ым деталям нарисовал план местности. В библиотеке раздобыл подробную карту северных фиордов. Совпало. Надо было бы туда слетать, посмотреть. На какие шиши? Неоднократно профессор в своих записях повторял: "Бюджет, как всегда, сокращают". Мервайл, когда это прочел, аж подпрыгнул. Если все психи так здорово соображают...
- Командировка в Норвегию? - Начальство вылупило глаза. - Перегрелись на солнце, Мервайл? Откуда у бедной полиции деньги? Штат срезал ассигнования. Пошлите запрос.
Формально правы. По существу - блокировка.
Запрос кому? О чем? "Уважаемые господа, случайно на таком-то километре побережья у вас нет секретного склада?" Вот он запросил Париж, ему ответили: "Родственников не имеет". Мервайл сначала поверил, потом вчитался в дневники... Конечно, дочка Сан-Джайста живет в Париже! Но она приехала с матерью во Францию под другой фамилией. Сан-Джайст ее не признал, небось и алиментов не платил, поэтому для французской администрации нет у него родственников. Все, что профессор наплел про разведку - генерал ЦРУ с помощником президента к нему в номер заявились! - типичная больная фантазия неплательщика алиментов. Оправдывался перед собой и дочерью, мол, важными делами был занят. Впрочем, люди и в здравом уме такое напридумают, чтоб уклониться от алиментов... Просить командировку в Париж? Стать посмешищем всей полиции Лос-Анджелеса? И зачем? Допустим, он найдет дочку, та, совершенно справедливо, наговорит про отца гадости. Разведчик... Архивной крысой был Сан-Джайст, правда, крысой с тонким чутьем. Как он из окна госпитальной палаты выбрал не Ларису, не Кэтти, не каких-то миловидных секретарш или медсестер, а миссис Галлей? Разглядел в ней женщину экстра-класса? Эротико-любовные фантазии в дневниках с миссис Галлей чистая шизофрения, правильность выбора - вот фантастика!
Следствие продвигалось слабо. Там, где его можно было продвинуть, блокировка. Там, куда его подталкивали, - нечего было ловить. Лейтенант нервничал и срывал свою злость на покойнике. Действительно, сколько времени и сил потрачено, и все впустую? Но теперь он был согласен на альтернативу. "Слушай, герр профессор, - говорил Мервайл, прочитав в десятый раз и отбросив листки - или ты мне дашь ощутимые результаты для доклада начальству, или миссис Галлей".
Почему-то Чарлз Мервайл полагал, что покойник перед ним провинился.
* * *
Из окна он наблюдал, как она идет по улице - на высоких каблуках, в укороченной юбке - и все мужики оборачиваются и смотрят ей вслед. Потом был звонок в дверь. Дженни стояла на пороге.
- Здрасьте. - И потупила глаза. Вместо ответа Чарлз Мервайл оторвал ее от пола своими могучими руками, поднял как перышко, пронес в спальню и...
Он проснулся. Взглянул на светящиеся цифры часов. Пять утра. Пощупал простыню. Мокрая. Сексуальный сон, эрекция, как у мальчишки. Чертова баба! Очень опасная баба. Перед ней будут стоять навытяжку под градом ее насмешек. С мужиками она будет всегда выше чином: ты лейтенант - она капитан, ты капитан она полковник. И мужики дрожащими пальцами сами прикрепят на ее плечи погоны командуй, дорогуша!
И Мервайл не исключение. До постели. А в постели им не покомандуешь. В постели он хозяин. Так было всегда, со всеми, так будет с миссис Галлей, если... Ух, что бы он сейчас с ней сделал, окажись она рядом. Она бы у него (под ним) исполнила концерт, разбудила бы всех соседей... Да, но при таком настрое не заснешь.
Он надел тренировочный костюм, кеды и устроил себе хороший кросс на полтора часа, легко обгоняя ранних любителей бега трусцой. После горячего душа выпил два стакана апельсинового сока, сел за руль "форда-мондео", поехал на работу. Это прекрасно - служить в полиции: поджог, изнасилование, драки, кражи - большой на тебя спрос, не соскучишься. Телефон на его столе бился в истерике. Лос-Анджелес выплескивал свои беды, звонили все, кому не лень. Кроме миссис Галлей. В девять вечера, выходя из бюро, подумал: с кем она ужинает, кого гипнотизирует тяжелым мерцающим взглядом? Завернул в спортивный зал. Выжимал штангу, играл с гирями, поработал на снарядах, пока мускулы всего тела не заныли. Опять горячий душ. Вот тогда почувствовал: порядок. По дороге домой купил готовую пиццу. Вытащил из холодильника пиво. Уснул сном младенца.
Он позвонил ей через неделю.
- У меня новость. На компьютере компании "Эр Франс" зафиксирован билет Лос-Анджелес - Париж - Москва - Лос-Анджелес, проданный Сан-Джайсту 16 февраля 95-го года.
- Любопытно, - пропел завораживающий голос на другом конце провода, - если можете, подъезжайте сегодня в госпиталь. Моя очередь угощать вас кофе.
Сегодня? О, Боги! Может ли он? Ask...
* * *
Она его прилежно слушала, в паузах подавала соответствующие реплики (преимущественно междометия), и лишь час спустя, заметив в ее глазах насмешливые искры, он вдруг понял: ей это абсолютно неинтересно!
