Не сразу, но Аша сумела заставить себя расслабиться.
Гил, заметив, что девушка утихла, довольно кивнул. – Вот и хорошо, урок усвоен, – бодро проговорил он и вдруг побледнел, только теперь заметив Джина. – Блюститель Гил, – холодно поздоровался тот. Коротышка в голубом плаще чуть смутился, но сразу принял строгий вид.
– Ты распустил своих людей, Джин, – рявкнул он. Джин и не подумал испугаться.
– Это твоя работа? – он указал на опрокинутый стеллаж и на Ашу. – Ты ударил Лиссу?
– Она полезла…
– Ты позволил себе лишнее, – мягко, но не скрывая угрозы проговорил Джин.
Гил оскалился.
– Не думаю…
Джин шагнул к блюстителю, встал прямо перед ним, подчеркнув разницу в росте. А потом, наклонившись, зашептал ему на ухо.
К тому времени как Джин договорил, блюститель стал белее простыни. Он снова повернулся к Радену – злоба на его лице сменилась болью.
– Позаботься, чтобы к моему возвращению Халиден нашел мне ту книгу, не то… я этого так не оставлю. – На сей раз угроза прозвучала неубедительно.
– Конечно-конечно, – часто кивая, отозвался Раден.
Гил, не найдя больше слов, ушел молча.
Пока он не скрылся за дверью, все стояли в тишине, но, едва блюститель удалился, Раден, вскочив, обрушился на Ашу.
– Считай, тебе повезло, что он еще больше не разозлился, – яростно отряхиваясь, заговорил он. – Ты о чем думаешь? Только всех наших подведешь. – Он обернулся к Джину. – А ты? Не знаю, что ты ему наговорил, но я тут ни при чем. Не собираюсь…
– Довольно, Раден, – остановил его Джин. – Лисса здесь всего несколько дней, я вступился за нее, а не за тебя. Тебя я от него в другой раз защищать не стану, можешь не сомневаться. – Он вздохнул. – Ты бы прибрался здесь и занялся своим делом.
Раден пробурчал что-то себе под нос, однако отрывисто кивнул и ушел.
Аша озадаченно смотрела ему вслед. Опасливо ощупала губу: распухла, но скоро пройдет.
– Я же хотела помочь.
Джин ответил ей горьким взглядом.
– Понимаю. К сожалению, многие тени убеждены, что они не стоят помощи.
Аша повернулась к нему.
– А с Гилом мы ничего не можем сделать? Если доложить?..
Джин улыбнулся, но без особой веселости. Ему было около тридцати, хотя возраст плохо определялся сквозь черные полосы на лице. Аше подумалось, что, до того, как стать тенью, Джин был красив: короткие курчавые черные волосы, четкий овал лица, проницательные карие глаза.
– Кому доложить? Надзору?
Аша смутилась. Надзор пальцем не пошевельнет в ответ на жалобу каких-то теней.
– А в Совет?
Джин покачал головой.
– Там, конечно, посочувствуют. В какой-то мере. Но влияния на Надзор у них немногим больше, чем у нас.
Аша в досаде скрипнула зубами. Она уже не первый раз видела здесь, как дурно обходятся с тенями – в основном этим отличались блюстители, хотя, бывало, и одаренные. Но она впервые столкнулась с чем-то большим, чем словесное оскорбление. Девушка никак не ожидала, что подобное допускается в стенах Тола.
– А что ты ему сказал, чтобы он отвязался? – поразмыслив, заинтересовалась она.
Джин замялся, оценивающе взглянул на нее.
– Сказал, что ты под защитой Шадрехина, – все же ответил он. – Слышала о таком?
Аша покачала головой – имя было ей незнакомо.
– Нет.
Джин долго смотрел на нее и наконец кивнул, поманил за собой.
– Хочу тебе кое-что показать. Надеюсь, оценишь. – На ее вопросительный взгляд он поднял руку. – Здесь не могу объяснить. Просто доверься мне.
– Хорошо, – отозвалась Аша, нахмурившись, но стараясь не выдать недоверия.
Выйдя из библиотеки, они, сворачивая то туда, то сюда, стали спускаться вниз. По мере того как они уходили в глубину Тола, красных плащей попадалось все меньше. Наконец они прошли совсем пустым коридором, который скоро окончился единственной дверью. Джин остановился перед крепкой дубовой створкой, проверил, не видит ли кто, и достал ключи.
Щелкнул замок, дверь плавно открылась на хорошо смазанных петлях. От нее вилась вниз тускло освещенная лестница.
Аша опешила.
– Куда это мы идем?
Джин вновь оглянулся через плечо.
– Об этом месте знают лишь немногие из теней. И у нас, если попадемся здесь, будут неприятности, так что лучше зайдем, – быстро проговорил он и поморщился, распознав на ее лице сомнение. – Ты же хотела узнать, от чего попятился Гил? Ответ там, внизу.
Помедлив всего секунду, Аша кивнула.
На лестнице, закрыв за собой дверь, Джин заметно расслабился.
– Нижний уровень перекрыт, можно сказать, заброшен с начала войны, – стал объяснять он, спускаясь по ступеням. – Одаренных стало так мало, что Совет решил не расходовать на него сил, да и нужды в нем не было.
– Так зачем же мы туда идем? – удивилась Аша.
– Чтобы найти Шадрехина, – улыбнулся Джин. – Прости мне эту таинственность, но показать проще, чем объяснить.
Когда Джин отпер дверь с нижней площадки лестницы, Ашу пробрал озноб. Здесь внизу тоннель, хоть и освещенный полосами сути, был темнее и холоднее. По сторонам виднелись закрытые двери, пыли и грязи не было – в чем явно сказывалось искусство Зодчих, – но в коридорах попахивало запустением. Угрюмую тишину нарушало только эхо их шагов.
Несколько минут они шли тусклыми тоннелями; Джин уверенно выбирал дорогу в сплетении коридоров. Аша сомневалась, что сумела бы найти обратный путь. Хоть она и не ждала от Джина ничего дурного, от этой мысли девушке стало не по себе.
Наконец им пришлось остановиться; дорогу перегородила большая дверь. В отличие от других, попадавшихся по пути, эта была из гладкой стали и выглядела невероятно тяжеловесной.
Аша прищурилась. На стали изящными плавными буквами было выгравировано:
Все, чего желал, получил.
Всего, о чем мечтал, я достиг.
Все, чего страшился, подчинил.
Все, что ненавидел, уничтожил.
Все, что любил, спас.
И вот голова моя никнет в отчаянии,
ибо все, в чем я нуждался, пропало
– Мы называем это «Плачем победителя», – тихо пояснил Джин, проследив за ее взглядом. – Кто и зачем это написал, никому неизвестно, но мне эта надпись всегда казалась уместной.
Он подошел к створке блестящего металла и приложил к ней ладонь. Несколько мгновений спустя послышался резкий щелчок – и дверь беззвучно отворилась.
Ошеломленная Аша заглянула в проем. Стены нового коридора были темнее стен Тола, почти черные, хотя и их отличала особая гладкость, свойственная работе Зодчих. Здесь не было светящейся сути, а расположенные с равными промежутками факелы уходили вдаль, насколько видел глаз.
Сразу за дверью стояло двое коренастых мужчин, оба тени. Когда дверь открылась, они насторожились и лишь отчасти расслабились при виде Джина.
– А это кто? – подозрительно спросил один, кивнув на Ашу. – Мы не ждали новых людей.
– Это Лисса, я за нее поручусь, – ответил Джин.
Сторожа переглянулись, и первый, пожав плечами, посторонился.
– Отвечаешь за нее, пока Шадрехин не даст добро.
– Отвечу, – Джин подтолкнул Ашу внутрь, мимо мужчин, по длинному коридору. При звуке захлопнув-шейся за спиной двери Аша поежилась – ей становилось все беспокойней. Куда бы они ни шли, вернуться будет непросто.
Тоннель наконец вывел их на широкий балкон. Выйдя на свет, Аша остановилась как вкопанная и разинула рот.
Перед ней была огромная пещера. Широкий каменный уступ, на котором она стояла, располагался в добрых сорока локтях от пола. Справа и слева она видела далекие стены, но пространство впереди простиралось без видимого предела. На гладкой черной равнине под ней виднелись основательные постройки и между ними люди. Все это освещалось теплым желтоватым светом, очень ярким после тоннеля с факелами.
Люди под ней – и мужчины, и женщины – были тенями, почти сразу угадала Аша. Пещера гулом разносила их разговоры, смех, оживленную суету. Сбоку тянулся ряд простых домов, несколько еще строились. На просторном полу горели костры.
Все зрелище было странным, но ее взгляд привлек источник света: пульсирующее сияние исходило от толстого столба. Присмотревшись, Аша распознала в нем отрезок трубы, по которому суть непрерывным потоком перетекала от пола к потолку.
– Что, красиво? – пробормотал Джин, заметив, на что она смотрит.
Аша повернулась к нему.
– Что это?
Оглядываясь по сторонам, она едва верила своим глазам.
– Это Убежище, – с гордостью ответил Джин. – Место, где тени свободны и живут, не опасаясь угнетателей. Здесь нам нет нужды раболепствовать из страха перед блюстителями или одаренными. Здесь мы не уничижаемся. – Он указал на колонну света. – А это… как я понимаю, он питает Тол Атьян. Дает свет, обороняет, оживляет все, созданное Зодчими. И убивает всех, кроме теней. Вот почему Шадрехин выбрал это место домом.
Аша присмотрелась к оживленному движению внизу.
– Замечательно, – тихо проговорила она.
Джин одобрительно улыбнулся.
– Блюстителям это, конечно, не слишком по нраву – они думают, будто Шадрехин собирает ополчение, готовит удар. Понятно, они ошибаются, но такие, как Гил, этого не знают. Чем мы иной раз пользуемся. – Все еще ухмыляясь, он направился к лестнице и поманил Ашу за собой. – Я тебя познакомлю, все покажу. Здешний народ тебе понравится – здесь те, кто еще не утратил духа… Иными словами, не уподобился раденам этого мира, – он многозначительно повел глазами.
Аша, припомнив разговор в Толе, вздернула бровь.
– Так Раден знает про Шадрехина и не хочет иметь с ним ничего общего? И со всем этим?
– Да не он один, – с сожалением кивнул Джин. – Когда человек становится тенью… Сказать по правде, чаще всего он просто сдается. Раден и ему подобные ведут жалкую жизнь и держатся так, будто лучшего и не заслуживают. Как будто, если с ними обращаются как с ничтожествами, они ничтожества и есть. – Он холодно пожал плечами. – Так что вместо того, чтобы радоваться Убежищу, они боятся, как бы Шадрехин не настроил против нас блюстителей, не привлек внимания, не сделал жизнь еще тяжелее. Даже если они правы… Судьбы, я считаю, дело того стоит!