— Уже сделано, — Эмбер подает ей листок. Прочтя, Мира позволяет себе улыбку:
— Все же вы не полный бездельник. Разошлите от моего имени.
Голова идет кругом. Мира никогда не боялась работы, Мира давно научилась решать по пять задач разом. Но сто задач!.. Она пьет какой-то по счету кофе, сердце чуть не выпрыгивает из груди, но скорости все еще не хватает. Одной рукой держит чашку, другой — подписывает верительные грамоты для эмберовых девиц, которые дадут возможность штрафовать гильдии. И в то же время распекает какую-то скотину: скотина владеет ключами от амбара и посмела заикнуться о деньгах.
— Вы северянин, сударь? Не заметно! Мне кажется, вы родились в болотах Дарквотера. Именно туда я вас сошлю, если не выдадите все, что нужно для пропитания беженцев! Счета — мне на стол, я займусь ими после того, как люди перестанут умирать!
Скотина вылетает из комнаты, как пробка, а входит генерал Дейви.
— Ваше величество, это странно, но мы победили.
Мира криво усмехается.
— Генерал, дайте отчет о наших потерях и количестве пленных.
Он кладет бумагу на стол, Мира пробегает глазами.
— Лагерь для пленных развернуть вне стен, в городе им места нет. О погибших: соболезнования и возмещения родным, похороны за счет казны. Не срочно — список представлений к посмертным наградам. Счета и векселя — казначею. Также жду от вас список наград за доблесть и производства в чины. Готова вручить лично, но не сегодня и не завтра.
Генерал глядит на нее, морща лоб от удивления:
— Это как? Владычица, вы научились командовать?
Она глядит в ответ. Генерал тушуется, опускает глаза.
— Виноват… Чем еще могу служить?
— Хочу знать, что осталось от вражеской армии и где. При поступлении докладов разведки, сразу мне на стол.
— Так точно. Ваше величество, позвольте сообщить…
Генерал мнется. Внезапно для себя он зауважал императрицу, и теперь не хочет причинять ей боль. Это было бы даже мило — если б Мира имела время на умиление.
— Что там, тьма сожри?
— Замок вывесил белый флаг.
— С чего вдруг?
— Не могу знать. Врага нет в пределах видимости, но над замком полотно, а ворота закрыты.
Часом позже Мира получила ответ. Из замка пришли двое курьеров — вернее, трое, если считать и собаку. Кайр Джемис Лиллидей и леди Нексия Флейм рассказали новости.
Эрвин с Ионой не успели оправиться от ночной бойни, как случилось кое-что еще. Адриан заговорил посредством Голоса Бога и стал шантажировать герцога деконструктором. Адриан клянется уничтожить замок со всеми обитателями, если ему не отдадут Вечный Эфес, корону и Натаниэля. Также Север должен признать его владыкой. С помощью Птахи без Плоти Адриан наблюдает за замком и не дает провести эвакуацию. Но герцог послал Джемиса с Нексией через подземный ход, а сам поднял белый флаг, чтобы выиграть время.
— Могу вас отчасти успокоить, — ответила Мира. — Деконструктор разрушает лишь те Предметы, к которым прикасался Пауль. Ни Эфес, ни Перчатка, ни достояние Ориджинов не подвластны ему. В опасности лишь Персты Вильгельма и Рука Знахарки.
— Это хорошо, поскольку Персты не в замке. Мы разместили их в укрепленном лагере, на дистанции от людей. А вот Рука Знахарки, боюсь, надета на руку леди Ионы.
Джемис рассказал, как Северная Принцесса с помощью какого-то конспекта овладела Предметом и исцелила брата. А после гибели отца Ионе стоило снять опасный Предмет, сесть и вволю поплакать. Но она вернулась в лазарет и пашет как одержимая, без единой минуты отдыха. Если учесть, что прошлый день она провела на поле боя, а три предыдущих — в седле, то, не ровен час, Иона скопытится от усталости. Предвидя сие закономерное событие, Эрвин трется около сестры — наверное, чтоб сразу, без потери времени, приступить к похоронам. Если Адриан действительно все видит, то может прихлопнуть обоих одним метким выстрелом деконструктора. И Первую Зиму унаследует Роберт, что будет хорошо — ведь он единственный молодой Ориджин, не склонный к суициду.
— Кайр Джемис, а вы с герцогом Эрвином говорили в том же тоне?
— Сами догадайтесь, ваше величество, почему меня выперли из замка.
Стрелец громко подышал в подтверждение слов хозяина. Леди Нексия возразила:
— А я думаю, что леди Иона совершает подвиг, и Эрвин рядом, поскольку ей очень трудно. Я вижу в этом лишь отвагу и братскую любовь. Ну, а нас отправили из замка, поскольку для Эрвина мы — самые дорогие люди (не считая сестры).
От Миры не укрылось то, что Нексия зовет Иону леди, а герцога — просто Эрвином. Похоже, бывшая альтесса лорда-канцлера желает вернуть свои территории. А достойна ли она того? Всего лишь еленовка, дочь опального графа. Правда, очень хороша собою, как-то даже излишне хороша… Тьма сожри, Минерва, о чем ты только думаешь!
— Окажите мне помощь, господа.
Они охотно согласились.
