Герцог хлопал ртом, пытаясь отдышаться. Он походил на человека, которого облили кипятком, а затем бросили в прорубь. Магда наполнила кубок:
— Хочешь вина, папенька?
— М… — выдавил отец.
Магда опустилась на колени возле его кресла и подала кубок обеими руками.
— Уфф… — выдохнул отец, приложившись к вину.
Магда положила руку ему на плечо.
— Папенька, я не глупа. Могер Бакли хотел ограбить меня — и сдох. Генерал Гитан нахамил мне — он тоже сдох. Принц Гектор пытался нас обмануть — я забрала его войско и очи. Да, возможно, Адриан захочет отомстить… но кто тебе сказал, что он сумеет?
— Э… — буркнул отец с легчайшей тенью одобрения.
— Знаешь, — сказала Магда, — я привезла Хармона-торговца.
— Да?..
— Если захочешь, можешь спустить с него шкуру, но я бы не стала. Хармон хорошо послужил нам, узнав про деконструктор.
— И это повод простить его?..
— Отчего нет? Главный мерзавец — Шейланд, его мы прикончим. А Хармон — всего лишь собака. Служил Шейланду, теперь служит нам.
— Он вернул Светлую Сферу?
— Я же писала: Сфера у Адриана. Но любящий жених легко отдаст невесте такую малость.
— А что еще мы получим?
Магда обняла отца и зашептала на ухо. Он слушал, понемногу смягчаясь. Когда дочь окончила, на губах герцога проступила улыбка.
— У меня тоже есть кое-какие пожелания. Пускай твоя ставка принесет нам…
Он окончил шепотом. Магда рассмеялась:
— Да! О, да!
— С учетом этого, — сказал отец, — не стоит просить Сферу у Адриана. Она слишком испачкалась, обладание ею не приносит удовольствия. А он будет думать, что вернул нам часть своего долга. Нет уж, пускай долг растет! Оставим Сферу Адриану как свадебный подарок. И даже прибавим кое-что.
Отец извлек из сумки бархатный сверток, Магда увидела очертания двух колец, вложенных друг в друга.
— Ты принес подделку?..
— Если подумать, это более уникальный шедевр, чем сама Сфера. Предметов в мире много, а точная копия известна лишь одна. Вручим Адриану и то, и другое. Прибавим к его долгу. Дающему вернется сторицей — так говорила Глория?
— Еще как вернется, — ухмыльнулась Магда.
Герцог привлек ее к себе и тихо сказал:
— Снова назовешь меня трусом — горько пожалеешь.
— Прости, папенька.
— Уже простил. Но это единственный раз.
Потом обратил взгляд к нелепому наряду дочки:
— Фу, какая дрянь. Велю принести другое платье.
— Другое?..
— Я немного знаю свою дочь, потому заказал два. Одно — по зимней мерке, второе — на пару дюймов больше. В день свадьбы ты будешь красавицей.
Как оказалось, Грейс не готовился к императорской свадьбе. С прибытием флота здесь начался полнейший хаос. На берегу дежурила герцогская стража в ожидании груза очей. Из кораблей высадились всевозможные солдаты — наемники, рыцари, шаваны — и перемешались со стражей. Каждый искал свое подразделение, все метались туда-сюда, усиливая неразбериху. Зеваки собрались поглядеть на воскресшего императора. Констебли, призванные следить за порядком, в кутерьме запутались сами и впустили толпу на главную подъездную дорогу. Там возник дичайший затор. Одни успели проскочить через него, другие остались на берегу — не зная, куда делись первые. Все искали друг друга. Царил шум, гам и гвалт.
Хармон пытался найти Низу — та еще задача! В орущей толпе он не видел ни одного знакомого лица. Краем уха услышал, что леди Магда со свитой успела уехать во дворец Грейсендов. Хармон не знал, входит ли Низа в свиту, но других вариантов все равно не имелось. Он поехал во дворец… верней, пошел — ведь все, что могло ехать, стояло в заторе. Дворец был виден с берега, однако Хармон сумел заблудиться. Казалось, поднимись на горку, сверни направо — и ты на месте. Он поднялся, свернул — попал в тупик. Пошел в обход — забрел на рынок. Базарная площадь имела такую форму, что потеряется даже следопыт с собакой. Хармон сумел отыскать выход — но не в ту сторону, и понял это не сразу, а пройдя несколько кварталов. Вместо дворца маркизов Грейсенд он попал на окраину. Улочки сделались кривыми и узкими, дома придвинулись друг к другу — настоящий лабиринт. Когда спросил дорогу, услышал объяснение такой длины, что впал в отчаянье. Но тут, о диво, показался извозчик! Хармон с воплями кинулся за ним вдогонку. Извозчик испугался и хлестнул коня, торговец тоже побежал быстрее. На повороте экипаж притормозил, и Хармон прыгнул на подножку:
— Ради всего святого, вези во дворец маркиза!
Когда приехали, уже отзвучала вечерняя песня. Как и следовало ждать, Хармона во дворец не пустили и даже отказались передать записку Низе: «Ночью не положено. Утром приходи». Тут он впервые задумался: а где ночевать самому Хармону? Наверное, со свитой Адриана — но где остановилась она? Дворцовые стражники сказали: «Нет, Адриан не здесь. Он в Южном форте… А может, в Северном, точно не знаем. В одном из двух». На логичный вопрос последовал естественный ответ: Южный форт — на юге города, а Северный — на севере. Если ошибешься — изволь пройти весь город от края до края. И на случай, если этого было мало, судьба послала Хармону еще один подарок: из дворца вышел барон Хьюго Деррил. Он следовал по своим делам в обществе сквайра, но ради Хармона сделал остановку. Сказал будто бы приветливо:
— А, торгаш! О тебе как раз говорили.
