– Оставить поближе? Вы превратили ее в тень и приставили к работе, – буркнул Элосьен. – Не узнай я, так бы она тут и сгнила.
Нашрель кашлянул.
– Смею спросить, как вы узнали о девушке?
Взгляд, которым ответил ему Элосьен, заставил Нашреля отвести глаза.
Глава Надзора затянул паузу еще на несколько секунд, затем, скрестив руки на груди, заговорил.
– Если вы упрямо ведете себя как дети, с вами и обращаться будут как с детьми. Девушка уходит со мной.
Нашрель побагровел.
– Почему? Зачем она вам понадобилась?
– Это мое дело, – отрезал герцог.
– Простите, Страж Севера, но вы не вправе! – Нашрель от волнения плевался слюной. – Чтобы забрать из Тола одного из нас, нужно разрешение Совета. Так гласит договор.
– Как неудачно, что вы предпочли вывести ее из-под действия договора, – съязвил Элосьен, в упор разглядывая Нашреля. – Она, как ты, может быть, заметил, больше не одаренная.
– Но без причины, не выдвинув никаких обвинений… Вы не можете забрать ее против воли!
– Она согласна.
Все взгляды обратились к покрасневшей Аше. Нашрель недоверчиво переспросил.
– Это правда? – Он подался к ней. – Если ты скажешь, что не согласна, он не сможет тебя забрать, дитя.
Аша твердо ответила на его взгляд.
– Я хочу уйти. – Последовало ошеломленное молчание, Нашрель, разинув рот, тупо уставился на нее.
Впрочем, старший сразу опомнился, покосился на Элосьена и с нескрываемой досадой отвел глаза.
– Забрав ее, Страж Севера, ты лишаешься последней надежды найти его.
Аша не поняла, о чем речь, но в зале стало очень тихо, словно все присутствующие перестали дышать. Элосьен шагнул вперед, и девушке впервые показалось, что его самообладание может дать трещину.
– Это угроза?
Нашрель сглотнул.
– Нет, конечно, нет, ваша милость, – поспешил он, заслонившись от герцога рукой. – Я лишь хотел сказать, что, наблюдая за этой девушкой, мы могли бы узнать что-то полезное. Если вы ее заберете, мы ничего не узнаем.
Аша, совсем запутавшись, впилась взглядом в Элосьена. Тот явно, хоть и против воли, признавал правоту Нашреля и долго медлил, задумчиво потирая подбородок.
– А если я пересмотрю свою позицию относительно присутствия вашего представителя при дворе?
У Нашреля загорелись глаза, по рядам одаренных на галерее прошел взволнованный шепот.
– Что вы предлагаете, ваша милость?
– Один одаренный представляет Тол Атьян. Аша-лия становится его ученицей, – объяснил Элосьен. – Тол платит ей жалованье. Ваш представитель обучает ее и продолжает наблюдать, выясняя причины атаки на школу и ее спасения.
До Аши не сразу дошел смысл предложения герцога; поначалу она решила, будто ослышалась. Представители были послами Толов при дворе; даже ученица такого посла войдет в посольство Атьяна.
Для любого одаренного это была бы высокая честь, для нее же…
Как видно, то же пришло в голову и Нашрелю, потому что он, бросив взгляд на Ашу, задохнулся от изумления.
– Но ведь она… тень! – воскликнул он. – Знаете ли вы, сколько одаренных убить готовы ради этого поста? И как она может представлять Тол? Вы, конечно, понимаете, что нам нужен…
– Либо так, либо никак, Нашрель, – оборвал его герцог. – Для этой роли дар ей не понадобится. Ее положение может даже оказаться выгодным: когда Великие дома узнают, что она не из людей Шадрехина, при ней станут говорить свободнее, чем говорили бы при одаренном. – Он помолчал. – Во всяком случае, вслух тебе придется объяснять все именно так, ведь ты не желаешь открывать, что в Каладеле были выжившие. Настоящая причина ее перехода во дворец не выйдет из этих стен. Никогда. А если выйдет, я буду знать, кто проговорился, и изгоню вашего представителя. Вторично.
– Кажется, ваша милость, вы не сомневаетесь в нашем согласии? – грубовато спросил Нашрель.
Элосьен вздохнул.
– Если откажетесь, я уведу с собой Ашалию, а вы останетесь без места при дворе. Так что это выгодная сделка, Нашрель. Большего тебе не выторговать.
Нашрель смотрел на герцога так, что Аше послышался скрежет зубовный. Наконец он обратился к Совету:
– Есть возражения?
Галерея молчала, и Нашрель с исказившимся лицом повернулся к Элосьену.
– Принято, – с мучительной горечью проговорил он. – До вечера мы изберем старшего представителя.
– Пришлите его прямо во дворец, – кивнул Элосьен. – Ашалия будет при мне.
– Но…
Элосьен оборвал его резким жестом.
– Я уведомляю, а не спрашиваю.
Нашрель опять скрипнул зубами и неохотно кивнул.
– Как скажете, ваша милость.
Круто развернувшись, герцог направился к выходу; оглушенная случившимся Аша не сразу догадалась последовать за ним, и догонять ей пришлось бегом.
