– Представитель Алак не против?
Аша покачала головой.
– Сказал, чтобы я не спешила. – Она слабо улыбнулась, оглянувшись на толстый том у кровати. – Что, правда, не значит, что он не оставил мне занятия на случай, если придет настроение поработать.
– Похоже на него! – фыркнул Кол и оглядел комнату, заставленную букетами. – Тебя, никак, вдруг все полюбили?
– И не говори! – закатила глаза Аша. Дома наперебой выражали ей сочувствие. С самого возвращения пострадавшей сплошным потоком несли цветы и подарки.
Девушка вздохнула. Скрыть ее состояние при возвращении во дворец не удалось, да и приказ об аресте двух теней, как ни старался Элосьен обойтись без шума, навел кое-кого на размышления. Слухи разлетелись еще до вечера: Шадрехин бросается на своих, похитил единственную в городе тень, обладающую кое-каким влиянием. Твердое доказательство, что он рассчитывает не на дипломатию.
Хуже того, люди Элосьена застали дом в Нижнем круге пустым. Теран с Пилом оставались на свободе.
– Даже си’Бандин кое-что прислал, – сухо продолжала Аша, вырвавшись из неприятных раздумий. – А ведь он на меня смотрит как на больную псину – мол, не пора ли прикончить.
– Что за цинизм, Аша, – ухмыльнулся Кол. – Уверен, все дары Домов выражают любовь и заботу. – Тут его улыбка погасла, великан глубоко вздохнул и снова уставился себе под ноги. – Слушай, прежде чем начинать разговор… Я хочу извиниться. За свое поведение с тех пор, как ты сюда попала. Тебе и так досталось, а еще я вел себя, как… – он сбился.
Аша изучала его лицо.
– Но ведь я понимаю тебя. И не виню, – тихо ответила она и добавила с дружеской улыбкой: – Не говоря уж о том, что у меня есть причины тебя простить. Ты помог меня вытащить, пожалуй, что и жизнь спас – и уж точно позаботился, чтобы Теран с Пилом больше меня не трогали. А ведь тебя никто не заставлял это делать.
– Все равно… – Кол стиснул кулаки. – Мои видения… Ты в этом не виновата. Они не оправдание для того, как я с тобой обходился. – Он еще раз вздохнул и поднял глаза. – Просто я… Мне страшно, Ашалия. Я боюсь, что это скоро сбудется, а поговорить об этом мне не с кем. Мне и с обычными-то видениями не легко, а знать такое… – он перевел дыхание. – Сколько раз хотел рассказать Фесси и Эррану, но, даже если бы можно было, не дело взваливать и на них эту ношу.
Аша медленно кивнула. И Фесси на прошлой неделе о том же говорила.
– Наверно, ты бы предпочел не меня, но если тебе нужно с кем-то поговорить…
Кол выдавил улыбку.
– Спасибо. – Он потер ладонями щеки. На вид парню полегчало. – Хотя я не только за этим пришел. Элосьен велел тебя привести. Кажется, хочет что-то показать.
Аша колебалась.
– Ну, тогда надо бы идти, – нехотя проговорила она, подавив внезапное волнение. С той ночи, когда она вернулась, девушка еще не покидала своей комнаты.
Узел, стянувшийся у нее под ложечкой, чуть распустился, пока они шли дворцовыми переходами. Аша до сих пор напрягалась, встречая кого-то из теней, и понимала, что это пройдет не сразу. И все же страх понемногу отступал, да и могучий Кол на ее стороне немало успокаивал.
Вскоре они оказались перед кабинетом герцога. Здесь Кол попрощался. Едва Аша, войдя, закрыла за собой дверь, Элосьен кивнул на деревянный ящик, стоявший посреди комнаты.
– Доставили час назад. Стражу у ворот просили отнести мне, но предназначалось это, уверен, и тебе тоже. – Подойдя к ящику, герцог остановился. – Тебе, наверное, лучше сесть.
Аша, нахмурившись, последовала его совету.
Когда Элосьен осторожно поднял крышку, Аша содрогнулась.
На нее смотрели отрубленные головы Терана и Пила. Окровавленные лица были стянуты страхом. Поверх голов лежала записка, вся в красных пятнах. Минуту Аша в ужасе рассматривала ее, потом наклонилась и, холодея, стала читать. Этот аккуратный ровный почерк она уже видела в воспоминании Элосьена о ночи атаки на Надзор.
На клочке бумаги было всего два слова:
«Приношу извинения».
– Очевидно, ты была права: похищение организовал не Шадрехин, – тихо заметил герцог. Он позаботился уведомить об этом меня как главу Надзора – и тебя, чтобы ты не считала его предателем.
Аша содрогнулась. После того, как обошлись с ней похитители, она не без удовлетворения восприняла месть Кола. Но это… Такого она им не желала. Девушка отвернулась, сдерживая тошноту.
– По крайней мере, он, как видно, не думает, что я от него что-то скрываю, – только и ответила она.
Еще немного поговорив с Элосьеном, Аша вернулась к себе. Накатившая усталость помогла ей забыть о страхе. За последние несколько месяцев она видела столько насилия, сколько раньше и представить не могла. То, что случилось с Тераном и Пилом… Едва ли это было неожиданностью.
И все равно, ложась на кровать и закрывая глаза, она понимала, что очень долго не сумеет стереть из памяти ужаса, застывшего на мертвых лицах.
