Судья положил ей руку на плечо:
— София, дай сыну посомневаться. Ему нужно проверить новое знание на прочность.
— Благодарю, милорд, — сказал Эрвин, — именно это и хотел сделать. Леди Мирей, не примите за оскорбление, но я пока не убежден. Как Праматери смогли вырастить Древо? Даже самые могучие Предметы — Абсолют и деконструктор — не делают ничего подобного.
— Праматери имели три особенных Предмета, в летописях ордена они обозначены словом «реакторы». Каждый реактор был огромен, как для Священного Предмета: имел размер замковой башни. Пока Древо росло, реакторы отдали ему все свое вещество и всю энергию, и испарились без остатка.
— Как же они затащили такую громадину аж в Шиммери?
Минерва пошевелила рукой в Перчатке, будто сама хотела ответить Эрвину. Леди Мирей покачала головой:
— Нет, ваше величество, реакторы были слишком тяжелы для Перчатки Янмэй. Их пришлось транспортировать обычными способами через весь континент, сквозь очень жестокую среду. То был подвиг, стоивший Прародителям нечеловеческих усилий.
Эрвин повел бровью:
— Тогда тем более странно, что он не упомянут в писании! Что заставило Праматерей скрыть от потомков свое главное чудо?
Мирей выпустила длинную струйку дыма.
— Милорд, боги не создали Поларис уютным местечком для жизни людей. Он изначально был крайне опасен и жаждал убить человека на каждом шагу. Легко заподозрить, что Поларис вовсе не для людей создавался. Что тогда останется от нашей веры?
— Моя вера не поколебалась. Боги отбили фронтир у царства хаоса. Он был суров и опасен, Праматери освоили его и сделали пригодным для людей. Великое и священное деяние! Почему же никто из Прародителей не описал его?
— Праотцы-Садовники передали знание ученикам.
— Ах, безымянные Садовники, которые прятались от гнева Янмэй! Я всегда доверял Агате. Она ни разу не подвела меня, даже когда предсказала мою смерть. Почему Агата не оставила ни слова?
София раскрыла рот для ответа, но дочь опередила ее:
— Братец, милый, вспомни «Иллюзии». Они же все — об этом!
Эрвин закатил глаза, оживляя в памяти цитаты. А София залюбовалась своими детьми. Сын и дочь — живые, непосредственные, дружные, вместе перед лицом тайны. Вдвоем они справятся с чем угодно — хоть с Кукловодом, хоть с орденом, хоть с Древом!
Или втроем?.. Минерва тоже рядом с ними, и точно так же, как Эрвин, закатила глаза. И одновременно с ним раскрыла рот в беззвучном: «ах!»
— Да, Агата писала об этом, — признал Эрвин. — Я просто не понял иносказаний.
— И Янмэй намекала в поздних дневниках, — сказала Минерва.
Все трое переглянулись и, придя к согласию, повернулись к Мирей. Эрвин сказал за всех:
— Миледи, благодарим вас. Это ценное знание.
А Минерва спросила:
— В чем же состоит цель тайного ордена? Леди-во-Тьме хочет вырастить еще одно Древо?
Принцесса Дарквотера нервно затянулась дымом.
— Первое Древо дало человечеству возможность жить. Говоря поэтично, оно сделало людей людьми. Но Второе Древо должно…
Леди Мирей запнулась, не смея произнести. Она слишком плохо знала младших Ориджинов, даже после всех рассказов Софии боялась довериться им. София прекрасно понимала ее колебания. Будь здесь Рихард, он стал бы фанатиком Второго Древа. Утонул бы в мечтах о всемогуществе, безграничной силе, батальонах сверхсолдат со сверхоружием в руках… Но в Эрвине с Ионой София была абсолютно уверена. Она сказала сама:
— Второе Древо сделает из людей богов.
— Но как?! — вскричала владычица.
— Давид говорил подобное, — ответил Эрвин. — Они хотят добраться до Звезды и взять там миллионы Предметов, а потом раздать всем людям в мире. А первокровь добыть у Пауля или Натаниэля, чтобы ею инициировать всех. Каждый на свете станет сам себе Праотец.
— Это так?! — переспросила Минерва.
Леди Мирей ответила тихо:
— Почти. Немного упущено, но главная идея такова.
Трое задумались, и Мирей смотрела на них с явною тревогой. Боялась того, что кто-нибудь вскричит: «Как здорово! Я тоже хочу!»
Иона сказала:
— Дать каждому человеку Предмет? Каждому мартину и джоакину?..
Эрвин сказал:
— Это будет кошмар. Нынешняя война покажется детской сказкой.
Минерва сказала:
— Нави не дал мне ничего, кроме Перчатки, и был совершенно прав. Мы не готовы к такой силе.
Принцесса Дарквотера спросила, как бы испытывая их:
— Предметы могут дать множество благ. Не станет нищих и больных, повсюду воцарится тепло и свет, любых товаров будет в изобилии…
Иона сняла с головы платок. От ее прекрасных смоляных волос не осталось ничего. Без них Иона выглядела несчастной и хрупкой, как стебелек опавшего цветка.
— Леди Мирей, я инициирована. Всегда, до конца своих дней, буду этого стыдиться. От людей с Предметами в руках я не видела ничего, кроме зверства. Я и сама стала зверем, когда надела Перст Вильгельма. Я старалась спасти родной город, но это не меняет сути: первокровь сделала меня чудовищем. По двум причинам я не покончила с собой после боя. Первая — мой брат. Вторая — леди Минерва Стагфорт. Она — единственный, кто носит в жилах первокровь и остается человеком. Она — лучик надежды, что можно надеть Предмет и сохранить душу.