- ...За несколько дней до выстрела напротив гостиницы стоял серый "ниссан". Его никогда раньше не было, его никогда не было потом, - сказал Чарлз Мервайл по инерции. - Вам скучно?
- Почему? Весьма занятно. Впрочем, если честно, то... до лампочки. Я не циник. Просто этого человека уже нет и не будет, а жизнь пойдет своим чередом. Я подумала, что, наверно, все, когда вас видят впервые, говорят: "О, какой вы огромный!" Я не была оригинальной. Женщинам лестно появляться в обществе такого высокого и крепкого мужчины. У вас какой-нибудь пояс по карате?
- Выступал на международных соревнованиях.
- То есть если к вам пристанут на улице...
- Кто?
- Не девушки. Бандиты.
- Приемы применять не приходилось. Мне достаточно взгляда, чтоб их отбросило на другой тротуар.
- Герой...
Она не окончила фразы, но по тону он угадал продолжение: "...не моего романа".
Вот и все. А он размечтался. Ей достаточно слова, чтоб поставить его на место. Знай субординацию, лейтенант. Кру-гом! Шагом - марш!
Глупее всего причитать и спрашивать себя: почему так получилось? Женщина непредсказуема. Она решает: "Нет!" И точка. Запрограммировано свыше. Ну, покойничек, сделай что-нибудь! Через минуту будет поздно. Она наверняка приготовила какую-нибудь вежливую прощальную фразу.
Мрачнее тучи, но сохраняя служебную рожу и служебный голос, он проводил ее до госпитального паркинга.
- Какой сволочизм! - с отчаянием воскликнула Дженни. - Я опаздываю к Линде. Эля давно ждет...
Левое заднее колесо "понтиака" было спущено всмятку.
- Без паники, Дженни, - сказал лейтенант. - Надеюсь, у. вас есть запаска? Инструменты в моей машине.
Он сменил колесо, убрал домкрат, отряхнул брюки.
- Дженни, ваша старая резина не внушает мне доверия. В любой момент может лопнуть.
- Завтра я заеду в гараж, - послушно проговорила Дженни.
- А сегодня я буду сопровождать вас до дома. И держите скорость не больше тридцати миль...
- Какая галантная полиция...
Ехидную интонацию Чарлз Мервайл пропустил мимо ушей. Он знал, что теперь упрочил свое положение. С женщинами так бывает. Стоит забить гвоздь или просверлить дырку в стене, и женщина быстро соображает: этот мужик будет ей полезен. Утилитарная логика? Женская логика! Но для начала неплохо...
Темнело, когда они вырулили на Диккенс-стрит. "Понтиак" резко затормозил, красные огни не гасли, значит, Дженни не выключила зажигание. Лопнуло колесо?
Чарлз Мервайл вылез из "форда", подошел к "понтиаку". Дженни опустила стекло.
- Посмотрите, там на углу, около моего дома, трое. Второй раз я их вижу на этом месте, и в это время. Обычно на нашей улице никого...
- Почему вы мне раньше не сказали? Случайность? Серый "ниссан" у гостиницы тоже воспринимали как случайность. Никто заранее не демонстрирует свои намерения.
На "беканье" и "меканье" Дженни лейтенант не реагировал. Он приказывал:
- Въезжайте в паркинг. Выходите. Спокойно подымайтесь по лестнице. Элю вперед. Не оборачиваетесь. Делаете вид, что я к вам не имею никакого отношения. Захлопываете за собой дверь. В окна не выглядывать!
"Понтиак" тронулся. Метров через сто Дженни сманеврировала так, что фары высветили троицу, и, почти не замедляя хода, нырнула в гараж. Решетка гаража опускалась. Троица станцевала балетное па: три шага вперед, три шага назад. (Пять? Кто считает?) Над входной дверью четырехэтажного дома яркая лампочка, лестница хорошо видна. Фонари на Диккенс-стрит зажигаются к полуночи? Или в Шерман-Окс экономят электроэнергию? Эля и Дженни подымались по лестнице к двери. Парни - двое белых и черный, спортивного типа "качок", - направились к лестнице, неожиданно замерли и неторопливо отступили на противоположный тротуар к глухому забору. Что их заставило ретироваться? Чарлз Мервайл усмехнулся. Трудно было не заметить его, идущего посередине улицы.
Поравнявшись с ними, он повернул к забору и услышал характерный металлический щелчок, с которым выскакивает лезвие ножа, когда нажимают на кнопку. Глаза лейтенанта привыкли к сумеркам, к тому же ему помогал отдаленный свет лампочки над входной дверью. Он различал напряженные лица парней, а рука наголо стриженного была отведена за спину.
Наголо стриженный получил первым. Пусть полежит, отдохнет.
- Полиция! Встать к забору, - скомандовал лейтенант.
Длинноволосый, худой дернулся и тут же переломился надвое.
Черный качок оказался разумнее всех.
- О'кей, начальник. Разве запрещено гулять по Диккенс-стрит?
Лейтенант вытащил у него из кармана газовый пистолет. Подобрал валявшийся на тротуаре нож. У длинноволосого ничего криминального не обнаружил: водительские права, ключи от машины, кошелек - законопослушный гражданин!
- Подъем! - приказал Чарлз Мервайс наголо стриженному. - Дома отоспишься.
Законопослушные граждане стояли, уткнувшись носами в забор, руки-ноги в стороны.
- Начальник, - сказал черный качок, - это игрушки для самозащиты. Город полон бандитов.
- Мы никого не трогали, - сказал длинноволосый.