— Новая ссуда? Благодарю, отец.
— Не забудь залог…
Герцог ткнул пальцем в нужный пункт договора. Глаза Магды поползли на лоб:
— Престольная Цитадель? Папенька, вы шутите! Он же только что отдал Майн!
— То — награда за верную службу, а это — залог по кредиту.
— Но Цитадель — символ истории! Ей больше тысячи лет. Первая резиденция королей…
— Потому и хочу.
— Адриан не позволит!
— Он собрался на войну. Если кредит не нужен, пусть воюет за свой счет.
Леди Карен вернулась в столицу в приподнятом состоянии духа. Не сказать, что летала на крыльях счастья, но сумела выспаться в поезде, а это уже немало. Муж встретил ее на платформе и буквально выдернул из вагона, да стиснул так, что хрустнули ребра.
— Я дико скучал по тебе!
— По мне или моему трупу? Если нужна живой, позволь немного подышать.
Менсон отпустил жену и потребовал отчета о поездке во всех деталях, особенно — по мужскому вопросу. Карен созналась, что мужчины постоянно уделяли ей внимание, именно поэтому она вернулась так быстро.
— А как твой братец?
— Завел крысу, — пожаловалась Карен.
Но за вычетом сего недостатка, Эдгар оставил приятные чувства. Приятные — и странные. Люди не меняются, даже за двадцать лет. А Эдгар как будто хотел измениться, собирался с духом для этого дела. Когда сказал: «Все воюют за идею», — сестре почудилось, он и сам ищет то, за что не жалко сразиться.
— Эдгар стал азартным, — сообщила Карен мужу.
— Он же еленовец, все вы такие.
— Нет, мы очень осторожны! Долго-долго все взвешиваем, и ставим только наверняка!
— Ага, конечно… И что же он поставил?
— Похоже, свою дочь.
— Много выиграл?
— Пока ничего, партия еще длится. А вот я добыла кое-что.
Карен показала мужу конверт с векселями.
— О, а я вчера нашел агатку! Давай как шаваны: сложим добычу вместе и поделим поровну!
Настроение испортилось минуты через три, стоило выйти на Привокзальную площадь. Два человека в темных сюртуках подскочили с разных сторон:
— Лорд Менсон, леди Карен, его величество очень ждет вас. Велено срочно доставить во дворец.
— Вот и доставьте. Срочно, бесплатно и с комфортом!
Черная карета помчала по столичным улицам. Карен шепотом спросила мужа:
— Что случилось?..
— Да ничего такого. Вчера напечатали статью, как Мира летала по небу. Все говорят о ней, Адриан немного злится. А так — все хорошо.
Карен думала: о, лучше некуда! Жаль, что не уехала с братом. Жаль, что Менсон такой упрямец. Как бы мы зажили в Леонгарде, не будь он упертым ослом…
Но ей хватило ума понять: супруг думает то же самое. Не будь она, Карен, упрямой ослицей, могла бы тоже полюбить Адриана…
Император ожидал в беседке, коротая время за партией в стратемы. Соперницей была его супруга. Леди Магда, в отличие от Минервы, догадалась потерпеть поражение. После блестящего хода владыки она смахнула свою искру с доски:
— Поле за вашим величеством.
— Не печальтесь, вы отлично играли. Удача вам еще улыбнется.
Вежливый хам, — подумала Карен, и как раз тогда была им замечена.
— Леди Лайтхарт, приветствую вас! Не желаете ли сразиться?
— Прошу, увольте, ваше величество. Я давно не играла, мое поражение будет слишком позорным, чтобы порадовать вас.
— Как пожелаете. Садитесь, миледи, хочу с вами побеседовать.
Она неловко разместилась на скамье. Рядом плюхнулся муж и погрозил пальцем Адриану:
— Но-но, владыка, не путай: она уже Арден, а не Лайтхарт.
— Моя вина, — улыбнулся Адриан. — Рад тебя видеть, друг мой.
— Что за вопрос к моей супруге? Аж интересно!
— На самом деле, мелочь. В лечебнице леди Арден была знакома с одним человеком. Просто хочу расспросить о нем.
Она похолодела, но удержала маску на лице:
— О ком, ваше величество? Там было много любопытных людей.
Адриан пристально глядел через стол:
— Его зовут Натаниэль. Или коротко — Нави.
— Ах, он… Милейший юноша. Очень добрый и, к несчастью, совершенно безумный.
— Вы полагаете?
— Нави жить не может без вычислений. А еще зовет себя богом.
— И вы верите?
— Верю ли я, внучка Праматери Елены, что больной паренек из дурдома является богом? Полагаю, ответ самоочевиден.
Адриан лукаво повел бровью.
— Пускай так. Меня интересует другое: где Нави сейчас?
— Я не встречала его уже месяц.
— Конечно. Однако вы знаете его лучше, чем кто-либо. Наверняка посвящены в его планы.
— Простите, ваше величество, Нави очень болтлив. Его чушь нельзя слушать всерьез. Я лишь улыбалась и пропускала мимо ушей.
— Не приведете ли примеры чуши?
— Увольте, память совсем плоха…
— Но что-то же можете сказать.
Она поняла: нельзя совсем запираться, нужно дать хоть что-нибудь.
— Например, он говорил про какого-то жука в коробке. Дескать, нельзя узнать, спит ли жук. Если откроешь — он проснется, а не откроешь — не увидишь.
— Любопытно. Что еще?
