ния, – подытожила она. – Значит, я нужна только для связи?
– Далеко не только, – улыбнулся ей Элосьен. – Как нам потрудился напомнить Кол, в первую очередь ты нужна нам как писец.
– Писец? – Аша, конечно, знала это слово, но в устах герцога оно прозвучало как титул.
Эрран вставил:
– Ты должна будешь предупреждать Элосьена, когда пора ударяться в панику.
Элосьен в ответ хмыкнул.
– До Невидимой войны никто не вправе был действовать на основании видений авгуров, пока они не подтверждались, – пояснил он. – Авгурам не разрешалось ни с кем обсуждать своих прозрений. Они должны были немедленно докладывать их писцу, а тот пытался отыскать сходные по содержанию видения. Если два авгура видели одно и то же, это считалось подтверждением.
– А разве видения авгуров не считались безошибочными? – нахмурилась Аша и неуверенно оглянулась на Эррана. – Или это из-за того, что под конец прежние авгуры?..
– Нет, – поспешил уверить ее Эрран. – До сих пор все, что видели авгуры, сбывалось. Что бы там ни было двадцать лет назад, на нас это, похоже, не распространяется.
– Тогда зачем дожидаться подтверждения? – недоумевала Аша.
– Дело в доверии, – сказал Элосьен. – Авгурам доверяли абсолютно. Без сдержек и противовесов. Любой из них мог бы злоупотребить этим доверием, сообщив, будто видел то, чего не видел. – Герцог пожал плечами. – Я счел нужным продолжить эту традицию, хотя авгуров у меня всего трое. Я сам исполнял роль писца, но помимо сложностей, о которых уже говорилось, мне часто недосуг перебирать обрывки предсказаний.
– У нас, – заговорил Эрран, – чаще бывают видения о себе, друзьях или родных – о том, что может быть важно для нас, но не обязательно для кого-нибудь вроде Элосьена, – объяснил он. – Чем дальше отстоит от нас событие во времени, расстоянии и личной заинтересованности, тем оно, видимо, важнее. И видения таких событий чаще приходят нескольким авгурам.
Аша задумчиво кивнула. Тогда понятно: едва ли Стражу Севера охота тратить время, перебирая страницы бесполезных откровений.
– А когда что-то подтверждается?
– Писец переписывает отчеты в единую книгу – она называется Журналом – с именами подтвердивших видение авгуров. Журнал считается надежным источником информации о будущем.
Аша помолчала, обдумывая услышанное. Разумная система, и понятно, зачем она понадобилась. Хотя ответственность огромная. Но она уже не сомневалась, что согласится – не видела другого выбора.
– Вы оказываете мне большое доверие, – заметила она.
Элосьен кивнул, лицо его было серьезно.
– Эрран настоял.
– Почему? – обернулась к юноше Аша.
Эрран хладнокровно выдержал ее взгляд.
– Мне гадать не пришлось, я же тебя прочитал. Ты умна. Честна. Преданна. За последний месяц ты выказала и отвагу: многие, после того, что на тебя обрушилось, сломались бы. А главное, я видел, как верна ты была своему другу, авгуру из Каладеля. С какой решимостью хранила его тайну. – Он пожал плечами. – Все это ясно говорит, что ты нам подходишь.
Аша немного раскраснелась и потупила взгляд, не найдя, что сказать.
Страж Севера улыбнулся смущению девушки и, вставая, чуть сжал ее плечо.
– Я оставлю вас вдвоем поговорить. Надо узнать, прислали ли уже одаренного из Атьяна.
Аша неохотно кивнула, и Элосьен выскользнул за дверь, бесшумно закрыв ее за собой.
Несколько секунд длилось неловкое молчание, потом Эрран подал голос:
– Извиняюсь за Кола. – Юноша поерзал на стуле. – Наверняка это со временем пройдет.
– Он выглядел очень взволнованным.
– Так и было, – признал Эрран. – Ты пойми… Я-то уверен, что ты нас не выдашь, а для остальных ты незнакомка, которая теперь держит в руках их жизни. Со временем они тебя примут, но пока не удивляйся подозрительности.
– А они не могли бы тоже меня прочитать? – нахмурилась Аша.
Эрран покачал головой.
– У нас у каждого своя сила. Я читаю людей, но редко провижу будущее. У других видения чаще, и еще они могут кое-что, чего я не могу, зато прочитать сумеют едва ли одного из десяти. Только тех, у кого естественная защита слабее. – Он быстро улыбнулся. – Ты не из таких.
– Но ты можешь меня читать… – Аше не хотелось признавать, как тревожит ее эта мысль. – Ты многих читал?
Эрран кивнул.
– Наверное, половину Илин-Иллана, – признался он. – Почти всех, кто появляется во дворце, и еще раз в неделю Элосьен посылает меня в «Белый меч». Самая любимая горожанами таверна. Ты не поверишь, сколько там можно узнать. – Паренек ухмыльнулся. – Признаться, такая работа мне по душе.
Аша улыбнулась в ответ.
– А есть такие, кого ты не можешь прочитать?
– Те, кто ставит щиты, – признался Эрран. – Ты не волнуйся, тебя этому очень скоро научат. Это простой мысленный фокус, никаких особых способностей не требует. А пока не научишься, я обещаю не лезть тебе в голову.
Аша с благодарностью кивнула, и на минуту оба замолчали.
– Как же это все началось? – наконец поинтересовалась Аша, махнув рукой вслед герцогу.
