— Быть вашей любовницей. Это не для меня. Есть причина, по которой я отправилась за вами на край света. По этой же причине мне не подходит роль альтессы.
Эрвин опешил. Что же получается? Она, по сути, не только призналась в любви, а и предложила… пожениться?
— Коварная еленовка! — заявила Тревога. — А я тебя всегда предупреждала.
Он растерялся, голова шла кругом. Разве можно так вдруг признаваться в любви человеку, потерявшему три пинты крови! Тьма, вообще не нужно внезапных признаний! Что за дурные манеры?!
— Миледи и кайр, простите, я довольно скверно себя чувствую. С вашего позволения, я продолжил бы эту беседу после сна.
— Ваша воля, милорд, — смирился Джемис.
— Но ответьте же хоть что-нибудь! — взмолилась Нексия. — Вы нас прощаете?
Эрвин сказал как можно строже:
— Кайр Джемис Лиллидей, вы ввели в заблуждение своего сюзерена, то есть, нарушили вассальную клятву. Однако в этом нет вашей вины, ведь вы, честный мужчина, пали жертвою хитростей коварной красотки. Я по-прежнему считаю вас своим другом.
Они обменялись рукопожатием.
— А что до вас, королева лукавства… — при взгляде на виноватое личико Нексии Эрвин не смог сдержать улыбку. — Похоже, вы заслуживаете самого жестокого наказания, какое есть в моем арсенале.
Нексия не поняла намека, а вот Джемис ухмыльнулся в бороду.
— Спите спокойно, милорд. Не будем вас тревожить.
Синеглазая робко спросила:
— Позвольте, я провожу кайра Джемиса, а потом вернусь к вам?
— Тут слишком людно, как для спальни, — хмыкнул Эрвин.
— Вы больны, милорд. Я хочу быть рядом, чтобы заботиться о вас.
— Что ж, возвращайтесь, — милостиво позволил герцог.
Двое ушли вместе со Стрельцом, а Эрвин остался наедине с новостями. Чего греха таить, они были из приятных. Ради таких новостей стоило вернуться со Звезды! Джемис женится на принцессе, войдет свояком в самый богатых из южных домов. Нексия по-прежнему меня любит. Нетленная любовь таки не истлела — это внушает веру в прекрасное!
— Ты хочешь жениться на этой чертовке?! — уточнила Тревога.
— Я подумаю, — сказал Эрвин.
Но думать получалось плохо. Он потерял много крови и сильно ослабел, а рядом заманчиво храпел Гордон Сью и тихо посапывала Иона. Словом, герцога начало клонить в сон. Он уже дремал, когда вернулась Нексия — и не одна.
— Здравствуй, сын, — сказал лорд Десмонд Ориджин.
Эрвин сел и подобрался:
— Желаю здравия, отец.
Десмонд пожал ему руку.
— Поздравляю с победой. Славная работа.
— Ваша работа, отец. Я сделал мало.
— Не лукавь, — Десмонд покачал головой.
Эрвин твердо ощущал свой триумф, однако в присутствие отца неудержимо хотелось оправдываться.
— Я совершил стратегическую ошибку, растянув силы…
— Верно, совершил. Надеюсь, в будущем ты учтешь урок, — отец начал сухо, но потом смягчился. — Зато твоя экспедиция на запад принесла нам два Перста Вильгельма и эффект неожиданности, каковые в итоге определили победу. Кроме того, я впечатлен точностью твоих расчетов. Ты предвидел не только день генерального сражения, но и его план.
Эрвин покраснел, отец добавил строже:
— Однако я надеюсь, ты больше не станешь лично участвовать в диверсионных операциях. И заклинаю тебя именем Агаты: всегда держи при себе сигнальщика!
— Благодарю за советы, отец.
Десмонд окинул детей взглядом, в котором читалось необычно много теплоты.
— Я счастлив, что вы с Ионой вернулись. Вижу, ты засыпаешь. Спи, а я посижу рядом.
Глаза у Эрвина слипались, но он не видел шансов уснуть в присутствие отца. Надцатое правило из детства: если отец смотрит на меня, то я в чем-то виноват. Трудновато, знаете ли, спать на эшафоте.
Нексия подала малиновый чай. Эрвин спросил об итогах сражения, лорд Десмонд оживился и дал обстоятельный ответ. Не вникая в числа, Эрвин воспринял общую картину. Потери врага не катастрофичны, в теории он мог бы перегруппироваться и предпринять новую атаку. Но армия Кукловода порвалась на лоскуты, из которых состояла, и сшить их заново нет возможности. Закатники не хотят сражаться после смерти Пауля. Шаваны спешно отступают, надеясь выскочить, пока не замело дороги. Остатки кайров Флеминга ушли в Беломорье, остатки шейландцев — в Створки Неба. Нортвудский резервный полк до сих пор стоит у входа в долину: никто не удосужился дать ему приказ. Погибла львиная доля ханидов, а без Пауля неоткуда взять первокровь. Словом, итог прост: войска Кукловода развеяны.
Первая Зима потеряла погибшими около тысячи воинов и восьмисот мещан. Число раненых в разы больше, но к счастью, среди них много легких. С помощью Праматери Сьюзен и медицинского Предмета, к новому году большинство вернется в строй.
Замок получил большие повреждения — сгорела треть построек, в том числе донжон. Пожары бушевали и в городе. Самая тяжкая потеря — это фреска «Выбор Агаты».
— Как — фреска?.. — удивился Эрвин.
— Чудовищный пример варварства. По приказу Виттора Шейланда солдат расстрелял фреску Перстом.
