- Во-первых, если мы не договоримся, вы не должны поте-рять работу, а это непременно случится, когда Сафаров узнает, с кем вы вели переговоры. А во-вторых, я убежден, что подобные романы появляются в России раз в десять лет, поэтому и намерен вести переговоры с вами. Но я не хочу превратиться в заложника стада писателей, которые убеждены, что их романы тоже следует покупать. Надеюсь, вы понимаете это?
- Да, конечно.
- Тогда - до встречи. Позвольте еще раз напомнить: через полчаса на Мясницкой вас ждет машина.
Положив трубку, Чекмарев с удовлетворением хлопнул ладо-нями по столу. Ну вот, нашелся нормальный человек, понимающий, что нужно делать с рукописью. Мощная реклама, классный фильм, миллионные тиражи в России и продажа прав на Запад - да они не один миллион прибыли получат! В долларах. И значит, можно бу-дет просить... Неужели получится?!
А крыша на соседнем доме не едет потому, что она крыша, а не электричка. И не должна никуда ехать!
15
После странного разговора с главным редактором, предложе-ние Квочкина показалось Чекмареву вполне естественным и разум-ным. А мысли о крупном гонораре, пусть даже не миллион дадут, хотя бы тысяч сто, совсем вскружили голову. Да, именно так он думал о сумме денег, которую совсем недавно и представить у себя не мог - "хотя бы тысяч сто".
На размышления о том, каким образом рукопись оказалась у Сафарова и почему два крупных бизнесмена почти одновременно решили ее купить, не было времени. Его проглотили сладкие меч-ты о безбедной жизни и о Насте, которая непременно вернется. Она же сама сказала, что славу и всякие там лавры они поделят пополам дома, что непременно сдерет с него половину. Неужто откажется?
И мрачный взгляд широко посаженных светлых глаз водителя черного "Мерседеса" не встревожил Чекмарева, он все еще не мог решить, куда они полетят отдыхать с Настей - в Аргентину, на родину Борхеса и Эрнесто Сабато, или в Бразилию?
Но когда машина заехала во двор ультрасовременного здания "Расцвет-банка" и остановилась у черного входа, Чекмарев спро-сил у водителя:
- Это что, меры предосторожности?
- Босс объяснит,- мрачно пробурчал тот. И внимательно ог-лядев пассажира, добавил, как бы между прочим.- Надеюсь, вы без оружия?
- Я тоже надеюсь.- так же холодно сказал журналист.
Еще можно было понять высокомерие секретарши - все-таки, женщина, да к тому же прислуживает Самому! А этот водила како-го хрена мнит из себя не пойми кого?!
На сей раз красивый холл с тропическими растениями и во-допадом остался где-то в стороне. Чекмарев едва поспевал за широким, размашистым шагом немногословного водителя, чувствуя, как испаряются из его головы хмельные пары восторга, а в душе зашевелилась холодная, скользкая тревога. И лифт был другим, без кожаных кресел и зеркал. Может, у них так принято: когда не надо платить, ведут гостя через парадный вход, а когда со-бираются заплатить - через черный, дабы враги не заметили, не догадались о совершенно сделке? Может быть. Такой уж сегодня день - все может быть...
Чекмареву показалось, что и кабинет, в котором его ждет Квочкин будет другим. Но нет, после нескольких минут быстрой ходьбы по ковровым дорожкам полутемных, безлюдных коридоров, он очутился в знакомом "предбаннике". Правда, чересчур высоко-мерной секретарши там не было. Квочкин сидел в большом черном кресле у стены, а напротив него в таком же кресле устроился невысокий человек с длинной, цилиндрической головой и оттопы-ренными ушами. Заметив Чекмарева, банкир поднялся, шагнул навстречу, коротко пожал руку. Слишком коротко, Чекмарев не успел согнуть пальцы, а ладонь Квочкина уже метнулась в сторо-ну, приглашая гостя сесть к столу. Сам он, круто повернувшись, зашагал к своему рабочему креслу. Человек у стены не двинулся с места, освободившееся кресло рядом с ним занял широкоглазый водитель.
Все это не понравилось Чекмареву. Эти двое у стены, они что, свидетели при деловом разговоре? Тогда надо было бы представить, кто такие, как зовут. Хотя вряд ли водитель при-сутствует при деловых переговорах председателя банка. Телохра-нители, сотрудники службы безопасности? Что они здесь охраня-ют, от кого?
- А это кто?- спросил Чекмарев, коротко взглянув на нез-накомцев.
- Мои люди.
- Я понимаю, что не мои. Они должны присутствовать при нашем разговоре?
- Не волнуйтесь, Сергей Владимирович, они нам не помеша-ют,- сказал Квочкин, заметив тревогу в глазах журналиста.
И едва заметно усмехнулся. Понял: боится человек - зна-чит, имеется на то причина. Чует кошка, чье мясо съела.
- Я не волнуюсь, если у вас так принято...
- Да, у нас так принято. Если позволите, перейдем сразу к делу. Итак, позавчера вы принесли мне рукопись своего романа и предложили ее купить. Я иногда встречаюсь с писателями, но не на рабочем месте. Для вас сделал исключение потому, что об этом попросил мой учитель, весьма заслуженный и уважаемый мной человек. Как вы на него вышли?
- Я не выходил на него,- пожал плечами Чекмарев.
- Конечно, конечно,- Квочкин нервно забарабанил пальцами по столу.- К нему приходила ваша подруга, правильно?
