На третий день после известия в столицу начали прибывать первые беженцы. Они добрались поездами из западной Альмеры. Большинство из них даже издали не видели орду, однако принимались сеять ужас, едва ступив на перрон. От их рассказов стыла кровь и волосы шевелились на головах. Горожане слушали с сочувствием и страхом, предлагали беженцам помощь… И говорили друг другу с торжествующей уверенностью: «Видите, сударь, все как мы думали: только эвакуация!»
Отголоски дошли до владычицы: «Ваше величество слыхали? Какой ужас творится в Альмере!..» Но эффект был обратным. Чем больше давил на нее поток, тем упрямей она стояла на месте. Мира думала: если беженцы прибыли только сегодня, откуда весь город узнал три дня назад? Вести прилетели на птичьих крыльях, а крупнейшие голубятни принадлежат трем хозяевам: армии, Церкви и двору. Кто разболтал мещанам? Кому на руку повальное бегство?
Церковь Праотцов все еще верна разбитому приарху. Монахи с голубятен шепнули новость уличным проповедникам, чтобы те нагнали страху. «Пламенный меч расплаты, кара за грехи…» — Пауль с ордой подтверждают эту песню.
Но только ли монахи виновны? Проповедники давно грозят расплатой, а город испугался лишь теперь. Был и другой слух — из более весомого источника. Дворец? Секретариат? Дориан Эмбер?.. Мира приказала Ворону провести расследование. Но еще до того, как появились результаты, догадалась сама: штаб искрового войска! Генералы как один твердили об эвакуации. Они не хотят рисковать головами ради временной владычицы. Гораздо лучше для них — сейчас покинуть Фаунтерру, а вернуться потом, когда новый император окажется на троне. Вот кто первым пустил слух — наши бравые защитники!
Она приняла решение во время встречи с банкиром. Конто пришел сообщить: золотые резервы банка уже отправлены в Южный Путь под надежной охраной, а затем будут перемещены в Лаэм. Вклад ее величества в полной безопасности. Не желает ли ее величество сделать какие-либо распоряжения?
— Как вы поступили с имуществом банковских точек? — Спросила владычица. — Мебелью, украшениями, самими домами…
— Все исправно работает, ваше величество, — заверил Конто. — В каждой точке стоят очереди: люди хотят отослать деньги из Фаунтерры. Мои услуги — нарасхват.
Мира обрадовалась, встретив единомышленника:
— Значит, вы остаетесь?
— О, нет, ваше величество, — Конто улыбнулся так, словно был принят за глупца и подивился столь вопиющей ошибке. — Я оставил себе неделю, чтобы устроить все дела. Затем сяду в корабль и отплыву в Шиммери, судно уже заказано.
— Как жаль…
— Отчего? Разве ваше величество едет не туда же?
— Я?.. В Шиммери?..
— Полноте, это же не тайна. Конечно, вы скрываете планы, но угадать легко. На свете пять великих столиц, и лишь одну из них война никак не достанет: белокаменный Лаэм. Только он достоин принять двор императрицы!
— Что ж, раз так…
И тут Мира ощутила забытое чувство: жжение кожи в местах, где привязаны управляющие нити. Банкир хочет, чтобы я уехала. Двор хочет, чтобы уехала. Даже военные хотят. Конечно, им же лучше: вместо сражений — отдых у моря! Все они думают, что решили за меня.
Но знаете: я все еще императрица.
Решать буду я!
Минерва улыбнулась банкиру:
— Вы спрашивали моих распоряжений на счет вклада. Половину денег превратите в векселя и выдайте мне лично. А на вторую скупайте дома. Как можно лучше и дешевле. Я хочу владеть целой улицей, а лучше — районом.
— Весьма разумно, ваше величество! — Конто расплылся в ответной улыбке. — Лучшие улицы Лаэма прилегают к бухте, я бы предпочел именно их.
— В Лаэме?.. Нет, сударь, вовсе нет! Скупайте здания здесь, в Фаунтерре! Они упали в цене, не правда ли?
На лицах офицеров играло удивление. Ее величество собрала их снова в той же самой комнате, над тем же столом для стратем, что и четыре дня назад. Расположение фишек слегка изменилось: черный клин глубже вонзился в альмерскую плоть. Орда безудержно наступала, отвечая всем прогнозам полководцев. Их удивляло не это, а срочный смотр войск, учиненный императрицей. Она объявила о смотре… вчера. Еще и отказалась выехать в места расположения, а потребовала построить полки здесь, перед дворцом!