— Про какое-то дерево и дилемму Агаты. Это было очень путано, я мало поняла. Вроде бы, Агата выбрала ветку, а на конце рос какой-то плод…
Адриан глядел поверх ладоней, сложенных домиком. Ожидал.
— И еще совсем уж глупость: мол, в царстве богов не строят зданий. Они сажают гигантские тыквы и живут внутри…
— Забавно.
— Больше ничего, ваше величество, все стерлось. Он говорил чистый бред, такое не запомнишь!
— Чистейший бред, — медленно повторил Адриан.
— Я могу идти?
— Очень скоро. Еще пара минут вашего времени.
Владыка трижды хлопнул в ладоши. Из-за живой изгороди появились какие-то люди. Менсон привстал от любопытства, Карен сжалась, предчувствуя страх.
Первым шагал майор Бэкфилд. За ним ступали двое агентов, ведя на веревке связанную женщину. Сердце упало: то была Дороти.
— Леди Лайтхарт… простите, Арден. Да, вы вольны уйти, но ваша подруга — иное дело. Она — закоренелая преступница, и к ней применимы пытки любой степени. Она тоже знала Натаниэля. Если вы не пожелаете ответить — я получу сведенья из другого источника.
Звякнули бубенцы, вмешался Менсон:
— Владыка, зачем ты так! Ну, не помнит жена — так что ей, утопиться?..
Ни Карен, ни Адриан даже не глянули в его сторону. Смотрели прямо в глаза друг другу — безжалостно, как дуэлянты перед схваткой. И Карен понимала: этот взгляд выдает ее с головой. Больше не скрыться в наивности, не прикинуться дурой — ни одна дура не сможет так смотреть.
— Ваше величество не имеет права, — произнесла она, — леди Сибил Нортвуд помилована указом Минервы.
— Минерва не имела права миловать. Она не императрица.
— Она осуществляла правление по воле Палаты и по факту вашего отсутствия. Всякий ее указ был правомерен, пока вы считались мертвым.
— В архиве нет указа о помиловании.
— Он выдан ей на руки.
— Неужели?
Адриан покосился на Бэкфилда, и тот поднял на вид какую-то бумагу.
— Да, вот нашли при ней…
— Разве это указ о помиловании?
— Ну, да. Взгляните, ваше величество.
Бэкфилд шагнул к беседке, Адриан остановил:
— Взгляните сами. Неужели помилование? Вы уверены?
Майор уставился в бумагу, поморгал, разинул рот.
— А, да, виноват, обознался! Это таблица коней на скачках.
— Не пригодится. Сожгите.
Менсон держал руку Карен. Он что-то хотел передать — может: «Сибил сама виновата», а может: «Молчи же дуреха, молчи, ради богов!» Но Карен не смолчала:
— Ваше величество, позвольте посмотреть.
— Интересуетесь скачками?
— Не доверяю майору Бэкфилду. Он — мерзавец и вор. Заключен Минервой в темницу за обман и бесчестье.
Бэкфилд зыркнул на нее исподлобья, грозя стереть в порошок. Адриан сказал:
— А владычице вы поверите? Майор, дайте бумагу моей супруге.
Леди Магда Лабелин просмотрела листок. Заколебалась на миг, Карен успела ощутить надежду…
— Позавчерашний заезд, ваше величество. Никакой ценности, можно сжечь.
Бэкфилд вырвал у нее и скомкал бумагу. Он весь сиял.
— Ваше величество, позвольте доложить! Помимо прежних злодеяний, леди Нортвуд еще и собиралась убить ваше величество!
Адриан повернулся с интересом:
— Откуда знаете? При ней нашли оружие или яд?..
Майор нахмурился:
— Никак нет, но она сама сказала! Всю дорогу вопила: «Пусть сдохнет проклятый гад!» Виноват, это она о вашем величестве. Нам пришлось ее немного того, чтобы вела себя потише…
Голова Дороти бессильно лежала на груди. Майор потянул ее за волосы и показал владыке лицо пленницы. Глаза были мутны, затянуты дурманом.
— Будьте любезны, разбудите.
Майор влепил Дороти несколько пощечин. На вдох она подняла голову, но уронила вновь. Бэкфилд вывернул ей палец. От боли Дороти пришла в чувства и зашипела, как змея. Дернула ногой, пытаясь пнуть майора, но тот ловко увернулся. Медленным взглядом обвела всех, остановилась на Адриане. Глаза Дороти, только что блеклые и туманные, за миг налились кровью.
— Убийца. Ты сгоришь. Сгниешь. Исчезнешь. Мир не вынесет тебя!
Адриана слегка покоробило:
— Ну же, ваша дочь заслужила казни, как, впрочем, и вы…
— Черви сожрут тебя. Ты превратишься в грязь. В ничто.
— Заткните ей рот, — махнул рукой владыка.
Бэкфилд с готовностью выполнил приказ.
— Я вижу, ваша подруга не расположена к беседе. Но вы, леди Арден, можете порадовать меня ответом: где же все-таки Натаниэль?
И тогда с Дороти случилась еще одна перемена. Казалось, оглушенная ненавистью, она не слышит слов. Но при звуке имени «Натаниэль» — она дернулась, вперила взгляд в лицо Карен. Ей нужно было спросить, узнать нечто смертельно важное.
— Натаниэль — это Нави, — сказала ей Карен.
Тогда Дороти завертела головой. Из стороны в сторону. Влево и вправо. Нет. Нет. Нет!
— Где он? — надавил владыка.
Всю силу древнего своего рода Карен вложила в насмешливые слова: