Через полчаса Мишка был в номере. Перед самым рассветом он разбудил свою команду и поспешил покинуть деревню.
«И зачем я увязался за этой компанией? – в который раз задавал себе вопрос Пуарт. – Чтобы отбивать убийственные взгляды ревнивого кавалера волшебницы или выслушивать занудные речи бледного юноши?»
По прошествии двух суток он не узнал о Михаиле ничего интересного. Мужик как мужик. Может быть, с некоторыми странностями, но у кого их нет? Совершенно обычный человек: ел, как и все, экстравагантными выходками не отличался, спал со своей женой… И вообще не было заметно, что тень огня оставила на нем хоть какой-то след.
«Почему он так заинтересовал учителя? Не из обывательского же любопытства?»
Этим утром ученик Саргонта попытался прощупать Сомова, пока тот спал, простеньким заклинанием, но неожиданно наткнулся на непроницаемый щит.
«Неужели Михаил сумел раздобыть охранный амулет? Шустрый мужик! Посмотрим, как обстоят дела с его друзьями».
Гога также оказался непробиваемым, а от Эдуарда магия вообще отскочила, словно натолкнулась сразу на три княжеских медальона.
«Что же это за люди? Ладно еще Михаил – он все-таки отмечен огненным диском. А эти двое? Я же точно помню: в прошлый раз с крепышом не возникло никаких проблем и мое заклинание легко отшвырнуло его к стене. А теперь? Никакой реакции».
Пуарт даже приподнялся от удивления.
– Ты чего не спишь? – раздался сзади шепот рундайца.
– Вроде светает, – кивнул на восток чародей.
– Когда надо будет, я разбужу.
– Хорошо. – Ученик Саргонта снова прилег.
В отличие от двух предыдущих, нынешнюю ночь отряд проводил под открытым небом. Южнее Деургова хребта температура даже в темное время суток редко опускалась ниже двадцати градусов, а потому Сомов решил не тратить время на поиски жилья. Он спешил быстрее добраться до столицы. Приказ располагаться на ночлег прозвучал за пять часов до рассвета, когда усталые путники выехали на опушку леса.
– Михаил, вставай, солнце вот-вот покажется. – Рундаец разбудил парня незадолго до восхода.
– Уже встал. – Мишка убрал руку грунзонки со своего плеча и поднялся. – Шагрид, отдохни теперь ты, а мы пока организуем завтрак.
«Эльф» и «гном» отправились на охоту, Марита занялась костром, а Пуарт начал готовиться к заключительному сеансу излечивающего заклинания.
– Глазки почти в норме. Так что сейчас проведем последние манипуляции – и вы полностью свободны от проклятия.
– А ты – от нашей компании, – усмехнулась волшебница. – Наверное, не привык сутками напролет сидеть в седле?
– Приятного в этом действительно мало, но прогулки на свежем воздухе еще никому не вредили.
– Поедешь обратно?
– Нет. Раз уж почти добрался до столицы, проведаю свою тетку. Когда еще такой случай подвернется, – на ходу начал придумывать чародей. – Надеюсь, не прогоните?
– Я не возражаю. Заодно еще раз напоследок осмотришь мои глаза.
Обычно процедура изгнания проклятия проводилась за четыре приема, но в данном случае бо́льшую часть коварной магии принял на себя серебряный кулон. Пуарт уже накануне вечером отметил про себя, что охотница полностью выздоровела. Однако чародей еще не выполнил задание учителя и потому не стал сообщать пациентке об исцелении.
Глава 14«ЭЛЬФ» И «ГНОМ»
– Каланча, ты случайно не разучился стрелять, пока прохлаждался во дворце Гравза?
Скальнов болезненно воспринимал процесс магического исцеления своей подруги. «Гному» ужасно не нравилось, что во время сеанса чародей держал его женщину за руку, и сейчас он пытался сорвать раздражение на Марицком.
– Может, я зря с тобой пошел?
– Не волнуйся, если в этом лесу есть живность, без добычи мы не останемся. – «Эльф» внезапно остановился, резко вскинул лук и выстрелил.
– Ну и куда ты палил? В чистое небо, как в копеечку?
– Пока некоторые попусту болтали, я подстрелил глухаря. – Студент гордо задрал нос кверху.
Подтверждая его слова, в десяти метрах с дерева свалилась крупная птица. Охотники отправились подбирать добычу.
– В такую цель любой дурак попадет, – недовольно заметил Гога, подняв дичь размером с перекормленного индюка.
– Желаешь продемонстрировать? – «Эльф» протянул Скальнову свое оружие.
– Еще чего не хватало! Палка да нитка – это не по мне. Я предпочитаю настоящее оружие. – «Гном» отцепил топор, подкинул его вверх, ловко поймал и с силой метнул. – Учись, студент.
Лезвие расщепило пополам тонкий ствол лиственного деревца, росшего в двадцати шагах от «гнома».
– Чему учиться? Деревья губить? Для этого много ума не надо.
– Дерево он пожалел! А сам? Птичку угробил – и никаких угрызений совести.
– Я же для дела. – Подобных упреков от Гоги Марицкий не ожидал. – Кто все время говорит, что любит хорошо поесть?
Скальнов извлек топор из древесины и нежно погладил его по лезвию.
– Хорошая трапеза – это почти искусство, а я личность творческая.
– Никогда не думал, что набить желудок и сочинить, к примеру, песню – одно и то же.
– Тебе не понять, – махнул рукой «гном» и резко вздрогнул от звонкого удара металла об металл. Отскочив от доспехов, рядом упала стрела. – Каланча, сдурел, что ли?
– Это не я. У меня стрелы с желтым оперением. – Марицкий едва успел договорить фразу, как рядом с ним пролетели сразу три стрелы. Две другие, как ни странно, угодили в уже подстреленную дичь в руках детдомовца.
– Не стой на месте, придурок! Двигаем отсюда! – Скальнов буквально потащил ошарашенного «эльфа» за собой.
Однако далеко убежать им не удалось: на первой же поляне парни наткнулись на засаду из пятерых бойцов. И это были явно не лесные разбойники. Остроконечный шлем, небольшой овальный щит, пластинчатые доспехи и средней длины прямой меч могли принадлежать только воинам легкой кавалерии или… наемникам. Из тех, кто не гнушался никакими заказами.
– Чего им от нас надо? – дрожащим голосом спросил студент.
– Полагаю, что не эту птичку. – Убегая от противника, «гном» не бросил добычу. Сейчас он отшвырнул дичь и крепко обхватил топор двумя руками.
Марицкий собирался что-то сказать, но в этот момент в его скрытую под одеждой кольчугу ударились сразу две стрелы. Оглянувшись, он увидел выскочивших на поляну лучников.
– За что?! – вскрикнул «эльф».
– Видимо, твоя прическа оскорбила их эстетический вкус, – буквально прорычал Гога. Охотники встали спина к спине, и Скальнов ощущал дрожь, которая била студента. – Надеюсь, ты не забыл, в какой руке лук держат?
– Ой, больно! – взвыл стрелок.
– Что там еще? – оглянулся «гном».
– Меня подстрелили, теперь я не смогу защищаться! – Эдуард едва не плакал. Левый рукав куртки чуть ниже локтя был пробит вражеской стрелой, слегка поцарапавшей кожу.
– Не ной! Пока они подстрелили только твою рубаху. А ты так и будешь стоять как истукан и ждать, пока они выстрелят удачнее?
«Чем сильнее его злость, тем точнее наш снайпер», – припомнил Гога Мишкины слова.
– Их слишком много! Мы пропали! – «Снайпер» был близок к панике.
– Да стреляй же ты наконец! Или ты только девкам зады щупать способен, хлюпик?
– Да как ты смеешь! – «Эльф» и сам не заметил, как выпустил сразу три стрелы.
Всплеск гнева, смешанный с чувством животного страха за собственную жизнь, усилил способности Марицкого лучше любого магического снадобья. Через мгновение трое лучников с простреленными шеями завалились на землю. Остальные поспешили укрыться за деревьями.
– Молодец, Каланча! Постарайся продержаться, пока я разберусь с этими ребятками.
Эдуард его практически не слышал. Он пребывал в том состоянии, когда собственное «я» бесследно исчезает, а взамен него всеми действиями человека руководит какой-то зловещий азарт, мгновенно готовый уничтожить любого врага раньше, чем возникнет угроза. Зрение и слух Марицкого сосредоточились на краю поляны, отмечая каждый шорох и малейшее движение противника. При этом он точно помнил, что всего в колчане оставалось пятнадцать стрел, еще две вражеские стрелы сейчас торчат из птички, одна в рукаве и парочка валяется возле ног.
«Лучников осталось четверо. Что ж, на боеприпасах можно не экономить».
«Гном» в это время двинулся на стоявших полукругом мечников, удивленных меткими выстрелами чужака.
– Кому тут первому жить надоело?! – подбадривая себя, выкрикнул Гога.
Хрустальный кулон, подарок Руены, вспыхнул на миг ярким огнем, но парень даже не почувствовал внезапное тепло, распространившееся от груди по всему телу.
Желающих нашлось двое. Под прикрытием щитов они приблизились к Скальнову на расстояние вытянутой руки и сразу были наказаны за беспечность. Бойцы просто не подозревали о недюжинной силе Гоги. Его удары в щит отбросили нападавших шагов на десять. Приземлившись, «первые желающие» больше в бой не рвались.
– Слабаки, – презрительно сплюнул силач и оглянулся на студента. Мимолетного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться: юноша полностью избавился от страха.
Противник не ожидал такого сопротивления от обычных парней, но и отступать, естественно, не собирался. Наемники лишь поменяли тактику ведения боя. Теперь лучники стреляли из укрытий, появляясь из-за деревьев лишь в момент выстрела, а мечники двинулись на Скальнова, строго соблюдая дистанцию. Они кружили, словно осы вокруг перезревшего винограда, пытаясь «ужалить» Егора. «Гном» по мере сил отбивался, хотя понимал: долго ему так не выдержать.
Первые же две минуты боя подтвердили его мысли: лезвия мечей оставили на его руках и ногах «зарубки на память». Пока это были только царапины.
«Ах вы, гады! Измором взять задумали? А фигу с маком не желаете?!»
Отбив очередной выпад, Гога выпустил топор прямо в одного из воинов. Бойца тут же сдуло ветром, но оставалось еще двое. Причем эти двое были при оружии, а бывший детдомовец – без.
Мечники тоже это заметили и мысленно поздравили себя с победой.