– Меня Элосьен нашел несколько лет назад – точнее, нашел Надзор. Я жил на улице Гхас, и о моих… талантах проведали некие темные личности. Несколько месяцев меня использовали, а потом один мошенник решил, что выдать меня как авгура будет еще выгоднее. Он был, знаешь, из тех, кто живет одним днем. – Парень, помолчав, закатил глаза. – Блюстители доставили меня сюда, и, когда ко мне пришел Элосьен, я ждал, что он отправит меня на казнь.
– Правда? – уставилась на юношу Аша.
– Он тогда был другим, – поспешно уверил ее Эрран. – Но у меня хватило выдержки прочитать его прежде, чем он успел что-то предпринять. А он, поняв, как легко я получаю доступ к чужим тайнам, счел меня слишком ценным, чтобы пускать в расход. Он мне помог, устроил слугой во дворце. В благодарность я читал для него высокородных гостей, представителей от одаренных… Всех, кому было что утаивать от короля.
– Ты для него шпионил, – холодновато заключила Аша.
– Все же лучше, чем смерть, – мягко заметил Эр-ран. – Мы не были друзьями, и я этим занятием не гордился, но по обычным меркам жилось мне неплохо. А Элосьен никогда не злоупотреблял полученными от меня сведениями.
– Но помиловал он тебя только потому, что счел полезным?
– Поначалу. Потом… Кое-что переменилось. – Эрран подумал. – Не знаю, в чем причина: он чуть ли не первым делом потребовал обучить его ставить щит. Но он теперь другой. Когда блюстители открыли Фес-си и Кола, он их выручил, приютил здесь, скрыл даже от короля. Сводя нас вместе, он рисковал жизнью.
– И получал доступ к вашей силе, – упрямо настаивала на своем Аша.
– Верно, – согласился Эрран, – но ведь у него уже был я. Помогая еще двоим, он рисковал больше, чем выгадывал. – Паренек покачал головой. – Представляю, чего ты о нем наслушалась, и кое-что, скорее всего, было правдой. Но каким бы он ни был прежде, Ашалия, теперь он хороший человек. Ему можно доверять, ручаюсь.
Аша кивнула: она решила подождать и сделать выводы сама, хотя в убежденности Эррана не сомневалась.
– Верю тебе на слово.
Эрран бросил на нее долгий взгляд и вздохнул.
– Не веришь. – Он сразу спохватился. – Прости, я, бывает, читаю кого-нибудь не нарочно. Ты понаблюдаешь за Элосьеном и решишь сама. Пусть будет так. Ты сама увидишь, что я прав.
Аша неловко кивнула, вдруг почувствовав себя голой. Она не ощутила вторжения, но Эрран так легко хозяйничал у нее в голове…
– Как вы умудрились сохранить все это в тайне? – спросила она, главным образом чтобы отвлечься от неуютного чувства. – Ведь стоило кому-нибудь подслушать вас и проговориться, вам бы плохо пришлось.
Эрран склонил голову.
– Наверное, я должен был давно объяснить, – он обвел руками стены. – Мы называем это глухой комнатой. Подслушать то, что в ней происходит, не может ни простой человек, ни одаренный. Ваши старшие называют такие глушилками. То, что здесь говорится, слышат только те, кто в ней находится.
– О! – Аша огляделась, но не заметила в комнате ничего необычного. – Значит, вы встречаетесь только здесь?
– Не только. Глухих комнат несколько по всему дворцу. Остались от эпохи одаренных, – Эрран показал ей на дверную ручку. – Над ручкой в них всегда вот такой значок: замочная скважина. Запомни, потому что ты скоро заметишь, что во дворце повсюду уши. Вне этих комнат даже слова «авгур» не произноси!
– Понятно. – Аша шевельнулась на стуле. – Что еще мне следует помнить?
Эрран поразмыслил.
– Еще про Журнал, конечно, – его тебе лучше самой увидеть. Он в кабинете Элосьена. Побудь здесь, я тебе принесу.
Парень выскользнул из комнаты и очень скоро вернулся с переплетенной в кожу книгой.
– Смотри, – сказал он, подавая ее Аше.
Девушка полистала страницы. Большая часть оставалась чистой, но первые два десятка были исписаны изящным, четким почерком. Она задержалась на странице, отмеченной несколькими звездочками.
«Видение – Кол
Я стою у входа в Федрис Идри и вижу, как бегут из Илин-Иллана люди. Это не назвать паникой, но улицы забиты тележками, лошадьми, людьми, уносящими свои пожитки. У всех взволнованный вид, а некоторые даже плачут. Сам Федрис Идри запружен толпой, гавань, насколько я вижу издали, тоже. Однако похоже, что там почти не осталось судов.
Я слышу, как какой-то мужчина спорит с женой: доказывает, что захватчикам ни за что не взять город и зря все всполошились. Жена отвечает, что до сражения остались считаные дни, и, если победа останется не за полками Джаш’тара, поздно уже будет собираться и бежать.
Погода кажется теплой, но без жары. Деревья на Праздничном бульваре сбрасывают листья – это скорее конец лета или осень, чем весна».
После пробела была вторая запись:
«Подтверждение – Фессиричия
Была ночь, но с моего места в Середке виден был весь Нижний круг, охваченный пожарами. Густой дым мешал видеть, но все же я различила пробегавшую мимо группу солдат в черных доспехах. Они двигались дружно, может быть, даже в ногу, но, странное дело, в их шлемах не было прорезей для глаз, так что они не могли видеть, куда ступают.