— Но лучик-то есть? — уточнила Мирей.
— Один. Из полусотни известных мне носителей первокрови. Умножьте на весь Поларис: выйдет миллион человек и сорок девять миллионов чудовищ.
— Я не исключение, — сказала Минерва. — Я тоже собиралась убивать. Я даже думала применить Вечный Эфес, хотя он мог разрушить целый город. Это Нави остановил меня.
Эрвин подвел итог:
— Леди Мирей, боюсь, перед вами сидят трое противников нового Древа.
Она выдохнула и впервые расслабилась:
— Слава богам! Я потеряла мать и родину, и титул, но не смогла смириться с Древом. Я пришла к вам, чтобы остановить орден.
— Тогда — мы на вашей стороне.
— Я так и говорила, — София улыбнулась болотнице. — Напрасно вы боялись.
Леди Мирей сказала:
— Теперь главное. Моя мать, очевидно, делала ставку на победу Кукловода. Поскольку он разбит, Леди-во-Тьме будет искать вашей помощи. Для взращивания Древа ей нужны три вещи: Абсолют — как транспорт до Звезды; носитель первокрови — как исполнитель; и Натаниэль — носитель знаний о том, как управлять Звездою.
Минерва вскричала:
— Звездою можно управлять?! Нави умеет, и не сказал мне?!
— Прекрасно, что не сказал. Значит, он на нашей стороне и не станет орудием ордена.
— Нет, это значит, что он неблагодарный подлый лжец! Я носила его на руках, а он…
Эрвин с Ионой расплылись в улыбках:
— Матушка, мы вам тоже откроем одну тайну: ее величество познала новую страсть.
— Грязные сплетни!
— Конечно. Именно поэтому щеки владычицы красны, как спелый персик.
Минерва издала рык раненой пантеры, а леди София расплылась от умиления:
— Деточки мои…
Судья дернул ее за рукав:
— Прости, София, но я должен напомнить: не все из них твои дети.
Герцогиня возразила:
— Двое старших издеваются над младшенькой, я обязана ее защитить. Тем более, младшая была умничкой и навела порядок в долине. Ты видел, какую красоту построила к нашему приезду?
Из спелого персика ее величество превратилась в вареного рака. Обеими руками схватила чашку кофе и буквально зарылась в нее. Не показывая оттуда лица, перевела тему:
— Леди Мирей, чем мы можем вам помочь?
— Не дайте ордену то, что ему нужно. Большинство носителей первокрови погибли или бежали. В долине остались только вы с леди Ионой. Не помогайте же ордену!
— Разумеется.
— Если Леди-во-Тьме попросит у вас Абсолюта…
— Абсолют все еще у Шейланда. Но он ужасно труслив и не выпустит из рук свое бессмертие.
— Хорошо. И наконец, не отдавайте Натаниэля.
— Ни в коем случае!!! — с горячностью вскричала Минерва.
— О, еще бы, — Иона с Эрвином прыснули от смеха.
София развела руками:
— Это мои дети, они такие. Эрвин хотел сказать: Великий Дом Ориджин берет Натаниэля под свою защиту. А также вас, леди Мирей.
Принцесса Дарквотера выпустила облачко дыма.
— Премного благодарю вас. Полагаю, нам понадобится обоюдная защита.
С этими словами она вручила Эрвину второй альбом.
— Здесь описаны все виды оружия Дарквотера, известные мне. Изучите их тщательнейшим образом. Моя мать приедет не с пустыми руками.
Северная птица
Иона сладко потянулась в постели. Безумно приятно было выспаться! Каждая частица тела наполнилась счастьем долгожданного отдыха. Кажется, она проспала целую вечность, и повалялась бы еще одну.
Открыв глаза, Иона увидела брата с Минервой. Они сидели у кровати и говорили о чем-то, ожидая ее пробуждения. Нежась от счастья, Иона потянулась к ним:
— Мои любимые…
Они ответили чуточку прохладно:
— Доброго утра.
— Придвиньтесь ко мне, дайте вас обнять…
— Сестра, извини, мы пришли поговорить о серьезном. Вот, выпей кофе и проснись скорее.
Она удивилась:
— Что может быть серьезнее любви? Я проснулась и вижу вас живыми — это главное.
— Ты смущаешь леди Минерву, а меня — пугаешь.
Внезапно она поняла: тьма сожри, я, наверное, проспала сутки! А Предмет, а госпиталь?! Там же остались раненые, как я смею спать!
— Эрвин, ты прав! Я идиотка, просто преступница! Нужно срочно в лазарет!
Рванулась встать, брат удержал ее:
— Сиди. Лекарь доложил: в лазарете ситуация стабильна.
— Это в замке, а в городе еще четыре больницы! Я должна…
— Тьма, ты должна выпить кофе и выслушать! Мы тревожимся за тебя.
— Да, миледи, — подтвердила Минерва.
Ионе сделалось холодно.
— Что же со мной не так?
— Твоя жертвенность.
Она ощутила себя так, будто оказалась голая посреди площади. Попыталась спрятаться:
— Ты о чем, братец?
— Обо всем! «Бежать, срочно, бежать спасать» — будто мир без тебя рухнет. «Любимые мои» — таким тоном, будто видишь в последний раз. Вчерашние слова о самоубийстве нам тоже не подняли настроения.