— И что же, господин барон?
— Милорд Морис принял решение оставить Светлую Сферу владыке в качестве свадебного подарка. Считается, что руки императора очищают любую вещь. Какая бы грязная история ни стояла за предметом, она стирается, попав в собственность самого справедливого из смертных.
Хармон знал это. Из таких соображений он и хотел передать Светлую Сферу Минерве.
— Значит, теперь Сфера чиста?.. И наши недоразумения улажены?..
— Герцог Морис согласился помиловать тебя. Ты больше не приговорен к смертной казни.
— Отрадно слышать, милорд!
Вдох спустя кулак барона врезался Хармону в брюхо.
— Ничего не улажено. Ты обманул меня. Опозорил перед сеньором. Ты лжец и прохвост.
Каждую из этих коротких фраз барон Деррил сопровождал новым ударом. Когда Хармон свалился наземь, вместо кулаков пошли в дело сапоги.
— Я не должен тебя убивать. Но в остальном не ограничен. Ты — грязь. Твое место — на земле.
Сквайр предложил помочь барону. Тот не нуждался в помощи, ибо действовал не по долгу, а от души. Одно спасло Хармона: барону со сквайром подвели коней, и Деррил отвлекся от приятного дела.
— До новой встречи, торгаш.
Хорошо быть мужчиной в теле. Худому парню барон переломал бы все кости, а Хармона спас толстый слой жирка. Но болело решительно все. Настолько болело, что он даже не смог подняться на ноги. На карачках дополз до извозчика, кое-как залез в коляску.
— Давай в этот… ой… Южный форт.
— А может, в больничку? Тебя здорово отделали.
Святая правда: замесили в тесто. Но Хармон хотел скорее попасть к Адриану — не в последнюю очередь затем, чтобы пожаловаться на барона Деррила.
— В форт езжай.
Разумеется, форт оказался не тот. Адрианом там и не пахло, а вахтенный солдат почему-то даже не знал, что он воскрес.
— Какой император?! Шутники чертовы! Прочь отсюда!
Ближе к полуночи он добрался в правильный форт. Кряхтя и охая, расплатился с извозчиком, вылез из экипажа. И услышал:
— Здравствуй, славный! Наконец-то дождалась!
Из темноты появилась!.. Ночь мешала ему разглядеть милые сердцу черты, зато скрывала его собственный плачевный вид. Хармон напрягся, чтобы не стонать и говорить как можно тверже:
— Я рад тебя видеть живой и здоровой! То бишь, не очень-то вижу, но по голосу слышу, что все хорошо.
— Да, славный, лучше не бывает!
— Я искал тебя во дворце у леди Магды.
— А я ждала тебя здесь! То есть, мы ждали…
Она глянула через плечо на воина, стоявшего осторонь. Кажется, он был тем самым рыцарем, что давеча стерег Низу. Хармон удивился:
— Ты до сих пор под стражей?!
— О чем ты, славный? Сир Питер просто составил мне компанию. А я принесла тебе деньги.
— Вот и хорошо! — Сразу ответил Хармон, ведь что может быть плохого в деньгах? Но потом озадачился: — Стой, а какие?
Низа помедлила. Трудно судить в темноте, но кажется, она ощущала неловкость.
— Пять золотых эфесов, славный. Те, которые ты уплатил за меня.
Его глаза полезли на лоб:
— Зачем вдруг? Ты мне не должна!
— Хочу быть полностью свободной, и чтобы ты не держал на меня зла.
От дурного предчувствия у Хармона похолодело внутри.
— За что мне злиться?
Низа вложила монеты ему в руку.
— Полагаю, теперь не за что. Я вернула долг, и я полностью честна перед тобой. Мы с сиром Питером решили пожениться.
Хармон чуть не сел. Как пожениться?.. Что это значит?.. Почему не со мной?!
— Нет, Низа, ты что-то путаешь! Этого быть не может!
— Отчего? Я свободна, ты всегда так говорил. Питер и я полюбили друг друга. Почему же мне не стать его женою?
— А… э… но как же… Я тебе писал! Ты прочла?..
— Я не умею, ты же знаешь. Питер прочел мне вслух. Я рада, что Адриан позволил тебе строить небесные корабли, это прекрасное дело!
— И… это все, что Питер прочел тебе?
— А что еще там было?
Он крякнул, поскрипел, прочистил горло.
— Ну… в общем… больше ничего серьезного.
Низа обняла его:
— Знай, славный: я не забуду того, что ты сделал для меня. Навсегда останусь твоим другом. Если тебе нужна будет помощь — в любое время можешь обратиться ко мне.
— Что ж, большое спасибо. Я несказанно рад это слышать. Просто-таки пою от счастья…
Адриан сидел в кабинете, на столе перед ним стоял какой-то ларец. Хармон едва держался на ногах, в голове гудело, больших трудов стоило разбирать слова владыки:
— Завтра состоится моя свадьба, а сразу после нее я вернусь к государственным делам. Одним из таковых является отправка послов в Фаунтерру. Положение не терпит проволочек, необходимо как можно скорее… Сударь, вы слышите меня?