наемников выскочили из–за перил. Грохнули ружейные выстрелы, и в ответ им загремели пистолеты в руках Вергена. Двое наемников упали, остальные бросились вперед, выхватывая шпаги. Карвен выстрелил не целясь, уронил пистолет и потянул из ножен шпагу. Шпага в руке Вергена уже нашла свою первую жертву, а может, и не одну, Карвен не успел разглядеть.
— Их всего двое! — заорал какой–то наемник, целясь из пистолета.
Верген тотчас заколол его, выхватил пистолет и застрелил другого. Пригнулся, отступил на полшага, блокируя удар, шаг в сторону, поворот, тонкий свист клинка, и под ноги Карвену рухнул окровавленный труп. Перескочив через него, Карвен отбил устремившийся ему в грудь клинок и ударил сам… Время растянулось, а пространство сузилось, словно он не врагов убивает, а в родной кузне над наковальней склоняется, обдумывая очередную подкинутую отцом заковыристую задачку. Не так легко молодому кузнецу догадаться, какого именно решения ждет от него старый мастер, но ведь сам мастер — он же тут, рядом! — если что, поправит. Вот и сейчас так. Не раз и не два шпага уважаемого Вергена прерывает свой смертоносный танец, чтобы отвести чужие клинки от нерасторопного ученика.
«Ну, ты еще наковальню себе на ногу урони!» — бурчит отец.
Вот так. Вот так. А этого мы и сами… Что, споткнулся? Ну, это ты зря… Нет, мы не будем благородны. Для тех, кто пришел убивать детей и женщин, стариков и старух, — никакого благородства для них не будет! Получи, мразь! И ты тоже! И ты! Что, страшно? Поздно испугались. Раньше бояться надо было. О, черт! Так и умереть недолго. А я еще не всех убил.
Наемники отступили. Задние спешно перезаряжали ружья.
— Сдавайтесь, — предложил кто–то из них. — Сдадитесь — убивать не станем.
— Да ну? — ухмыльнулся Верген. — С чего это вы сегодня такие добрые? Карвен, лестница, — не меняя тона, добавил он. — Живо!
Смекнув, что к чему, Карвен повернулся и побежал. В сторону и вниз. Увидел мимоходом свой брошенный пистолет, подхватил и понесся дальше. Позади послышался звон стали и хриплые выкрики. Верген!
«Получается, я его одного бросил?!»
Карвен повернул обратно. И налетел на бегущего к нему Вергена.
— За мной! — прорычал тот. — Куда тебя несет?
Грохнуло несколько выстрелов, но никто не показывался. Никто не бежал вослед.
— Шпагу в ножны! Пистолеты за пояс, не то потеряешь! — приказал наставник.
Карвен торопливо повиновался.
— Вниз! Вниз! — прошипел Верген, подталкивая юношу. — Не то они перестреляют нас на лестнице!
Карвен дважды падал, прежде чем они добежали, и всякий раз сильная рука старшего товарища вздергивала его на ноги.
— Потом отдохнешь!
Вновь грохнули наемничьи ружья. Пули щербили камень. Карвен уже не видел окружающей его красоты, давно не видел. Какая тут красота, когда такое…
В нижнем зале куда темнее, солнце из потолочных отверстий освещает его весьма скупо. Колонны изгибаются, словно неведомые деревья, отбрасывая причудливые тени.
«Должно быть, здесь вовсю пользовались факелами и светильниками», — подумалось Карвену.
Колонны, резьба, каменные скамеечки… запнувшись о такую, Карвен полетел носом вниз.
— Тише ты! Под ноги смотри! — рыкнул на него Верген.
— Ага, — простонал Карвен, подымаясь.
— Ждем, — приказал Верген, присаживаясь в тени колонны и начиная заряжать свои пистолеты. У него их было уже три.
— Ты свой брошенный подобрал? — коротко спросил он.
— Да, — ответил Карвен, пристраиваясь рядом и потирая пострадавшие колени.
— Нос не расквасил?
— Нет.
— Отлично. Если они сюда сунутся, им не поздоровится. Эх, была бы у нас хоть парочка ружей — можно было бы открывать охоту хоть сейчас. А от пистолетов на таком расстоянии мало толку.
— Вот сам туда и лезь, — долетело до них сверху. — Эти двое сражаются, точно дьяволы!
— Видал, какая у мальчишки шпага? — поддержал его другой голос.
— Да что там ваш мальчишка? — фыркнул кто–то третий. — Если б не старик, он бы уже с Безликой поцеловался…
— Вон сколько наших с ней поцеловались, — пробурчал кто–то еще.
— Ничего, их денежки достанутся нам, — прогудел начальственный голос. — Вы, главное, дальше не зевайте. Попадите хоть раз в этого шустрого старика, подстрелите его, а там не проблема… подстреленный, он уже не будет таким шустрым.
