Стальной безжалостный Десмонд Ориджин лежал с проломленной головой. Человек, который сжигал города и засыпал известью трупы. Человек, который обвязывал телами женщин осадные башни. Человек, казнивший греев за непослушание, за слабость, за ошибки. Возможно, Десмонд был хорошим отцом, но Эрвин не умел сочувствовать ему.
— Гордон Сью, — сказала Нексия, склонившись над другим мертвецом.
Капитан Гордон Сью Роуз. Храбрый, верный, веселый воин. Спас Эрвина ценою своей руки, а Эрвин отдал драгоценное зелье, чтобы вытащить его из царства Ульяны. Гордон Сью пощадил альмерский лес. Гордон Сью пощадил монахов. В отличие от лорда Десмонда, он имел доброе сердце. Напрасно, ох напрасно Лед погубил его…
Эрвин София сказал:
— Брат, ты убил очень хорошего человека.
И вонзил Глас Зимы в яремную вену Льда.
Колпак
Один из самых первых уроков, которые Магда усвоила от Валери, был таков: хвалите мужчину как можно чаще. Не бойтесь перестараться, ибо сей кубок нельзя переполнить. Чем бесстыдней и наглее лесть — тем лучше для семьи. Говорите: «Обожаю тебя! Ты непревзойден и великолепен. Ты — мой бог!» Любой мужчина падок на лесть, исключения науке не известны.
Этот урок Магда получила еще в Солтауне. Она ужасно гневалась на мужа из-за сговора с шиммерийцами, потому разозлилась и на Валери:
— Он поступил, как задница с дерьмом! Ты в своем уме? Какого черта мне хвалить эту жопу!
Фрейлина ответила:
— Простите за низменный пример, но представьте себе извозчика. Когда хочет, чтобы лошадь остановилась, он говорит: «Тпру». Неважно, что думает кучер о кобыле — может, она умница и трудяга, а может, чертовка с гривой. Чтобы остановить лошадь, надо сказать: «Тпру». Чтобы муж вел себя как надо, говорите: «Ты мое счастье».
Пример подошел под настроение Магды. Она с превеликою охотой вообразила Адриана запряженным в телегу, да с удилами во рту, — и принялась кричать свое «тпру». Получая от мужа подарки, она думала: ах ты хитрый манипулятивный гад, — и говорила: «Как же я счастлива с вами!» Слушая его болтовню на приемах, Магда прятала ухмылку: любишь же ты свой треп, — и вслух восхищалась: «Вы так остроумны, мой ненаглядный!» Вступая в города, оставленные кайрами, Магда шептала ему: «Ни один враг не устоит перед моим героем!» А особенно щедро она сыпала лестью в супружеском ложе. На язык просилось: «Трахай меня! Сильнее! Глубже!» — нечто подобное она кричала прежним любовникам. Но теперь, следуя советам Валери, Магда сладко стонала: «О, мой бог! Я таю в ваших руках!..»
И это давало плоды. С каждым днем Адриан все меньше походил на засранца. Подарков становилось больше, доверие к Магде росло, равнодушие мужа сменялось интересом. Конечно, он замечал неискренность ее комплиментов, порою даже подшучивал над этим. Но отношения все равно теплели! Даже наигранная похвала радовала мужа — раньше-то не было никакой. Каждый из супругов делал свой вклад в семью. Адриан спал с нею, Магда его хвалила. По меньшей мере, это было честной сделкой.
А затем Магда поймала себя на искреннем комплименте. Она прекрасно помнила момент: здесь, в Майне, после появления Кукловода. Адриан ударил по рукам с этим бессмертным говнюком, но потом оказалось — просто обманул. Законы чести не защищают ублюдков — чистая правда! Адриан стравил своих врагов между собой и победит без единого сражения.
— Муж мой, вы гений! — сказала Магда в тот день, и почти не соврала.
Ее восторги по ночам тоже стали честнее. Адриан был счастлив от приближения мечты и делился счастьем с супругой. В их ложе заглянула настоящая страсть. Муж оказался весьма силен, как только он перестал лениться — Магда запищала от удовольствия. Правда, порою Адриан улетал мыслями в витки вселенской спирали. Магда не вытерпела и укусила его:
— Хватит мечтать про свое Древо! Лучше возьми ветку и вставь поглубже в дупло!
И, о диво, грубость возбудила мужа. Он тоже сказал Магде пару ласковых и взял со всею силой. Она получила такой оргазм, что мозги чуть не вытекли через уши.
А накануне дня Сошествия они так же чудесно отдались друг другу. Она назвала его жеребцом с конским прибором между ног, он наградил ее звонкими шлепками по заднице. Счастливая и сытая, Магда заснула на груди мужа. Сквозь дремоту прошептала:
— С праздником, мой бесценный… Праматери пришли — тебя мне принесли…
И утром, когда Птаха без Плоти развернула перед окном долину Первой Зимы, Магда ощутила самую искреннюю гордость. Расчет Адриана идеально исполнился, а многоходовая игра привела к триумфу. Кукловод с Ориджином делают именно то, что должны делать наши враги: убивают друг друга! А мы любуемся и пьем вино.
— Я горжусь тобой, — прошептала она мужу.
Спустя двенадцать часов в чувствах Магды наметились те изменения, какие производит кружка гноя, влитая в бочку меда. Какого черта! — думала она. Нет, ну какого сраного черта?!
Ориджин не просто одержал верх — он вдобавок приобрел Персты Вильгельма, и еще засунул пять батальонов прямо в жопу Адриану! Битва была зрелищной, победа — блестящей, впору даже восхититься. Но итога это не меняет: Адриан и Магда очутились в дерьме.
