– Что это было? – требовательно спросил мальчик. – И где моя метка?
Мужчина насупился.
– Связующее заклятие, – объяснил он. – Оно скрепляет клятву. Что до второго вопроса… Не понимаю, о чем ты.
Давьян на миг онемел.
– Метка. Что я одаренный. – Незнакомец недоуменно моргал. Давьян недоверчиво покачал головой. – Ты что, не слыхал о догмах? Тех, что связывают одаренных с блюстителями, ограничивают применение нашей силы?
Незнакомец склонил голову к плечу.
– Любопытно, – заметил он. – Связующее заклятие на каждом одаренном. Впечатляет. Любопытно, кто из них это устроил. – Он задумчиво оглядел Давьяна. – Каким символом вас метят?
– Силуэты трех людей в круге. Мужчины, женщины и ребенка. – Давьян все таращился на свою руку. Он так долго прожил с меткой, что не сомневался – она навсегда. Вид чистой кожи внушал тревогу.
– Ну конечно, – сам себе пробормотал незнакомец.
Давьян хмуро взглянул на него.
– Так куда она делась?
– Эти твои догмы еще не существуют. Поэтому ты ими не связан.
Давьян наморщил лоб.
– Не понимаю…
Одно движение незнакомца – и его ноги больше не были прикованы к полу.
– Все в свое время, Давьян. Пока иди за мной.
Давьян нерешительно побрел за отступившим в тень мужчиной.
Как только глаза привыкли к сомкнувшемуся сумраку, Давьян понял, что они находятся в очень просторном зале. Впрочем, кроме размера, он ничем особенным не отличался: ряды строгих серых колонн, гладкий каменный пол, сводчатая крыша, ничего более.
Через полминуты они вышли к дверному проему, открывающемуся в узкий коридор. После огромного, как пещера, зала в нем показалось страшно тесно.
– Кто ты? – спросил на ходу Давьян.
Его провожатый не обернулся.
– Меня зовут Малшаш.
– Ну что ж, Малшаш, – заговорил ободренный ответом мальчик, – ты не объяснишь, куда я попал?
Они дошли до конца прохода. Малшаш потянул на себя одну из створок двойной двери и широко распахнул.
Давьян вздохнул. Туман, хоть и не такой густой, как во время атаки чудовища, никуда не делся.
– Я все еще в Дейланнисе, – уверенно произнес мальчик.
– Да.
Выйдя наружу, он обернулся на здание, из которого вышел. И с удивлением узнал тот самый дом, куда, вопреки опасности, так рвался Терис. Вспомнив об угрозе, мальчик опасливо огляделся.
– Та тварь… – тихо и настойчиво напомнил он Малшашу.
– Мы в безопасности, – заверил тот и свернул в сторону, противоположную направлению, куда ушли Терис и его спутники. Давьян хотел задержаться, но ноги сами собой понесли его следом.
– Постой! – негромко окликнул Давьян. – Где-то здесь должны быть мои друзья. Один тяжело ранен той самой тварью. Если бы мне его найти…
Малшаш не остановился и даже не оглянулся.
– Если твой друг был ранен Оркотом, он мертв, – равнодушно сообщил он. – А если и нет, тебе к нему не вернуться.
– Но он остался всего в сотне шагов в ту сторону, – возразил Давьян, повысив голос в гневной досаде. Малшаш покачал головой.
– Здесь только мы с тобой, Давьян. Иначе я бы знал. – Он предостерегающе вскинул руку и все так же, не оглядываясь, приказал: – Хватит вопросов. Для них еще будет время.
Они шли несколько минут. Давьян боязливо озирался через плечо, пока не увидел перед собой большой двухэтажный дом. Малшаш вошел внутрь и поманил мальчика за собой. За дверью обнаружилась большая кухня: в очаге весело потрескивал огонь, заливая стены теплыми отблесками, так непохожими на черно-белую холодность остального города.
Малшаш жестом предложил Давьяну сесть к столу и принялся открывать шкафы с едой. Давьян с удивлением наблюдал за приготовлением ужина – судя по рассеянным движениям, мыслями хозяин был далеко.
– Ты здесь живешь?
Малшаш задумчиво кивнул.
– Пока да.
После этого Давьян молчал, покуда хозяин не поставил на стол две плошки с едой.
– Ты, должно быть, проголодался, – сказал он.
У мальчика забурчало в животе – он только теперь понял, как голоден. В миске было какое-то рагу – кажется, из говядины с овощами. Простая пища показалась Давьяну пиршеством.
Он в несколько приемов опустошил миску и только потом заметил, что Малшаш не прикоснулся к еде. Давьян подозрительно прищурился на него.
Поймав его испуганный взгляд, Малшаш усмехнулся.
– Я не отравитель. – В доказательство он отправил в рот пару ложек из своей миски и со вздохом откинулся назад. – Ну, теперь спрашивай.
Давьян проглотил последнюю ложку и кивнул.
– Что со мной случилось? Как я попал в то здание?
– О чем ты? – с запинкой отозвался Малшаш.
– Я стоял на улице этого Элом клятого города – и вдруг оказался… где-то. Все было серым. Меня кружило и швыряло. Я думал, порвет на куски, но увидел свет и потянулся к нему. А потом очнулся. Остальное ты знаешь.
– И ты… не знаешь, что это было?
– А должен знать?
Малшаш потер лоб. Он был заметно ошарашен.