- Понятия не имею. Может быть. Вообще-то, принести руко-пись вам - это ее идея. И встречу организовала она.
- Невысокая брюнетка лет восемнадцати. Как ее зовут?
- Настя - невысокая брюнетка? Да нет, вы что-то путаете. Настя примерно с меня ростом, рыжая, зеленоглазая... Работает редактором в издательстве "Свет и тьма".
- Настя?.. Как ее фамилия?
- Зозулина. А почему вы спрашиваете?
Квочкин бросил жесткий взгляд в сторону. Чекмарев тоже повернулся, заметил, что цилиндроголовый кивнул, достал из кармана пиджака блокнот и авторучку, принялся торопливо запи-сывать, похоже, то, что сказал Чекмарев. Это еще больше не понравилось Сергею. Поведение банкира и его тон явно не обеща-ли крупного гонорара, вообще ничего хорошего не обещали, учи-тывая молчаливое присутствие этих двоих у стены. Они что, ре-шили устроить ему допрос? Для того и вызвали? Да пошел он, этот Квочкин! Не хочет покупать не надо, и без него есть, кому продать рукопись!
- Спрашиваю потому, что хочу знать, кто уговорил моего учителя позвонить мне. А брюнетка, она что, подруга вашей... подруги?
- Нет, она подруга вашей подруги.
- Сергей Владимирович, я вполне серьезно спрашиваю.
- А я вполне серьезно отвечаю. Мне было сказано, что встречу с вами устроит ваша подруга. Я так думаю - любовница. У вас есть любовница?
- Это сказала Настя?
- Неважно. Вы хотели сразу перейти к делу? Переходите.
- Наш разговор имеет прямое отношение к делу.
Чекмарев кивнул, соглашаясь не с Квочкиным, а со своими тоскливыми мыслями. Размечтался, распустил слюни: гонорар, в Бразилию поедет!.. Идиот! Кому поверил?!
- Очень жаль!- резко сказал Чекмарев.- Значит, у нас с вами разные дела, Виталий Данилович. Что ж вы сразу не сказа-ли, по телефону, что хотите устроить мне допрос? "Рукопись нравится... читается на одном дыхании... приезжайте для обсуж-дения условий договора..." Нехорошо врать.
- Не стоит нервничать по пустякам,- холодно сказал Квоч-кин.Рукопись, действительно, представляет для нас определен-ный интерес.
- Все-таки, представляет? Тогда скажите, сколько вы за нее дадите? Я или соглашаюсь, или забираю рукопись и ухожу. Если уж вам она понравилась, думаю, найдутся и другие солидные люди, которым понравится, и мы сможем договориться,- Чекмарев говорил с явной издевкой, понимая, что Квочкин не собирается доставать из ящика стола деньги.
Банкир долго молча, поглядывая на сидящих у стены и пос-тукивая себя указательным пальцем по кончику длинного носа. Потом глубоко вздохнул, презрительно усмехнулся, давая понять, что обижаться на наскоки низших существ, таких, как Чекмарев, не собирается и спросил:
- А что, есть другие покупатели?
Чекмарев мог бы сказать о Сафарове, но не стал этого де-лать. Лавкин просил никому не говорить об их странной беседе. Зачем же подводить главного? Он в общем-то неплохой мужик.
- Я не веду переговоры сразу с двумя покупателями,- отре-зал он.- И никому больше не показывал рукопись, ждал вашего решения. Но теперь не сомневаюсь - будут и другие покупатели, если мы сейчас не договоримся.
- Хорошо, не будем бодаться, Сергей Владимирович. Мы хо-тим купить вашу рукопись, разумеется, вместе с документами и гарантией, что копии документов не появятся в печати. Жела-тельно также выяснить, каким путем они попали к вам.
Разговор снова принимал странный характер. Чекмарев мрач-но усмехнулся. Надо же, и этот знает о нем что-то такое, о чем он сам понятия не имеет. Они что, сговорились?
- Какие документы?- спросил он, облизнув сухие губы.- Бу-маги со штемпселями и подписями?
- Вы, кажется, хотели говорить о деле? Так будьте добры, уважайте хотя бы свое собственное намерение!- не сказал, а приказал Квочкин.- Документы, которыми вы пользовались, когда писали роман! Откуда они у вас?
Документы? Так вот в чем дело! Документы... А он удивлял-ся: надо же, какие подробности, какие детали секретных сделок, какие суммы взяток и прибыли, какие чины описаны в заметках Насти! У нее каким-то образом оказались документы, которые представляют особый интерес для противоборствующих финансо-во-промышленных группировок!
- Нет у меня никаких документов, Виталий Данилович. И ни-когда не было. В рукописи, на титуле, есть уведомление, что все события этого романа, имена героев и названия организаций вымышлены. Всякое сходство...
- Хватит!- заорал Квочкин.- Без документов ваша рукопись гроша ломаного не стоит! Как они оказались у вас? Где сейчас находятся?!
Чекмарев снова усмехнулся. Пугает. Это не Лавкин. Но и сам боится. Видимо, в тех документах, а значит, и в романе есть вещи, о которых не следует знать народу, ради которого трудится честный российский банкир Квочкин. Черт побери, неуж-то все, о чем он писал - верно? И даже есть документы, подт-верждающие сцены романа?! Он придумал названия фирм и банков, имена героев, придумал их офисы и квартиры, их телохранителей и любовниц, все, кроме технологии отмывания денег, подкупа чи-новников, получения сверхприбылей за счет оборота бюджетных средств и приватизации лак