— Подстрелишь этого дьявола… скорее сам к дьяволу отправишься…
— Нет, я понимаю, что ты собирался резать и жечь, грабить и насиловать, но, кажется, на это задание брали только мужчин. Или в твоем случае произошла досадная ошибка?! — прорычал незримый, но хорошо слышимый командир наемников. — Что?! Не слышу ответа! Если там, наверху, у нанимателя, ошиблись — ты скажи. Еще не поздно. У меня есть полномочия рассчитать тебя немедля. Пулей в голову. Наши законы ты знаешь. Меньше людей — больше денег. А что головой рисковать надо, на то и работа у нас такая.
— А может, лучше оставить их там, и пусть сидят? — предложил еще кто–то. — Полезут наверх — угостить свинцом, а не полезут, и черти с ними?
— Охранять сразу и верх, и низ? Здорово! Каждую минуту дрожать из–за того, что мы не знаем, что этим мерзавцам придет в голову? Очень хорошая идея! Дьяволу в аду обязательно расскажешь, ему понравится! А пуще того, мы не знаем, нет ли из этой норы другого выхода, — озабоченно закончил командир свой гневный монолог. — Потому как если они улизнут и выберутся наружу… им достаточно просто добежать до городской стражи, и нам каюк.
— И что же делать? Если мы сунемся в ту темнотищу, они ж нас там перережут! Нам со свету ничего видно не будет, а им из темноты — в самый раз!
— Да кто ж виноват, что ты слепой? — насмешливо поинтересовался командир. — Знал же, на серьезное дело идем. Надо было заказать себе у лекаря очки…
Там, наверху, наемники рассмеялись шутке своего предводителя. Карвена передернуло.
Они были так похожи на людей. Так страшно похожи. Они жили и умирали как люди. У них была такая кровь, они дышали тем же воздухом. Они боялись идти вниз, в темноту, и не хотели умирать. Они шутили и смеялись собственным незатейливым шуткам, стараясь заглушить страх. Быть может, они даже признавали Бога и Богинь. Уж дьявола–то они точно признавали. Они были такие настоящие, что в них даже хотелось поверить. Поверить, что они все–таки люди. Но люди не могут творить то, о чем сговаривались эти странные существа. То, чем они надеялись заработать. За что собирались получить деньги.
«Это не сталь, это не железо, это даже не ржавчина… это дерьмо. С этим — к золотарю», — припомнились Карвену слова отца. Отцовская рука одним движением, без видимых усилий, переламывает чужой, отвратительной ковки нож, бросая его через плечо.
Что ж, этим и приходится Карвену сейчас заниматься. Приходится, потому что нельзя же допустить, чтобы дерьмо облепило мир.
«Так вот как называется мое новое ремесло, — про себя улыбнулся он. — Я–то, дурак, считал, что обучаюсь на воина… а на самом деле я обыкновенный золотарь!»
— Что–то смешное подумалось?
Карвен объяснил.
— Как это верно, — обрадовался Верген. — Ты даже представить себе не можешь, насколько ты прав! Ремесло, по сути своей, одно и то же. Правда, дерьмо не имеет привычки бросаться на тебя со шпагой или кинжалом. А в остальном — верно.
— А ведь кто–то же собирается заплатить им эти деньги, — сказал Карвен. — Заплатить за такое злодеяние, равного которому и в легендах не сыщешь! Ведь если бы он не платил, они бы и не делали?
— Они все равно были бы дерьмом. Но… проблем с ними было бы меньше, тут ты прав. Кстати, на будущее, никогда больше не принимай такие решения в одиночку, ладно? Даже если ты прав. Можно было хотя бы лучше подготовиться к бою, что ли… заранее наметить цели. И первым делом пристрелить их командира. Умных людей среди них быть, конечно, не может, но он все–таки поумней прочих.
— А почему среди них умных быть не может?
— А потому что, дабы решиться на такое дело даже за очень большие деньги, нужно быть не только отпетым мерзавцем, но еще и круглым дураком, не видящим дальше собственного носа. Ну, сам посуди, что с ними будет, если сторона, на которой они действуют, проиграет?
— Повесят, — не раздумывая откликнулся Карвен.
— А если выиграет?
— Неужели… тоже повесят? — после секундной запинки предположил Карвен.
— Виселица — это все ж таки какое–то правосудие… какой–то обряд… Нет. С ними поступят проще и бесчеловечнее. Уничтожат любым наиболее быстрым и доступным способом. Первым подвернувшимся под руку. Утопят, сожгут, отравят, перестреляют… После победы они мгновенно превратятся в нежелательных свидетелей. Они считают, что получат золото, а заплатят им сталью или свинцом. И им еще повезет, если не ядом, огнем или водой.
— Я никого из вас не посылаю в темноту, — донеслось сверху. — Кажется, у нас достаточно факелов…
— И они расстреляют нас на свет, да?!
— Разве что тебя — за то, что командира перебиваешь. Я еще не закончил. Разве я говорил, что нужно идти с факелами вниз? Их нужно поджечь и сбросить. Если поджечь достаточное количество, они не успеют их погасить. Оставить сверху человек шесть стрелков, чтобы те всадили им пулю, если к факелам полезут, а остальные — под моей командой! — вниз. Тремя лестницами, чтоб эти мерзавцы наверх не взобрались.