— Владелец — я, но я владею лишь вещью, а не секретом. И предки мои его не знали. Кроме Сираджа ибн Мусафара ат-Навфали… Это изваяние принадлежало ему, Ришад. Еще на Старой Земле. — Эмир в задумчивости смолк, рассматривая кошку. Та глядела на него загадочно и лукаво. — Если желаешь, я расскажу тебе о почтенном Сирадже. То был человек необычной судьбы, и он…
— Прости, что прерываю тебя, — сказал Саймон, — но опасно владеть загадочной вещью, не ведая ее секрета. Очень опасно, амир ал-муминин! Ведь не перевелись еще магрибские колдуны… И сюда, в твой музей, может проникнуть чужак, искушенный в магии, и раскрыть тайну. Ты этого не боишься?
Абдаллах усмехнулся.
— Сюда никто не проникнет, сын мой. Двери надежны, стражи бдительны, а. лучший страж — скала над нашими головами.
— Скала для опытного человека не препятствие. Есть много способов справиться с ней. Эмир кивнул.
— Конечно. Направленный взрыв, мощный лазер и молитва Аллаху. В конце концов, все в его воле: он создал эту скалу, он может ее разрушить… Но если за дело примутся люди, то я узнаю и отправлю сюда солдат. Нельзя продолбить такую скалу бесшумно. И нельзя обмануть замки на дверях и стражей, которые их стерегут.
— Я бы взялся, — сказал Саймон, — если ты не против, амир ал-муминин. Если ты не сочтешь это обидой. Я не хотел бы платить оскорблением за твое гостеприимство — ведь ты принимаешь меня как драгоценный дар из садов Аллаха.
— Всякий гость — дар Аллаха, — ответствовал эмир, всматриваясь в Саймона с каким-то новым интересом. — И если гость способен просветить хозяина и спасти от гибельных ошибок, это будет лучшей платой за гостеприимство… — Он оглядел гигантскую пещеру, ее своды, стены и пол, будто мысленно проверяя их крепость. Щеки Абдаллаха порозовели, рот приоткрылся; Саймон с каменным лицом следил за этими признаками волнения. Вероятно, эмир дорожил своим музеем не меньше, чем своей страной, и пытался сейчас представить возможный источник опасности.
Глубоко вздохнув, он снова поглядел на Саймона.
— Ты разрежешь скалу эмиттером, сын мой? Но здесь нужен очень мощный излучатель… Кажется, он называется стационарным? И весит больше трех верблюдов?
— Он мне не понадобится.
— Значит, ты попробуешь усыпить солдат? Гипнозом или каким-нибудь новомодным газом? И взломать двери?
— Я даже не подойду к ним, ни к дверям, ни к солдатам.
— Может, наши друзья в Грин Ривер изобрели карманный Пандус? Такой, что переносит человека с постели в места уединения, а оттуда — прямиком в купальню?
— Это невозможно, — сказал Саймон. — Ты ведь знаешь, что пространственная трансгрессия не работает на малых расстояниях.
Эмир воздел руки к потолку.
— Тогда, клянусь Аллахом, ты не человек, а тень! Ибо лишь тень сумеет проскользнуть в щели под дверью или в иных щелях, которые, быть может, есть в скале! Только тень, а не создание из плоти и крови!
— Я и есть тень, — с улыбкой признался Саймон. — Тень ветра и эхо тишины.
Абдаллах пожал плечами.
— Ну, если у тишины есть эхо, почему бы не быть тени у ветра?… Не станем откладывать, сын мой: то, что отложено, подарено Иблису. Ты готов попытаться сегодня ночью?
— Ночью у меня девушка. Айша или Махрух… А может, Дильбар?
— Девушки подождут. В конце концов, ты крепкий молодой мужчина и можешь осчастливить двух за одну ночь. Когда я был молод… — эмир усмехнулся и раздул ноздри ястребиного носа.
— Хорошо, пусть девушки подождут, — согласился Саймон. — Я попробую нынешней ночью, если будет на то твоя воля, амир ал-муминин. Я должен что-нибудь взять и принести тебе как доказательство? Или использовать радиофон? Но сигнал через скалу не пройдет… Тут есть сетевая линия связи?
— Тут все есть, сын мой. Но не надо ничего выносить, и радиофон тоже не нужен, — произнес эмир. — Если ты сюда доберешься, Ришад, я об этом узнаю. А когда ты расскажешь мне, как это сделал, я попрошу оказать честь… да, оказать мне честь и выбрать любой подарок из тех сокровищ, что собраны здесь. Все, что угодно, кроме этого, — Абдаллах показал взглядом на белую кошку. — Фамильная реликвия, сын мой… я не могу ее подарить.
— Я понимаю. У всякой щедрости есть границы… Но один дар ты можешь преподнести мне прямо сейчас, амир ал-муминин. Это история почтенного Абу-л-Касима Сираджа ибн Мусафара, твоего предка… Я с удовольствием послушал бы ее.
— Воистину, твоя любознательность равна твоей воспитанности, — улыбнулся эмир и протянул руку к кораблю. — Давай поднимемся туда, найдем ковер помягче, и я расскажу тебе о Сирадже по прозвищу Дидбан ад-Дивана, что значит — Страж Блаженного. Это сказочная история, сын мой, и мы представим, что ты — властитель Шахрияр, а я — Шахразада, хотя, конечно, не столь прелестная и юная, как Нази, Айша или Дильбар. Зато более красноречивая. Итак, слушай…
Подхватив Саймона под руку, эмир повел его к синему кораблю Синдбада.