— Боги, есть ли предел…
Эрвин захотел спросить: о чем вы думали, отец, когда отдали Иону такому зверю? Но лорд Десмонд был на удивление мягок, и не хотелось жалить его сейчас.
Заговорили о политике. Эрвин спросил о переносе столицы и грядущих планах Минервы. Отец сказал, что новая столица — не обманка, Минерва действительно создает здесь новый двор, секретариат, министерства. Если не помешает Адриан, ей удастся то, с чем не справились предшественники: реформа государственного аппарата. А Адриан вряд ли сможет помешать: в его ситуации думать о наступлении не приходится.
— Очень умно было с твоей стороны: заручиться поддержкой Флеймов и завести Адриану в тыл наш корпус Хортона. Да, без этих батальонов в Первой Зиме нам пришлось тяжело, зато Хортон нейтрализовал угрозу Адриана.
Неприятное чувство помешало Эрвину сполна насладиться похвалой. Сам того не зная, отец сказал что-то тревожное… Вот только — что именно?
— Фреска, — подсказала альтесса.
Эрвина прошиб холодный пот. Верно — фреска уничтожена! Я думал, мы встретимся с Агатой, когда я приду в собор. Но теперь — где может случиться встреча, если не на Звезде?!
Эрвин прислушался к ощущениям. Слабость и вялость, сонливость, шум в голове — обычные симптомы кровопотери, ничего особо угрожающего. Стало тревожнее. Раз дело не в болезни, то случится что-то еще. Внезапное и скверное.
— Отец, скажите: Пауль точно погиб?
— Уничтожен деконструктором. Никто не может пережить такое.
— А братья Шейланды?
— Мартина убил Виттор — наши люди видели это с городской стены. Сам Виттор переместился неизвестно куда.
Эрвин стал искать взглядом оружие, отец успокоил его:
— Абсолют переносит только в видимую точку. Мы закрываем ставни и шторы, Кукловод не сможет появиться у нас.
А Рихард ушел в горы, за ним следят разведчики иксов… Тогда в чем же подвох? Отчего так тревожно?
— Деконструктор! — воскликнул Эрвин. — Кукловод может взорвать наши Предметы!
— Не волнуйся, приняты меры. Персты хранятся там, где никто не подойдет к ним. Устроено наблюдение: при подрыве первого Предмета часовые поднимут тревогу.
— А Рука Знахарки? Иона надевает ее, чтобы лечить!
— Это риск, — признал отец, — но он оправдан. Иона может спасти десятки и даже сотни раненых. А Кукловод в первую очередь подорвет Персты Вильгельма, чем вызовет тревогу, и Иона успеет снять Руку Знахарки.
Эрвин погладил волосы спящей сестры. Бедняга снова ходит по лезвию бритвы. Завтра нужно придумать, как надежнее защитить ее… Но сейчас другой вопрос: в чем же опасность? Рука Знахарки угрожает Ионе, а Агата пророчила гибель мне. От чего?
Рихард не шел из головы. Рихард с монахами в горах… Рихард среди монахов… Джемис не смог убить…
— Гордон Сью, проснитесь!
Эрвин сказал тем же тоном, каким командуют: «К оружию». Капитан немедленно вскочил:
— Слушаю, милорд.
— Почему Джемис не стрелял в Рихарда? Монахи закрыли его от вас, но Джемис-то был наверху!
— Он не различил. На Рихарда надели монашеский плащ.
— А много монахов полегло на том направлении?
— Около двух сотен…
Мысль еще не оформилась до конца, но сердце уже заколотилось в груди.
— Где Глас Зимы?
— Милорд?..
— Мой меч!
— Вон там, висит на стене.
— Дайте сюда — и поднимайте тревогу! В замке диверсант!
В один вдох Нексия схватила меч со стены, Гордон Сью рванулся к окну, сестра встрепенулась и подняла голову, отец раскрыл рот, чтобы что-то сказать…
И в этот же вдох распахнулась дверь.
Рихард вошел, запер дверь на засов, откинул капюшон плаща. Он был страшен. Ожог покрывал половину лица, часть волос исчезла, обнажив череп. Глаза буквально горели огнем: не зрачки, а два искровых ока. Рука согнулась у бедра, ища цель.
Гордон Сью выхватил меч, но тут же хлестнула плеть и сломала клинок. Капитан застыл на месте. Рихард обвел всех пылающим взглядом.
— Бедные мыши от страха не дышат. Котик пришел, кот вас нашел.
— Сын, — начал Десмонд, и Рихард взревел:
— Сын?! Нет, лорд Десмонд Герда Ленор, ты отрекся от сына! Ну-ка, сядь.
— Послушай меня…
— Я приказал сесть!
Десмонд повиновался.
— И ты сядь, — Перст указал на Гордона Сью. Тот опустился в кресло.
— Иона, покажи руки.
Сестра отдернула рукава платья, Рихард убедился в ее безоружности.
— Славные мышки.
Он сделал пару шагов и остановился так, чтобы хорошо видеть всех пятерых. Рихард сильно хромал, правая нога явно была ранена или обожжена.
— Братик, — мягко сказала Иона, — у нас Рука Знахарки, мы вылечим тебя.
— Братик? Ах, сколько нежданной родственной любви!
— Вернись к нам, пожалуйста. Мы можем тебя простить. Правда, Эрвин?..
Иона взяла Эрвина за руку — ошибка. При этом жесте Рихард оскалился, как волк.
— Вы! Вы двое! Простите меня, как мило! Вот только я вас не прощу.