Ночь ушла на лихорадочную рассылку вестовых, сбор офицеров с городских квартир, приведение полков в походную готовность. Нечего было и мечтать — собрать в такие сроки весь личный состав. Но к десяти утра, с праматеринской помощью, удалось поставить под знамена больше половины искровиков. Все и не требовались: Дворцовый остров не вместит всех. С имеющимися силами два генерала выступили из расположения частей и вошли в Фаунтерру: Серебряный Лис с запада, Йозеф Гор с севера. Их марш через столицу произвел на горожан впечатление. Три тысячи отборной искровой пехоты с полностью заряженными, сияющими копьями. Две тысячи стрелков с огромными луками почти в человеческий рост. Тысяча блистательной кавалерии в гербовых доспехах, под змеящимися вымпелами. Мещане высыпали на балконы, запрудили переулки, загомонили в недоумении: это что же, эвакуация уже началась? Войско бежит? Так вроде, не из города идут, а наоборот. И во всеоружии, готовые к бою… Поспешность и многочисленность марша создала заторы. Некоторые роты подолгу ждали прохода, и мещане осыпали офицеров вопросами: «Куда? Зачем? Сражаться будете? Побьете этих, или что?..» Офицеры сами понимали немного, но, храня честь мундира, отвечали с апломбом: «Служим ее величеству! Кого прикажет — тех и побьем!» Среди мещан, наблюдавших шествие, попались несколько авторов «Голоса Короны». Они схватили блокноты и увязались за колонной, чтобы вызнать как можно больше. Дорогою авторы обсудили события и пришли к выводу, что объяснений может быть только два: либо ее величество вместе с войском эвакуируется, либо наоборот — выступает на войну. Второе, конечно, предпочтительней: такой заголовок поднимет продажи «Голоса» до небес. А в первом случае мещанам будут не до чтения — все побегут складывать вещи.
Генералы, заинтригованные не меньше остальных, оставили войска на попечении строевых офицеров, а сами вместе со штабными поскакали вперед, во дворец. Ее величество приняла их сразу, но не дала пояснений. Из игровой комнаты она вышла на балкон и стала наблюдать, как искровые колонны втягиваются на остров. Генералы ожидали похвалы, ведь войско было поднято и приведено в самые короткие сроки. Причем, несмотря на спешку и заторы, колонна не развалилась, роты не смешались, и при необходимости могли бы изготовиться к бою. Для пущего эффекта генерал Смайл, чьи полки добрались первыми, скомандовал боевое построение. Прозвучали сигналы горна, командиры роздали приказы. Колонна сходу начала развертываться в классический боевой порядок. Площадь была поделена между ротами, каждое подразделение, прибывая, сразу шагала на свой участок. Перед балконом императрицы стремительно росла стена щитов и копий. Пехотинцы составляли фалангу, за их спинами строились лучники — не квадратами, а цепью для полной свободы движений. Конные эскадроны разлетались на фланги, сминая траву на газонах. Перед фронтом выдвинулись офицеры и знаменосцы. Один за другим взлетели ротные вымпела, давая понять: подразделения готовы к бою.
Серебряный Лис засек время по карманному хронометру и остался доволен. Первый полк принял боевой порядок за шестнадцать минут. Прекрасное время! Встретившись в поле с кавалерией врага, он успел бы изготовиться и отразить удар. Генерал Йозеф Гор одобрил успехи сослуживца. Но владычица выразила недовольство:
— Отчего их так мало?
Генерал не думал, что Минерва умеет на взгляд оценивать число бойцов. Это стало неприятным сюрпризом.
— Ваше величество, смотр назначен слишком быстро. Многие не успели вернуться с квартир.
— Почему вы отпустили людей на квартиры? Разве не идет война?
— Война в Альмере, ваше величество. Устав велит поднимать знамена только при нападении на Землю Короны, или по приказу вашего величества.
— А в каких случаях устав велит эвакуироваться?..
Генералы замешкались с ответом. Императрица смягчилась:
— Впрочем, вы правы: выучка войск заслуживает похвалы. И я приготовила соответствующие награды.
По взмаху ее руки секретари внесли на балкон и раздали шкатулки, украшенные перьями и мечами. Два генерала и каждый штабной офицер получили по одной, еще одна досталась самой Минерве. Каждый присутствующий офицер не раз уже бывал награжден и наполнился предвкушением от вида шкатулок.
Владычица вышла вперед. Войско тут же заметило ее и приветствовало тройной «Славой Янмэй!», после чего воцарилась тишина.
Минерва подняла руку, облаченную в Перчатку Могущества.
— Славные воины Короны, приветствую вас! Благодарю, что пришли на мой зов!
Гвардейцы смотрели во все глаза. До сей поры мало кто видел ее в Перчатке, но все помнили, как зимою этот Предмет спас Фаунтерру.
— Бойцы, вам следует знать. Придворные советуют мне бежать из города. Они зовут это эвакуацией.
Сияющей ладонью Мира открыла шкатулку и показала войску бумажный прямоугольник.
— Это — билет на поезд до Маренго. Такие же есть у всей знати. И у ваших генералов!
Она глянула через плечо:
— Ну же, откройте, покажите!
Генералам и штабным некуда было деваться. Шкатулки открылись одна за другой. В каждой лежал билет. Войско на площади застыло в тревожном ожидании.
Она повернула ладонь и шепнула слово. На глазах у тысячи бойцов билет воспарил над рукой владычицы. Ветер метнул его в сторону, но Мира поймала бумагу лучом и удержала перед собой. Потом стала удлинять луч — и билет поплыл вперед. Пролетел над балюстрадой, над мраморными ступенями веранды, над головами офицеров. Очутился над фалангой искровиков — и сменил направление, поплыл вдоль шеренги, едва не цепляясь за наконечники копий. Солдаты не смели поднять головы, устав велел смотреть строго перед собою.
— Вольно! — Крикнула Минерва. — Посмотрите вверх!