Как полагается в подобных случаях, муж собрал военный совет, на котором застрял допоздна. А Магда вернулась в спальню и велела Низе раздеть себя. Девчушка возразила:
— Я лучше позову служанку. На вашем корсете больше крючков, чем юрт в степи.
— Не можешь раздеть — расчеши волосы. Главное, вертись где-то рядом.
Низа имела серьезное личико и умные глаза, и никогда не болтала лишнего. Ее присутствие помогало сосредоточиться. Низа взялась за гребень, а Магда нырнула в свои мысли. У нас есть Перст Вильгельма и шесть искровых полков, и два рыцарских. Вроде, немало. У Ориджина — пять батальонов на Близняшке и пять в Первой Зиме, и два Перста. Наши силы собраны, его — разделены. На Близняшке у него нет ни Перстов, ни искры. В Первой Зиме есть, но замок сгорел, стена города в дырах, треть воинов — в лазарете. Звучит так, будто мы можем победить. Ударить быстро, прямо завтра. Птаха — идеальная разведка, Перст Вильгельма — убойная сила. В конце концов, мы уже били кайров при Пикси — отчего не повторить?
— Ай! Полегче, не гриву коню чешешь!
— Моя вина, ваше величество.
Это все — на первый взгляд. Но на второй выходит совсем иная картина. Нетопыри не просто победили — они выбрались из полной задницы и одержали чертов триумф! Загнали под половицу врага, который еще утром казался всемогущим. Перебили два десятка перстоносцев — целых два десятка, тьма сожри! Адриан умеет бороться за власть, очаровывать, хитрить, ублажать женщин. У него талант ко всему этому… Зато Ориджин гениально умеет побеждать. Дай ему перочинный нож, собаку и одноглазого пирата — он поведет их в бой и завоюет город!
А вот что еще плохо. Войско Ориджина достаточно избито, чтобы выглядеть слабым. Адриан может понадеяться… нет, даже поверить, что над кайрами легко одержать верх.
— Ой! Хватит драть из меня шерсть! Я тебе не овца!
— Простите, я задумалась…
— Про Хармона? Да жив он, жив, не было его в шаре! И вообще, наслаждайся Питером.
— Про теленка я думала раньше. Теперь — про Гетта.
— Что?..
— Вы помните эту легенду?
— Конечно, я помню легенду! Ты ее рассказывала всего раз пять. К чему клонишь?
— Гетт был чудовищем, но теленок долго не лишал его силы. Он дошел аж до столицы Меченосцев, и только там погиб.
— Ну и?..
— Если б Гетт остановился раньше, то был бы жив.
Потом двери распахнулись, и в будуар ворвался отец. Магда вскричала:
— Папенька, что вы творите? А если я раздета?!
— Тьфу, напасть, — ругнулся герцог и швырнул в нее халатом.
— Так я одета, зачем он мне…
— Замолчи и слушай! А ты — поди вон!
Низа исчезла. Герцог заговорил, злобно расхаживая кругами:
— Я был на военном совете. Твой муженек хочет наступать. Он построил план атаки, тьма сожри! Понимаешь, что это значит?
— Ага. Парни берут мечи и бегут на других парней.
— Заткнись уже. Это значит, Адриан рвется в драку с человеком, который только что отымел Шейланда прямо в зад! У Адриана что, жопа чешется? Он тоже хочет?!
— Я думаю… — начала Магда.
— Ты думаешь не той частью тела! Напряги мозги и пойми: у нас один перстоносец, и тот сонный, как сурок. А у Ориджина трое, да еще Минерва с Перчаткой Янмэй. Ты видела, как она швыряла скалы?! Знаешь, я немного встревожен!
— Первая Зима… — снова начала Магда, совсем забыв одну черту отца: его невозможно прервать, пока не выпустит пар.
— Сраная Зима! Да, я хотел забрать ее, но лишь на зло нетопырю. Нассать ему в кашу, как он нассал нам. Но дохода от нее — как от мертвой шлюхи! Первая Зима всегда была нищей, а теперь еще сгорела. На кой она нам сдалась? Ради этой дыры рисковать жизнью?!
— Жизнью, папенька?..
— А ты как думала?! Мы стоим в кишке, которую заткнули сзади. Если нападем на Первую Зиму и проиграем, то уже не уйдем. Всех нас тут переварят на жидкое дерьмо!
— Послушайте, — вновь попыталась Магда.
Отец злобно шикнул. Остановился напротив дочки, посмотрел, кажется, чуточку смягчился.
— Ладно, признаю: в прошлый раз ты была права. Рискнула, когда пошла за Адриана, — и он вернул нам Южный Путь. А еще я получил четверть Фаунтерры и Майн в придачу. Тогда нам стоило рисковать. Но теперь-то на кой хрен?! На кону все наше добро, включая шкуры, а приз — один нищий городок!
Магда взяла отца за руку:
— Папенька, позвольте сказать. Всего два слова…
— Ну, если два.
— Я согласна.
Он не понял:
— На что, тьма сожри?!
— С вами согласна. Вы правы, отец.
У герцога Мориса Лабелина отвалилась челюсть.
— Вот так просто?
— Вы б не кричали, а сразу послушали. Да, я тоже не хочу рисковать ради Первой Зимы. На сей раз я за осторожность.
— Неужели? Ты ж у нас отважная и дерзкая…
— Но не тупая. Зачем воевать с человеком, который никогда не проигрывает битвы? Я хотела вернуть наши земли — вернула. Уиндли остался у кайров, зато Майн у нас. Мы не в убытке, можно и помириться.