Глава 32
Звук шагов в каменном коридоре оторвал Давьяна от чтения. Он встал, напрягшись, и обернулся к двери библиотеки. Вопреки успокоительным заверениям Малшаша, мальчик не мог расслабиться. Что-то было не так с этим городом, что-то заставляло всегда быть настороже.
Со времени внезапного ухода оборотня прошло четверо суток. За это время Давьян отрывался от книг, чтобы поесть и выспаться, но не более того. Отчасти это объяснялось необъятностью предстоящего труда: стоило ему вообразить, будто тема исчерпана, Советчик направлял его к новым книгам. Но еще это было способом забыться.
А главное, он открыл в себе яростную решимость, алчность к тому, что описывали эти книги. Прежде он не сознавал, с какой завистью смотрел на сверстников, использующих суть, казалось, без малейшего труда.
Теперь наконец настал его черед.
В комнату вошел парень немногим старше его и взглянул на Давьяна с мальчишеской улыбкой. Ярко-рыжие волосы, сильный подбородок, горбатый нос… Когда он махнул рукой, Давьян узнал движение.
– Малшаш? – с сомнением спросил мальчик.
Парень весело покивал.
– Во плоти.
Казалось, он чем-то необыкновенно обрадован: приблизился к Давьяну, приплясывая, и оглядел разбросанные по столу тома.
– Как успехи?
– Прочитал порядочно, – пожал плечами Давьян. – Не то чтобы меня тянуло побаловаться с такой силой, как плева, поэтому я ждал твоего возвращения.
Он старался говорить небрежным тоном, на деле же ему не терпелось проверить теорию, в которую он так жадно вгрызался.
– Молодец, – одобрительно кивнул Малшаш. – Ты считаешь, что усвоил основные идеи?
Давьян кивнул.
– Мысленные техники довольно простые. Я и раньше с некоторыми имел дело, когда добивался использования сути.
Мальчик скромничал. За время ученичества он отточил все мысленные техники, которые ему попадались – а их было немало – до совершенства. Только вот ни одна не помогла ему добиться успеха с сутью.
Малшаш улыбнулся.
– Но ты понимаешь, насколько они различны – плева и суть? – он пристально посмотрел на Давьяна, отчего у мальчика зачастило дыхание. Давьян явственно ощутил: это экзамен.
– Плева – внешняя сила, – заговорил он. – Если суть обычно извлекают из собственного тела, то плеву – из единого источника, который, по-видимому, расположен где-то в пределах Дейланниса. Хотя использовать плеву можно в любой точке мира, легче всего доступ и управление ею даются в городе.
Малшаш поощрительно кивнул.
– Все точно. Что еще?
– Суть – это энергия. В случае с одаренными – это часть их же жизненной силы, извлеченной наружу и преобразованной так, что она может физически воздействовать на вещи. – Он закусил губу, силясь передать то, что вычитал из книг. – Плева – не энергия. Плевой не разжечь огонь, не поднять и перышка. Ею нельзя исцелить. Зато она способна влиять на энергию. Она как будто… стоит над сутью. Как мы преобразуем мир сутью, так и суть преобразуется плевой.
Малшаш смотрел одобрительно.
– Вижу, ты читал Делатроена. Очень хорошо, – он улыбнулся. – А какие выводы он делает из этой иерархии?
Давьян, вспоминая, опустил взгляд.
– Два вывода. Первый – что плева дает нам доступ туда, куда не дотянуться одной сутью – к нематериальным предметам, – в частности, он упоминает мысль и время. И во-вторых, плева позволяет нам использовать суть с точностью и эффективностью, недостижимыми иным способом. Он приводит в пример питье из озера. Работая с сутью самой по себе, ты как бы пьешь из ладоней, а обратившись к плеве – черпаешь чашкой.
Малшаш улыбнулся.
– Мне эта аналогия всегда нравилась. – Он помолчал. – Однако это не всё. Он обсуждает только один аспект взаимодействия.
Давьян кивнул, лоб у него собрался складками.
– Еще плева может быть использована для перекачки, поглощения или накопления сути. Я почитал кое-что о «погружении», изготовлении сосудов. Плева сохраняет суть в сосуде неограниченное время, предотвращает ее распад, пока сосуд не приведут в действие. – Он припомнил сосуд, приведший их с Вирром в Дезриель. – Выглядит как шаг вперед.
– Так и есть, – сухо согласился Малшаш. Впрочем, кивнул он одобрительно. – Ты забыл упомянуть только об одном – о чем, впрочем, упоминают немногие авторы, так что тебя трудно винить за упущение. Плева в ее естественном состоянии поглощает суть, поскольку они изначально не предназначены для сосуществования. Их можно использовать вместе – если умеешь, – но они ни в коем случае не взаимодополняющи.
– Не предназначены для сосуществования? – повторил Давьян.
Малшаш отмахнулся от невысказанного вопроса.
– Об этом в другой раз. Пока тебе довольно знать, что для их совместного использования ты должен знать особенности каждой. Знание об одной ничего не добавляет к знанию о другой.
– Да мне это и ни к чему, скорее всего, – пробормотал Давьян, обращаясь больше к самому себе.
– О чем ты говоришь? – удивился Малшаш.
Смущенный Давьян потупился.
– Я… не научился использовать суть. Мне ни разу даже не удалось дотянуться до своего тайника.