— Да мне как-то больше ничего в голову не пришло, времени подготовиться не было, — пояснил Дементьев. — В тот момент я хотел только одного: чтобы хозяин оставил Олю в покое. Но я не мог это загадать, это против правил. А в остальном у меня есть все, что нужно. Вот только пить после бега ужасно хотелось и жарко было. Поэтому и вспомнился этот несчастный фраппучино, по которому страдала Лиля.
— И что, он появился? — поинтересовался Долгов.
— Да, представляешь? Минут через пять в номер постучали, и официантка из кафе принесла, мол, я заказывал.
— Я думал, его здесь не готовят.
— Видимо, пришлось.
Долгов снова покачал головой, пригубив игристое.
— Ты ведь мог попросить что-нибудь вроде «бросить курить», — предложил он, хотя было уже поздно искать варианты.
— Зачем? Мне нравится курить. Что я буду делать, когда психую?
— Тогда курить без последствий для сосудов… А лучше есть без последствий для веса.
— О, эта суперсила у него и так есть, — усмехнулась Ольга.
— Вы могли попросить, чтобы Войтех очнулся, — буркнула Карина, слушавшая их разговор с крайне недовольным выражением лица.
Улыбка Дементьева все же погасла.
— Да, это я как-то лоханулся, признаю. Но я же сказал: все произошло так быстро. И я очень боялся опоздать. А когда успел, уже едва мог дышать, не то что думать.
— Может, оно и к лучшему, — неожиданно поддержал Долгов, так долго возмущавшийся нелепым выбором. — Судя по тому, как эти существа порой переворачивают желания с ног на голову. Состояние Войтеха лежит за гранью того, с чем может справиться медицина, и в этой области всякие сюрпризы возможны. Разозленный джинн или кто он там, упустивший должницу, которую ждал и предвкушал так долго, мог бы и отыграться на Войтехе. А так тебе максимум плюнули в напиток.
— Вот умеешь ты утешить, — рассмеялся Дементьев. И потом нетерпеливо посмотрел на часы. — Ну где они там ходят-то, а? Сколько можно ждать?
Словно в ответ на его возмущение у входа на террасу появилась Лиля, но почему-то одна. На лице ее застыла тревога. Долгову даже показалось, что, увидев их за столиком, она стала выглядеть еще тревожней.
— Привет, а Нев не появлялся? — поинтересовалась Лиля, едва успела подойти.
— Нет, — ответил Долгов за всех. — Мы думали, он с тобой.
— Он был, — кивнула Лиля, опускаясь на стул и хмуро глядя в экран смартфона. — Все пытался отправить меня сюда одну, убеждал, что слишком устал и хочет побыть один…
— Это он из-за меня, что ли? — поморщился Дементьев. — Передай ему, пусть не дергается. Все же хорошо закончилось. Хоть он и не помог сам, зато это сделал Егор. И я уверен, что без его влияния тут не обошлось. Так что в каком-то смысле он все равно помог.
— Я ему так и сказала! Он попытался сделать вид, что дело вообще не в этом, а потом заявил, что хочет сначала поговорить с Егором. Ушел к нему и… все. Больше я его не видела, и на звонки он не отвечает.
— Может быть, ему действительно нужно побыть одному? — предположила Ольга. — И когда не удалось остаться в номере, он просто… ушел побродить? Иногда очень полезно проветрить голову.
— А что Егор говорит? Он его видел? — поинтересовалась Карина. — И где он сам?
— А его я тоже не нашла. Администратор сказал, что он сдал ключ еще до шести, то есть едва мы вернулись. Значит, Нев его не мог застать.
— Вот черт… — пробормотала Ольга. — Шкатулка!
— Что шкатулка? — не понял Дементьев.
— Когда я заходила в номер перед тем, как отправиться сюда, ее уже не было на столе. Я не придала этому значения в тот момент. Думала, может, ты куда-то ее переставил или я сама машинально убрала в сумку. А теперь понимаю, что это Егор ее забрал.
— Да и ради бога, — отмахнулся Дементьев. — Второе желание я все равно не собираюсь загадывать. Пусть делает с ней что хочет.
Карина только разочарованно вздохнула.
А Лиля вновь набрала номер Нева. Но на этот раз робот ответил ей, что абонент для звонка недоступен.
Эпилог
18 июля 2017 г., 20.05
На этот раз ему предстояло присутствовать на настоящем собрании Ковена, и Егор впечатлился происходящим с первых секунд, едва коротко стриженный охранник открыл перед ним дверь в зал, в который раньше его не приглашали.
Здесь царила особенная атмосфера. Окна были завешены очень плотными шторами, свет с улицы сквозь них не проникал, поэтому было достаточно темно, хотя солнце еще не успело сесть. Источником света служил лишь огромный камин — настоящий, древесный, огонь в нем полыхал, как в преисподней, — и несколько свечей в подсвечниках, расставленных по разным углам. Игра света и тени вселяла в душу мистический трепет, а в темноте, казалось, кто-то притаился. Или что-то.
Сами члены Ковена были облачены в длинные черные мантии с капюшонами, скрывающими лица. Они стояли по кругу, повторяя рисунок на мраморном полу, каждый на четко определенном месте. Одно пустовало — принадлежавшее Безликому. В центре круга стоял небольшой стол с подсвечником на три свечи. Именно к нему Егору и предстояло пройти, чтобы поставить свое подношение — тринадцатую шкатулку.
«Ну и цирк, — мелькнуло в голове, пока он шел к столику, торжественно держа перед собой шкатулку. — Для полноты картины не хватает только каких-нибудь песнопений».
Но, к счастью, никакого музыкального сопровождения не звучало. В мертвой тишине зала лишь потрескивал огонь. В противном случае было бы трудно сдержать смех, а так Егор даже не улыбался.
Впрочем, особых причин для улыбок он и не имел. Ведь Ковен еще не знал, что именно Егор им принес.
В круг он вошел через брешь пустующего места. Поставив шкатулку на стол, отступил на шаг назад, обводя взглядом замерших магов. Те прятали лица под капюшонами, поэтому было трудно понять, кто из них где стоит.
— Покажи! — велел властный голос.
Егор сразу узнал Магду: женщин в Ковене было не так уж и много.
— Она не заполнена, — спокойно объявил он. — Не на что смотреть.
В зале моментально что-то изменилось. По кругу пробежало шуршание, маги перестали изображать из себя каменные изваяния, откинули с лиц капюшоны и превратились просто в группу странно одетых людей.
— Как это — не заполнена? — возмутился Карягин, оказавшийся прямо напротив Егора. — Почему?
— Ну… в последний момент Дементьев, видимо, сообразил, что да как. В общем, он загадал желание и поставил время Воронцовой на паузу.
— И как же это он, интересно, догадался? — недобро прищурился Юрий Павлович.
Его Егор узнал сразу, еще до того, как он скинул капюшон: мантия была не в состоянии скрыть его полноту.
— Откуда я знаю? — очень натурально возмутился Егор. — Я мысли читать не умею. Просто вдруг сорвался с места, а потом оказалось, что Воронцова не сыграла в ящик… в шкатулку, в смысле.
— Что-то мне подсказывает, что без тебя тут не обошлось, — холодно уронила Магда. — Ты предал нас.
— Вот только не надо грязи в чистый тазик, — огрызнулся Егор. — Я не виноват в том, что этот бывший следак таким башковитым оказался.
— Даже если так, — чуть спокойнее согласился Карягин. — Ты допустил это. Твоя задача состояла в том, чтобы следить за ними и остановить, если они попытаются спасти Воронцову. Она должна была заплатить! Шкатулка должна была заполниться!
— Так, давайте не будем греться по пустякам, — предложил Егор нарочито бодро. — Никакой катастрофы не произошло. Шкатулка у нас, я вам в два счета подгоню другую жертву. Заполним ее — и можно дальше работать…
— По пустякам? — прошипела Магда.
Наверное, будь у нее шерсть, та сейчас встала бы дыбом. А так исполняющая обязанности главы просто шагнула вперед, сжав руки в кулаки. Но что гораздо хуже: то же самое сделали остальные, и кольцо вокруг Егора стало меньше и плотнее.
— Безликий умер вчера! Едва миновал час Воронцовой, его сердце остановилось и его уже не получилось запустить. Мы думали, он умер свободным, но его душа, оказывается, все-таки досталась хозяину!
— Знаете, вот тут я точно не виноват, — отмахнулся Егор, нервничая, но стараясь это скрыть. — Не надо было тормозить и ждать милости от судьбы. Как только стало понятно, что Воронцовой, кроме ее писательской славы, больше ничего не нужно, следовало передать шкатулку кому-то более внушаемому и жадному.
— Шкатулка должна оставаться в руках того, кто загадал желание последним, — возразил кто-то у него за спиной. — Только тот человек имеет право передать ее дальше.
— Кто сказал? — фыркнул Егор. — Где это правило записано и чем подкреплено?
— Это традиция, — весомо заявил Юрий Павлович. — А если ты не уважаешь традиции Ковена, то тебе не место в круге.
— Ему не место в круге, потому что он предал Ковен, — возразила Магда, делая еще один шаг вперед.
Теперь кольцо окончательно сомкнулось вокруг Егора, и дело запахло бедой. Он инстинктивно соединил кончики пальцев, замыкая контур, но вместо мощной волны силы по венам пробежала лишь невразумительная рябь. Магии в нем сейчас было не больше, чем в тот день, когда он покинул Красный Яр, не собираясь когда-либо туда возвращаться.
Егор недоуменно посмотрел на свои руки. Заметить исчезновение дара Любви было не так просто, а вот Богатство забирал свой демонстративно. Перстень исчез! Егор точно знал, что тот был с ним всего несколько минут назад: он крутил его на пальце, пока ехал сюда. Как и когда тот мог потеряться?
Впрочем, Дары Темных Ангелов тем и отличались: они приходили к тебе сами и пропадали, если тебе удалось добыть их какими-то обходными путями.
По сердцу скользнули холодные липкие пальцы страха. Конечно, даже без даров Ангелов Егор оставался довольно силен: врожденная магия с ним навсегда. Но один против двенадцати опытных магов? Они хоть и носят свои клоунские мантии, а все равно довольно сильны.
— Ты предал Ковен, — повторила Магда, — а значит, предал Тьму. Она такого не прощает!
Все двенадцать синхронно подняли руки, явно собираясь сотворить какое-то заклятие, когда дверь зала со скрипом отворилась и с порога послышался спокойный, до боли знакомый Егору голос: