— Господин, не слушай ее. Это еще ребенок, — старик стоял на коленях перед Конаном, упираясь лбом в болотистую траву.
— Ну, ладно, — пробурчал Конан. — Не буду же я таскаться в такую даль с этой дикой кошкой. Оставь ее себе. Но следи за ней внимательней, чем за своими сыновьями.
Киммериец взглянул на реку и увидел, что женщины уже нашли затопленную лодку на дне реки и выбиваясь из сил тянут ее к берегу. Борта лодки постепенно поднимались из воды. Конан перестал обращать внимание на старика, встал и спустился на берег. Седовласый старец даже не заметил, что тот, кому он кланяется, уже не сидит на камне напротив него.
Конан вошел в воду, напрягая мышцы, вытащил лодку на болотистый берег, и, крепко ухватившись за борт, перевернул ее. Вода выплеснулась наружу с громким шумом.
Только теперь старик поднял голову и вытаращенными глазами смотрел на киммерийца, который как раз возвращал лодку в исходное состояние. Покончив с этим делом, Конан крикнул женщинам, все еще стоящим по пояс в воде:
— Что стоите? Вычерпывайте остатки воды. Не будем же мы ждать здесь несколько дней.
— Слушаемся, господин, — закивала головой старшая из женщин и стала выбираться на берег.
Ее длинное платье тянулось за ней по воде, образуя что-то вроде шлейфа. Вторая женщина, подойдя к лодке с другой стороны, помогла Конану выровнять ее на берегу. Старшая женщина, вернувшись с глиняной миской, покрытой блестящей глазурью, с трудом влезла в лодку и с помощью этой посудины принялась вычерпывать из лодки остатки воды.
Киммериец снова поднялся на берег и, похлопав своего коня по шее, взглянул снизу вверх на Соланну.
— Поплывешь первая, за тобой мальчишка, а потом я. Так будет безопасней.
— Ничего не стоит опасаться, — возразила Соланна. — Они получили свое. И если ты будешь на нашей стороне, ясно, что ничего не может случиться…
Конан широко улыбнулся:
— Так думаешь только ты. Случиться же может все, что угодно. И сделаем так, как я сказал.
Глава XVI"Храм Кореддана"
Хлынул ливень. Конан, укутанный в тяжелый плащ, приподнял капюшон, не лающий каплям дождя попасть в глаза. Въехав на невысокий пригорок, он пытался увидеть город. Тяжелые тучи нависали низко над головой, приближая горизонт. Огромный киммериец взглянул налево, где на расхлябанной дороге остановились кони его спутников. Девушка и мальчик сидели в седлах, пригнувшись к гривам коней. Видно было, что они выбились из сил. Конан еще утром заметил, с каким трудом они садились на лошадей. Оршан задремал в седле, как только кони остановились. Соланна обеими руками держалась за луку седла, давая передохнуть затекшей спине. Конан усмехнулся.
— Я вас с собой не звал, — пробурчал он, отряхивая капли дождя с капюшона.
Он тронул своего могучего коня и съехал с холма.
— Едем дальше. Пока ничего не видно.
Соланна, устало кивнув, медленным движением тронула коня за ним. Цокот копыт разбудил Оршана. Он удивленно поднял голову и взглянул вокруг заспанными глазами. Порыв ветра бросил ему в лицо, недостаточно закрытое капюшоном зеленого плаща, пригоршню холодной воды. Он отряхнулся, как пес, только что вылезший из реки.
— Уже утро? — вскрикнул он.
— Нет, — покачал головой Конан. — Но скоро будет вечер. Сегодня будем ехать, пока не доберемся до города…
— И потом отдохнем, — блаженно выдохнул Оршан.
— Если твой дядя примет тебя к себе, то да, — кивнул Конан.
Оршан, испуганно вытаращив глаза, недоверчиво посмотрел на киммерийца:
— А что, он может отказаться принять меня к себе?
Соланна рассмеялась:
— Видно, что ты жил в деревне. Да он может просто продать тебя в рабство…
Оршан съежился в седле и было видно, что ему хочется стать как можно меньше, а если бы это было возможно и вообще исчезнуть. Но по крайней мере страх окончательно разбудил его. Конан пустил своего коня мелкой рысью, два другие последовали за ним. Грязь чавкала под копытами животных, ветер усиливался. Дорога спускалась вниз.
Конан с надеждой вглядывался вперед. Они приближались к лесу.
Дорога исчезала в густой стене хвойных деревьев, как в пещере. Конан усмехнулся. Несмотря на закалку и привычку не обращать внимания на превратности погоды, ему было приятно предвкушать, что дождь перестанет лить прямо на голову.
Деревья сомкнулись вокруг них, как охрана. Стволы уходили высоко вверх, так что здесь было значительно темнее, чем на равнине. Дорога петляла между огромными деревьями, не давая путникам возможности отдохнуть и расслабиться. Конан все время ехал впереди, заставляя своих спутников не отставать от него.
"Если бы принц поехал с нами, мы ехали бы еще медленнее", — подумал киммериец.
Темнело так быстро, что уже почти не было видно дороги.
— Может, залезем куда-нибудь и переночуем здесь? — услышал Конан за собой тихий голос Соланны.
Он покачал головой. Потом, сообразив, что его жест в темноте не может быть замечен, повернулся к девушке:
— Еще немного проедем. По-моему, уже недалеко, — подбодрил он ее, увидев, как ее симпатичное лицо побледнело и осунулось от усталости.
— Но здесь нет дождя, — возразила она. Конан вытер мокрое лицо и сказал:
— Доедем до края леса и если не увидим города, останемся здесь, в сухом месте. Но пока едем дальше. И поглядывай на мальчишку, как бы он не потерялся.
Дальше они ехали молча.
— Кром побери! — выдохнул Конан, когда они выехали из леса и увидели город.
Здесь не было так темно, как в лесу, и они могли довольно хорошо разглядеть картину, открывшуюся перед ними. Даже сквозь дождь были видны мощные городские стены, окружающие довольно большое пространство. Над ними возвышались башни королевского дворца и нескольких храмов. Тут и там над стенами виднелись крыши домов и дворцов богатых горожан и аристократов.
— Что это? — Соланна указала на реку, которая текла мимо города.
— Пристань, — кратко ответил Конан.
— Это я вижу, — отрубила Соланна. — Я имею в виду вон там, на реке.
Киммериец подъехал ближе к девушке.
— Да, оттуда этого не было видно, — признал Конан, удивленно глядя на мрачное сооружение, высящееся на острове посередине реки.
Мощное четырехэтажное здание, сложенное из темного камня, возвышалось над рекой. Стены его, блестевшие от дождя, были еще выше, чем городские.
— Наверное, это крепость, защищающая город от нападения с реки, — сказал огромный киммериец, но на лице его было явное недоумение.
— Нет, — раздался в темноте за ними усталый детский голос, — это храм бога Кореддана, который мы ищем. Именно таким мне его описывал мой отец, который однажды побывал… — конец фразы заглушил всхлип, видимо, Оршану вспомнились его погибшие родители.
Соланна подъехала к скорчившейся в седле фигурке и погладила мальчика по плечу.
— Это так. Вернуть их ты уже не сможешь. Смирись с этим.
Оршан поднял к ней заплаканное лицо, на котором слезы смешивались с холодным осенним дождем.
— Я знаю, — шмыгнул он носом, — но только сейчас, когда я увидел эту крепость, я понял, что уже никогда их не увижу.
Девушка погладила его по щеке. Конан тронул своего коня в направлении города.
— Едем, — крикнул он, обернувшись через плечо, — стражники могут закрыть ворота. А мне сегодня не хочется спать под дождем и без еды.
Прищурив глаза, киммериец представил себе трактирную стойку, тепло, запах вкусной пищи и питья. Эти мечты были достаточно правдоподобны, потому что у него было достаточно денег, забранных в сокровищнице Сунт-Аграма. Непроизвольно он гнал коня все быстрее, пока наконец усталый конь не перешел на галоп. Оглянувшись, Конан увидел, что оба его спутника стараются не отстать от него.
Городские стены вырастали на глазах.
Узкая тропинка, по которой они выехали из леса, перешла в широкую наезженную, плохо замощенную дорогу. Копыта коней разбрызгивали воду и грязь из больших луж.
Оршану это так понравилось, что он от радости завизжал. Дорога шла вдоль городских стен, сворачивая к реке. Главные ворота города находились именно там.
Высокие сужающиеся кверху и растворяющиеся наружу ворота еще были открыты. Перед ними находился подъемный мост через глубокий ров, который соединялся с текущей рядом рекой. Настил моста был сооружен из толстых досок, которые поддерживали еще более мощные балки. Две массивные цепи тянулись к концу моста из двух маленьких бойниц городской стены.
— Зачем это? — показал на них Оршан.
— С помощью этих цепей весь мост может быть поднят перед кочевниками или другими врагами, — пояснил Конан, усмехнувшись над незнанием мальчика.
— И это возможно? — вытаращил глаза Оршан, недоверчиво разглядывая тяжелый мост.
— На свете возможно множество вещей, — улыбнулась Соланна, забыв про усталость.
Копыта конем застучали по настилу моста. Конан, натянув узду, придержал своего коня — из темного пространства в стене против них высунулись три пики.
Остановившись, Конан с интересом разглядывал необычную конструкцию ворот. Башня ворот имела в высоту три этажа. На площадке, устроенной на высоте половины башни, находились два лучника и две длинных, неприятно выглядящих стрелы были нацелены на приходящих. Из темноты за пиками показались старший воин и двое младших.
У старшего на голове был шлем с забралом, тело закрывал тяжелый непромокаемый плащ, на груди которого был вышит королевский герб. Двое младших воинов, державшихся сзади, были одеты так же.
— Что привело вас в такую непогоду в королевский город Прандару? — хриплым простуженным голосом прокричал солдат.
— Именно эта самая непогода, — ответил Конан. — Мы хотели бы отдохнуть перед тем, как двинуться дальше. Мечтаем о горячей еде.
— Нищих в город не пускаем! У нас своих хватает… — солдат раздраженно тряс своей пикой перед лицом Конана.
В глазах киммерийца блеснул гнев и он резко взмахнул рукой. Пика отлетела в сторону, сам солдат едва удержался на ногах. Конан набрал воздуха в грудь, чтобы как следует выдать несчастному стражнику, но тут в воздухе просвистел золотой и со звоном упал к ногам солдат.