– Наверное, нет. Но выжить в Разломе без подготовки, не представляя, что делаешь… поразительно!
– Разлом? – Давьян подался к хозяину, но, шевельнувшись, сразу почувствовал, как налились тяжестью веки. Мальчик протяжно, шумно зевнул. Тепло очага и сытость в желудке навевали сон, однако эта сонливость показалась ему чрезмерной.
– Что это? – он еще раз зевнул. – Ты меня усыпил?
– Нет. Это побочное действие того потрясения, которое до сих пор поддерживало тебя на ногах.
Давьян уронил на стол отяжелевшую голову.
– Какого еще потрясения?
Если Малшаш и ответил, мальчик его не услышал. Он спал.
Глава 26
Вирр проломил стену тумана.
И рухнул на гладкие белые камни моста, упиваясь видом ночного неба и наслаждаясь прикосновением свежего воздуха. Даже рев воды под мостом звучал музыкой после трясинной тишины оставшегося позади проклятого города. Горели звезды, луны не было видно, и все равно Вирр решил, что в жизни не видел ничего прекраснее этих безоблачных небес.
Перевернувшись и сев, он увидел вываливающихся из-за толстого занавеса тумана Элрика с Дезией, и сразу за ними – Седэна и Териса. Из Дейланниса еще доносились вопли охотящейся твари, но теперь они удалялись.
Вдруг Вирр, похолодев, пересчитал взглядом собравшихся на мосту.
– Где Давьян с Нихимом? Терис, бледнея, оглянулся.
– Нихим споткнулся, – ответил он, вспоминая. – А что случилось с Давьяном, я не видел. Все как один уставились в туман, ожидая, что последние двое вот-вот вынырнут из него.
Не дождались.
Вдалеке снова завизжал охотник, и в этот раз крик был иным, настойчивей и уверенней. От него у Вирра по спине пробежали мурашки.
Он, еще не отдышавшись, поднялся на ноги.
– Придется вернуться.
Мальчик, пошатываясь, шагнул к белой туманной завесе.
Терис вцепился ему в плечо и остановил, заглянув в глаза.
– Не дури.
Вирр рванулся, хотя понимал: Терис прав. Из тела вытекли последние остатки сил, и мальчик осел наземь, не сводя глаз с города.
– Они, наверно, заблудились. – Он слышал отчаяние в собственном голосе. – Спрячутся. Но ты мог бы их найти.
– Вирр, – мягко заговорил старший, – я больше не чувствую Давьяна. Связь с его оковой оборвалась.
Мгновение Вирр тупо смотрел на Териса. Его затошнило, он упрямо замотал головой.
– И что это значит?
Терис понурился, и все отвели взгляды, осознав, что значат слова одаренного.
– Они погибли, Вирр, – глухим голосом выговорил Терис. – Другого объяснения нет.
И он медленно зашагал по мосту в сторону Андарры.
Вирр, Седэн и остальные медлили, уставившись в туман, вслушиваясь в визгливые, отрывистые вопли охотника. Теперь в них звучало торжество.
Вирр устроился на валуне на самом краю пропасти. Окунулся в грохот Лантарка и тупо уставился на клубящийся туман.
Почти все давно уснули; сказались пережитые ночью испытания. Усталость должна была одолеть и его. Услышав хруст гальки за спиной, мальчик не стал оглядываться.
– Я хотел бы побыть один, – негромко проговорил он.
Элрик, не отвечая, сел на камень рядом. Несколько минут они молчали, глядя в туман; вставала луна, и пелена над ущельем засветилась призрачным серебром. Вирр подумывал, не попросить ли Элрика уйти, но предпочел промолчать. Как ни хотелось ему врезать по чему попало, мальчик был рад компании.
– Ты не виноват, – заговорил вдруг Элрик. Вирр отозвался не сразу: эти слова почему-то распалили в нем холодную ярость.
– С чего ты взял, будто я виню себя? – процедил он.
Элрик не обратил внимания на его тон.
– Вижу. Ты сидишь здесь, перебираешь каждую минуту прошедшего дня и гадаешь, не мог ли поступить иначе и спасти друга. Ты винишь себя за единственную минуту, единственную ошибку. За случайность. – Он обратил к Вирру серьезное лицо. – Скажи, что я не прав, и я замолчу.
Вирр открыл рот, чтобы это самое и сказать, но не издал ни звука. Элрик был прав. Он действительно прокручивал в голове события дня и гадал, что мог изменить. Проклинал себя за то, что поднял шум, что в панике потянулся к сути…
Тяжело вздохнув, мальчик задумался над тоном Элрика.
– Ты говоришь так, будто это чувство тебе знакомо, – через силу заметил он.
Элрик безрадостно усмехнулся.
– В какой-то мере.
Вирр нахмурился.
– Что случилось?
Он не ожидал услышать в голосе молодого бойца боль. Сколько они были знакомы, тот выглядел обычным бахвалом и задирой.
Элрик смотрел в пропасть.
– Знаешь, как мы с Дезией попали ко двору?
– Без подробностей, – покачал головой Вирр. – Дезия сказала только, что король Андрас забрал вас после смерти отца.
Элрик кивнул.
– Мы жили с отцом, – тихо, вспоминая, заговорил он. – Тот был вассалом Геррена Тел’Ан: благородного происхождения, но без своего надела. Все Тел’Аны смотрели на него сверху вниз, но отец терпел ради крыши над головой и пропитания для нас.