Она уходит. Как быстро все случилось…
Аша и герцог Андрас неспешно шагали по солнечным улицам Илин-Иллана. Встречные замирали и провожали их взглядами, женщины показывали их своим детям, а кучка зевак даже увязалась следом. Аша было подумала, что они глазеют на ее изуродованное черными разводами лицо, но, подслушав шепотки, поняла: ее едва ли замечали, все глаза смотрели на Элосьена. Страж Севера, брат короля, создатель догм…
Аша только раз решилась заговорить.
– Вы в самом деле хотите сделать меня представителем? – обратилась она к герцогу.
– Да.
– Зачем?
Элосьен незаметно покачал головой. Смотрел он только на дорогу.
– Всё в свое время, – буркнул он.
Остаток пути они проделали молча.
Глава 17
Давьян пробивался через толпу, расталкивая теснящихся людей, и старался не отставать от змеей проскальзывающего через толкотню Териса.
Предвечернее солнце простреливало главную улицу Триндара, забитую гостями, которые спешили к воротам большого стадиона в центре города. В воздухе плыла пыль, взбитая сотнями ног, она налипала на потные лица, превращая горожан в рудокопов. Торговцы на обочине хрипло орали каждому, кто имел неосторожность бросить взгляд в их сторону. Такого наплыва покупателей можно ждать много лет. Вся эта грязь, пот, беспорядок совершенно не нравились Давьяну.
– Долго еще? – бросил он Терису, утирая бусинки пота со лба и бросая мрачный взгляд на толкнувшего его прохожего.
– Я сказал: пятнадцать минут, с тех пор прошло десять. Считай сам. – В тоне Териса тоже звучало раздражение, он не больше Давьяна любил давиться в толпе.
Мальчик покорно кивнул и оглянулся на спутников. Вирр держался как ни в чем не бывало, разве что был чуть взволнован новым для себя зрелищем. А вот Седэн раздвигал толпу с угрюмой решимостью и все молчал, как промолчал большую часть пути.
– Ты держишься? – тихо спросил его Давьян, когда людской поток свел их вместе.
Юноша неуверенно улыбнулся.
– Мне бы нырнуть за первую попавшуюся дверь. Давьян понимающе кивнул. Известие о побеге Седэна опередило их, город был полон афишами с его лицом.
– Уже недолго, – постарался утешить Давьян, у которого у самого сводило живот. Терис постарался по возможности изменить внешность беглеца – укоротил волосы, заставил натянуть одежду в несколько слоев, чтобы тот выглядел толще, но все это не выдержало бы внимательного взгляда.
Однако пока обходилось без происшествий. До столицы Дезриеля они добирались шесть дней. Путь, хоть и без препятствий, был неспокойным: они сами не знали, кого больше боятся – солдат Гил’шар или нового ша’теса. Но ничто не говорило о погоне, а в город они успели на несколько дней раньше предполагаемого отъезда делегации.
Давьян поспешил вслед за остальными. Через несколько минут ему поверх голов впервые открылся вид на Большую арену – Стадион Триндара. Строение не менее пятидесяти футов высотой было сложено из прочного камня. Гребни стен украшали разноцветные знамена с эмблемами.
– Гербы участников, – пояснил Вирр, заметив, куда смотрит его друг.
– Там, наверное, сотня знамен, – стирая пот со лба, буркнул Давьян. – И все состязающиеся благородного происхождения?
Вирр покачал головой. Лицо его разгорелось, дух праздника действовал на мальчика вопреки не раз высказанному сомнению в планах Териса.
– Не все, но большинство. Наследники Домов смолоду упражняются на мечах, да и времени на тренировки у них больше. Это дает им преимущество.
– Да и возможность уплатить взнос на участие – тоже преимущество. – Давьян уклонился с дороги толстухи, волочившей за собой двух вопящих малышей.
Вирр расхохотался.
– В одиночку взнос никому не по карману. Стоит это… – он только головой покачал. – Очень немногие получают приглашения. Остальные находят меценатов, которые вносят свою долю и берут процент с призов.
Давьян поднял бровь.
– А призы такие, что всем хватает?
– И еще остается, – выразительно кивнул Вирр. Давьян снова принялся рассматривать медленно приближавшиеся знамена.
– Интересно, чьи они?
Он уже различал некоторые гербы, но ни одного не узнал.
– Андаррцев почти нет. Многие из Дезриеля и На-рута. Пара человек из Нэска. Подозреваю, что кто-то прибыл и из Восточной империи.
Давьян искоса глянул на друга – ему было и смешно, и любопытно. Впервые с тех пор, как они решили пробираться в столицу, Вирр выглядел довольным и счастливым.
– Ты что, все эти знамена знаешь?
– Большей частью, – пожал плечами Вирр. – Джаррас серьезно относился к урокам политики.
Вспомнив учителя, Давьян усмехнулся.
– Знай Джаррас, где я сейчас, его бы удар хватил.
– И других старших, надо полагать, – подмигнул Вирр.
В тени арены толпа немного поредела: у проходов в два ряда выстроились солдаты и служители, они ловко распределяли народ по секторам трибун. Терис задержался, изучая толпу. Остальные трое окружили его.
– Что ты высматриваешь? – спросил Вирр.
– На трибуны нам не попасть, – тихо, чтобы не слышали в толпе, объяснил Терис. – Во всяком случае, к андаррской делегации. Но здесь должны быть одаренные. Если связаться с кем-то из них, может быть, сумеем добиться аудиенции.