— Кайр Джемис, в городе находится ваш брат. Лорд Лиллидей управляет беженцами из Лида и по возможности решает их проблемы. Помогите ему, если потребуется. Затем начните работать над планом защиты Лида. Отступающее вражеское войско может повторно ограбить город. Рассчитайте, сколько вам потребуется сил, предоставьте мне запрос.
— Благодарю, ваше величество. Премного благодарю.
— Леди Нексия, а вы оставайтесь при мне. За вами координация между городом и замком. Что у них лишнее — должно быть у нас. В чем они нуждаются — мы дадим. Справитесь?
— Буду рада помочь.
Первым делом Мира отправила в замок письмо. Сообщила, что в городе теперь главная — она. Надиктовала сведения о деконструкторе, отметила, что Ориджинам нечего бояться, если только они снимут с Ионы чертов Предмет. Затем дописала своею рукой:
«Лорд Эрвин, леди Иона. Я соболезную вашей горькой утрате и поздравляю с великой победой. Несмотря ни на что, я очень рада вам».
Время летело ураганом. К дневной песне в Первой Зиме установилось нечто вроде порядка, к вечерней все заработало, как часы. На многие дела горожане отлично организовались сами. Без команды свыше стали разбирать завалы, раскладывать костры, варить похлебку для бездомных, заботиться о сиротах. Но хватало и таких проблем, что не решались без помощи владычицы. Больше всего хлопот доставили даже не раненые, а военнопленные. Люди Шейланда осквернили святыню: сожгли фреску в соборе Агаты. Горожане жаждали мести и норовили закидать пленных камнями. По приказу Миры солдаты генерала Дейви вывели пленных в долину, но обустроить лагерь не получилось. Мещане отказались дать шатры, дрова и пищу — пускай эти гады передохнут! Мира не могла бросить пленных замерзать, но и кормить их за счет казны не имела желания. Наконец, вместе с генералом Дейви нашли решение: под конвоем искровиков пленные отправились в бывший лагерь Шейланда. Там оказалось достаточно брошенных палаток и припасов.
В редкие свободные минуты Мира думала о Нави. Вероятно, гвардейцы уже добрались до него, а значит, юноша вот-вот прилетит на лодке и начнет рассказывать, как неправильно владычица делает то и это. Но до ночи он так и не появился, и Мира подумала: значит, спрятался. Может, даже без лодки сумел улететь — например, верхом на каком-нибудь камне. Поди, отправился в маленький городок из тех, какие он любит. Сидит в кофейне и ждет, когда я догадаюсь, где он… С этими мыслями она и уснула.
Шаттэрхенд вернулся аж следующим утром.
— Ваше величество, с Нави беда.
— Что случилось?
— Когда упал в пещеру, он почему-то не применил Перчатку. Ударился о камни всем своим весом.
— Погиб?!
— При падении Нави сломал позвоночник и размозжил голову. Нельзя понять, как это возможно, но он дышит. Мы положили его в лодку и так подняли из пещеры, а дальше везти не рискнули. В лодке-то не повезешь, а если без нее — голова развалится…
— Холодная тьма!
Мира заметалась: что делать? Послать к нему лекаря? Везти Нави в больницу? Но не довезешь его живым, и не справятся лекари с такими-то травмами… Рука Знахарки — вот что нужно! Доставить Нави в замок, к Ионе!
Она оставила вместо себя Лейлу Тальмир, велела подать коней и через десять минут уже мчалась в монастырь. Она сходила с ума от волнения. Свирепела: какого черта капитан возился так долго? Еще вчера нужно было начать лечение! А что, если время уже упущено?
Капитан же в дороге завел странный рассказ. Дескать, под гротом Косули есть огромная пещера, большую часть которой занимает подземное озеро. Натаниэлю, бедняге, не повезло: он упал не в воду, а на берег. Пока солдаты возились с ним — кумекали, как поднять, — капитан проплыл на лодке по этому озеру. Дивным оно оказалось: вода не обычная, а липкая, как сироп, и светится в глубине. Этакое зеленоватое мерцание идет из самых недр…
Мира взбеленилась:
— Вы должны были спасти Натаниэля, а не рассматривать озера!
— Виноват, ваше величество. Мы не видели причин для спешки: когда спустились, он не дышал. Думали: труп.
— Вы же сказали, дышит!
— Теперь — да. Но вчера я лично свое ухо ему к груди прикладывал. И клинок подносили к губам, и пульс искали — ничего. А потом, когда стали поднимать, он раз и кашлянул. Мы снова послушали — дышит! Тогда уж заторопились.
Мира едва сдержала брань. Эти дубовые лбы не заметили дыхания! Из-за них Нави может умереть! Хотя нет, из-за меня тоже.
Она влетела в монастырь, пришпоренная чувством вины. Лодка с Нави стояла в часовне, монашки молились за его спасение. Выглядел он именно так плохо, как и описал капитан. Однако Нави дышал, а большая рана на затылке почти не кровоточила. Это давало шансы.
Мира сняла с него Перчатку, вынесла лодку во двор. Примостилась у ног юноши, размяла пальцы, расставила лучи. Нави был чертовски прав: очень сложно вести судно по воздуху. Удержать баланс, не дать перевернуться, скомпенсировать ветер, толкнуть в нужную сторону… Да, это нелегко. Но просто отнять вес у предмета — секундное дело. Когда Нави начал падать, мог бросить одно слово и превратиться в пушинку. Отчего же он этого не сделал?..