Дейв Уокер ткнул пальцем клавишу радиофона. Это был аппарат прямой связи, работавший на блуждающих частотах, с дешифратором и встроенным блоком кодировки, с экран-чиком величиной с ладонь — словом, хитрая машинка, моментально соединившая его с кабинетом Эдны Хелли. Ее зрачки воткнулись Уокеру в лоб как два заостренных гвоздя.
— Сообщение от Ньюмена, мэм. К нему поступила пара запросов, — доложил Уокер. — Первый — от Абдаллаха… как его… амир му-му минин… Он испрашивает отпуск для пятьдесят четвертого. В размере десяти суток. Второй — от нашего агента. Ему нужны сведения об Абдаллахе и разрешение на свободный поиск.
— Что предлагаете? Вы и Ньюмен? — спросила Леди Дот.
— Предоставить отпуск. Парень его заслужил, разобравшись с дрязгами кочевников — быстро, эффективно и без крови. К тому же просит сам Абдаллах… Большая шишка, мэм.
Леди Дот кивнула.
— А что это за свободный поиск, Уокер? Чего он ищет на этом Аллах Акбаре?
Уокер пожал плечами.
— Свободный поиск потому и свободный, что связан с неопределенностью ситуации. Мы с Ньюменом решили, что пятьдесят четвертый подкапывается под эмира. Иначе зачем просить информацию об Абдаллахе и всех его родичах до седьмого колена?
Глаза Леди Дот на мгновение остекленели, превратившись из двух гвоздей в два темных непроницаемых дульных среза. Потом она решительно тряхнула головой.
— Отправьте ему эту информацию, Уокер. И заодно передайте, чтоб не вздумал пристрелить эмира. Ни в коем случае! Что бы он там ни накопал, судьба Абдаллаха вне его компетенции. Пусть представит доклад, если найдутся сомнительные факты… Это все.
— Не все, мэм, — сказал Уокер с обычной своей кривой усмешкой. — Я не могу получить данные об этих эмирчиках из поддельной Басры. И даже Ньюмен не может, что еще удивительней. Я-то, мэм, всего лишь инструктор, лицо подчиненное, и этот файл для меня закрыт. Но Джеф Ньюмен…
— Я тоже лицо подчиненное, — заметила Эдна Хелли.
— Но ваше лицо куда больше моего, мэм. Шире, значительней, весомей… То есть я хочу сказать, что ваш ранг, приоритет и статус…
— Закрой рот, рыжий мерзавец, — буркнула Леди Дот. — Я знаю, что ты хотел сказать.
Не глядя на Уокера, она потянулась куда-то — видимо, к компьютерной клавиатуре, — набрала все положенные коды допуска и вызвала информацию на свой экран. Минут десять Эдна Хелли сосредоточенно изучала ее, и с каждой минутой глаза женщины раскрывались все шире и шире. Уокер отметил, что калибр ее зрачков соответствует уже не пистолету, а по крайней мере гаубице.
Закончив чтение, она хмыкнула и вновь подняла взгляд на инструктора. Уокер был изумлен: впервые он видел на лице Эдны Хелли что-то похожее на растерянность.
— Поразительно, — сказала она дрогнувшим голосом, — поразительно, какие любопытные факты можно найти, копаясь в старых файлах. Предки этого Абдаллаха были весьма известными личностями, Уокер… весьма известными… особенно один их них… как его звали… — Леди Дот покосилась на свой монитор. — Дидбан ад-Дивана Абу-л-Касим Сирадж ибн-Мусафар ат-Навфали… Но на самом деле он никакой не Сирадж и уж тем более — не Навфали… Он вообще не араб, Уокер! Вот его супруга — иное дело. Принцесса из рода ад-Динов, последний потомок святой Фатимы… Оч-чень любопытно!
— Оч-чень, — согласился Уокер. — Так что мне передать пятьдесят четвертому, мэм? Это самое “оч-чень” или более подробные сведения?
Секунду Эдна Хелли колебалась, потом буркнула:
— Я отправлю вам этот файл, Уокер. Ознакомьтесь с ним, составьте справку и перешлите ее Саймону. Я полагаю, он не ищет компрометирующих сведений об эмире… тут что-то другое… более интересное… связанное с трансгрессором…
— С Пандусом, мэм? — Рыжие брови Уокера взлетели вверх.
— С тайной открытия Пандуса, — уточнила Леди Дот. — Просмотрите файл, поймете. А теперь… — Она хотела отключить связь, но ее рука остановилась на половине дороги. — Последнее, Уокер. Поставьте в известность Ньюмена о том, что пятьдесят четвертому предоставлен десятидневный отпуск. Только об этом! Все остальное я доложу сама. Директору.
— Слушаюсь, мэм!
Крохотный экранчик в столе Уокера погас. Некоторое время он с интересом взирал на него, потом откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
На Аллах Акбаре, в Басре, сейчас полдень, подумал он. Если очень постараться, справка будет у Саймона к вечеру. Надо бы постараться… Парень ждет.
Глава 12
Когда на Басру пала ночь, Ричард Саймон оставил свои покои, спустился в парк, проскользнул подобно тени среди шерстистых пальмовых стволов, миновал бассейн и купальню и углубился в благоухающие заросли жасмина. Вскоре они закончились, и начался лес, примыкавший к дворцовым садам; тут росли вперемешку остролисты и буки, а кое-где торчали темные свечи кипарисов — словно космолеты, устремленные в звездные небеса. Тропинок в лесу не было никаких, но это Саймона не смущало; он знал, что с дороги не собьется. Над горизонтом поднималась луна, и ее сияющий лик, исчерченный темными ветвями деревьев, служил ему путеводным маяком.